Масси Суджата - Мастер икебаны
— Что думает об этом президент клуба иностранных студентов? — внезапно спросил Каяма на прекрасном английском языке, что удивило не только Лилю, к которой он обращался, но и меня.
— Ах! — Лиля растерянно переводила взгляд с цветочной композиции на все еще склоненную голову Мэри, потом на ласковое лицо иемото. — Меня потрясает контраст между черным и белым. Ясность и иллюзия.
— Согласен. — Масанобу пристально поглядел на Лилю. — Что ж, продолжим наши занятия.
Мэри Кумамори выглядела совершенно убитой. Я хотела подойти к ней и ободряюще похлопать по плечу, но в этот момент иемото остановился напротив бамбукового заборчика, нашей с тетей Норие вчерашней работы, и мне пришлось приблизиться и покорно застыть в ожидании.
— О да! — Масанобу рассмеялся неожиданно искренне, и за его спиной с готовностью захихикала Нацуми. — Точно такой заборчик есть у нас в загородном доме. И мои дети, когда были маленькими, так же оплетали его цветами.
— Особенно они постарались в тот день, когда приезжали гости из французского посольства, — радостно вмешалась госпожа Кода. — Я помню, как после этого выглядела клумба с ирисами. Точнее, без ирисов. Сакура тогда ужасно рассердилась и отправила их спать раньше времени!
— Сакура всегда ужасно сердилась, — вполголоса сказала Нацуми, и все вокруг внезапно замолчали.
— Эта работа мне по душе, — произнес иемото, не обращая внимания на странное затишье. — Вы имели в виду противоречие между земным и небесным. Оттого эти ирисы расположены высоко вверху, не так ли? — Он перешел к следующему букету, а я все еще стояла возле нашего бамбука, пытаясь расшифровать слова учителя. Что он, собственно, хотел сказать? Что работа тети Норие выглядит по-детски беспомощной? И почему за день до этого, увидев нашу икебану, Нацуми ни словом не обмолвилась о том, что ей напоминает бамбук, оплетенный ирисами. Вместо этого она принялась возмущаться по поводу таблички с названием. Слишком агрессивно для такого простого дела, как замена таблички. Почему?
Несколько посетителей — настоящих, не имеющих к школе отношения — вошли в галерею, один из них даже достал камеру и принялся щелкать затвором.
— Ну, наконец-то! Хоть какой-то бизнес, — негромко сказала госпожа Кода, подходя ко мне поближе. — Не хотите ли выпить со мной чаю? Не думаю, что я скоро понадоблюсь иемото.
— Разумеется, — согласилась я, не выдавая своего удивления, и направилась вслед за ней к буфету, где стояли два столика со стульями.
— Знаете ли вы, что у школы имеется свой запас чая и печенья? — гордо спросила госпожа Кода. — Чай особенный, с запахом вишни, а печенье присылают из Франции — мадленки с миндалем. Я сама его заказывала. Позвольте вам предложить.
— Пожалуйста, садитесь и отдыхайте, — сказала я, вынимая поднос для нас обеих из стопки на краю буфета. Чугунный чайничек, из тех правильных чайничков, что придают чаю особенный вкус, как раз закипел. Веджвудские чашки и десертные тарелки поджидали посетителей на одном подносе, а сладости с серебряными щипчиками для печенья — на другом. Я взяла несколько мадленок и налила нам чаю.
Мисс Окада тут же вынырнула из-за льняных занавесок:
— Ах, Симура-сан! Вы сегодня первая, кто решился попробовать наше угощеньице. Боюсь, что вам придется заплатить — по двести иен за печенье и по пятьсот за чай.
Хорошенькое угощеньице. Ох уж эти мне каямские поборы. Вынь да положь.
— Сдачи не надо. — Я протянула ей пятнадцать сотен. Что за противная манера — смотреть на меня так, будто я хотела украсть эти несчастные мадленки. К тому же тут нигде не написано, что даже традиционный чай для гостей и тот облагается данью.
— Учителю понравилась ваша композиция, — сказала госпожа Кода с улыбкой. — Обязательно расскажите об этом своей тете.
— Думаю, что она с большей радостью услышала бы это от вас, — вежливо ответила я, добавляя сахару в свою чашку. Японцы не портят чай ни сахаром, ни молоком, так что чашка госпожи Коды осталась нетронутой.
— Возможно. Но ведь она не появлялась в школе с того самого дня...
— Ей приходится нелегко. С ней же никто не разговаривает! — В этот момент я обернулась и заметила женщину в дорогом кимоно, которая, судя по чайничку в ее руке, собиралась отведать угощеньица, но после моих слов шмыгнула назад, за льняные занавески. Я не видела ее лица, но надеюсь, что она покраснела. Одна из молчаливых подруг, разумеется.
— Представьте себе, за все утро никто, кроме вас, не выпил ни чашки чаю! — Мисс Окада попыталась сменить тему. — Хоть бы скорее народ появился!
— Да, народу в универмаге полно, но на выставку никто не стремится. — Я решила не настаивать на развитии тетиной темы. — Видать, Нацуми была права, когда сказала, что молодежи наша икебана по барабану!
— Что есть, то есть, Симура-сан, — вздохнула госпожа Кода, — поэтому мы так ценим вас, молоденькую ученицу со зрелым чувством ответственности. Из вас выйдет настоящий мастер икебаны!
Из-за буфетной стойки мисс Окада послала мне старательную подтверждающую улыбку. Лучше бы она этого не делала.
— О, какая прелесть! Итадакимасу. — Госпожа Кода учтиво сложила ладони — традиционный жест благодарности, — и мы обе отхлебнули из своих чашек.
— Как вы восприняли отзыв иемото о вашей работе? Это первая критика, полученная от мастера, не так ли?
— Работа не столько моя, сколько тетина.
— Вот как?! Это вполне по-японски — уступать лавры старшим! Вы вежливая девочка, Рей-сан, но ведь и я не слепая. Все видели, что вы работали наравне с тетей. К тому же мне понравилось, как вы обрезали ирисы, придавая им нужную длину, — с первого раза и без малейшего колебания. Это говорит о приходящем к вам опыте!
Ага, я помню, как быстро щелкала ножницами. Только дело было не в опыте, а в том, что я спешила уйти из опостылевшего магазина домой, к своим антикварным заботам. Огорчать госпожу Коду подобным признанием мне не хотелось, и я скромно произнесла что-то о своих невеликих способностях, не идущих ни в какое сравнение со способностями Мэри Кумамори.
— То, что она сделала с виноградной лозой, не могло понравиться иемото, — заметила моя собеседница. — В его глазах это чистой воды сорняк, бросовая трава!
— Но она составляла произвольную композицию! — возразила я. — Разве слово «произвольный» не подразумевает свободу выбора?
— Ей не хватило эмоциональности, — пояснила госпожа Кода. — А в вашей работе ее было с лихвой — все так пышно, цветисто, изобильно...
— Мне всегда казалось, что сдержанность — одна из непреходящих японских ценностей, — заявила я, допивая остатки чая. Несмотря на то что я выпила довольно много, во рту чувствовалась сухость. Но платить еще полтысячи за чашку чая? Нет уж, лучше я погибну здесь от жажды.
Я оглянулась посмотреть, как там Мэри. Она все еще стояла на коленях возле своей работы, перебирая глиняные осколки — следовать за иемото и его свитой, выслушивая мудрые замечания, ей явно не хотелось.
— А мне работа Мэри нравилась больше до того, как ее разнесли вдребезги, — сказала я нарочито громко.
— Тише! — Госпожа Кода зашикала, испуганно оглядываясь вокруг и с опаской кивая на Ёрико, только что появившуюся в буфете. — Вы ведь не хотите, чтобы о вас говорили как о нелояльной ученице!
Сдается мне, тетя Норие слегка преувеличила, когда рассказывала мне о чудесных качествах госпожи Коды. Меня уже подташнивало от ее сладких, лояльных речей. Я положила в рот еще одну печенюшку.
Если я прикончу угощеньице, легче будет встать и уйти.
— Забавно, что ваша композиция напомнила учителю проказы и шалости его детей много лет тому назад. — Госпожа Кода нашла новую тему для разговора. — И подумать только, какая у него ясная память! Он сможет управлять школой еще лет двадцать, не меньше.
— Вы серьезно? Значит, Такео не станет иемото, пока не достигнет... — я быстро сложила две цифры, — пятидесяти лет?
— Ну да, так оно и бывает. Глава школы сохраняет свои полномочия до самой смерти. Масанобу-сэн-сэй смог стать иемото только двадцать лет назад, когда умер его отец.
— А за несколько лет до этого была убита его жена, — заметила я, борясь с подступающей тошнотой. Что-то нехорошее происходило в моем организме. Сезонный грипп? Надо бы купить маленькую белую маску на лицо, чтобы не заражать людей в метро, многие так делают. Наверняка они продаются в «Мицутане» в отделе туалетных принадлежностей. Впрочем, лучше спросить у Ёрико, может быть, у нее в сумочке что-нибудь найдется. Нет у меня сил ходить по магазину.
— Отчего же «убита»? — поправила меня госпожа Кода. — Она умерла в результате несчастного случая. Упала в саду.
— Да, Такео говорил мне. — Я уже с трудом произносила слова. Тошнота захлестывала меня отвратительными волнами. Нет, со мной определенно что-то не так.
