Петр Северцев - Хакер и Маргарита
– Какие вопросы! – снова заорал Бабенко. – Я запрещаю тебе говорить с ним!
– Почему? – удивилась женщина. – Разве это что-либо изменит?
– Давайте внесем ясность! – громко предложил я. – У меня создается впечатление, что вы принимаете меня за кого-то другого.
Бабенко хотел что-то возразить, но так и остался стоять с открытым ртом.
– Я вовсе не собираюсь тянуть из вас деньги, как делал покойный Лалаев, – пояснил я. – У меня совсем другая задача.
– Контакты? Связи? Информация? – сразу взял деловой тон Бабенко. – Я могу вам предложить кое-какие материалы на наших конкурентов, если вы связаны с прессой. Очень вкусные факты.
– Нет-нет, – замахал я рукой. – Оставьте при себе. Скажите-ка, лучше, неужели Лалаев шантажировал вас именно связью с вашей давней подругой? Я понимаю, что супруга ваша очень ревнива и сует свой нос везде и всюду. Я понимаю, что вы старались держать ваши отношения в тайне. Но, простите меня, Ирина, неужели сам факт банальной измены стоил таких денег?
– Вот теперь тебе действительно пора, мое солнышко, – Бабенко тронул за плечо свою подругу. – Вряд ли стоит выслушивать мои откровения. Встретимся, как обычно, на следующей неделе.
Он протянул Ирине «Кама-сутру» и проводил ее до дверей. Когда мы остались одни, Владислав Сергеевич, скинул пиджак и, отшвырнув его на кушетку, присел рядом со мной, ослабляя узел галстука.
– Если вы расскажете об этом моей жене – мне конец. Знаете, почему Ольга вышла за меня замуж? Потому что была уверена, что я девственник.
Бабенко в упор посмотрел на меня, проверяя, не улыбаюсь ли я. Удостоверившись, что его собеседник абсолютно серьезен, он продолжил:
– Если бы Ольга узнала, что это не так, она бы никогда не вышла за меня.
– Но почему же?
– Дело в том, что моя жена – человек особенный, – устало поведал он. – Когда я познакомился с Ольгой, она уже тогда была очень богата, очень влиятельна. Она, действительно, знает все обо всем... Кроме наших встреч с Ириной, разумеется. Так что самая страшная тайна – это не моя сегодняшняя связь с Ириной, а то, что я встречался с ней еще до женитьбы.
– Позвольте! – удивился я. – Ведь мужскую девственность... то есть... ну, вам ясно, о чем я говорю, – невозможно проверить!
Бабенко с наслаждением закурил сигарету с ментолом и продолжил:
– Ах, вы не поймете! – с грустью сказал Бабенко. – Пришлось притворяться...
Я представил себе их первую брачную ночь и меня чуть не стошнило.
– Видите ли, моя супруга испытывала ко мне с самого начала почти материнские чувства: она, как вы могли заметить, гораздо старше меня.
Подсчитав примерную разницу в их возрасте, я даже не знал, кому стоит сочувствовать – обманутой жене или вынужденному притворяться иужу.
– Ольга думала, что кроме денег и карьеры, она подарит мне еще и радости секса. У меня не хватило духу сказать ей тогда всю правду. И вот, уже много лет все тянется, тянется, и никак не может развязаться, – с грустью поведал Бабенко. – И я уверен, что узнай Ольга правду – она немедленно порвет со мной. Кстати, таковы и условия брачного контракта. В случае развода, мне ничего не останется. Да и с работы я наверняка вылечу... Так что, сами понимаете – у меня нет выхода.
– А как вы решились встречаться здесь? – удивился я. – Ведь это легко вычислить.
– Забота о моем здоровье – это ее пунктик, – живо отозвался Бабенко, – и оздоровительный массаж, по ее мнению – это святое. Я договорился с моим лечащим врачом и он, будучи моим старым другом, согласился предоставлять мне кабинет для встреч с Ириной.
...Бабенко был чрезвычайно деловым человеком, весь его рабочий день был расписан буквально по минутам. Другое дело, что в означенное время Владислав Сергеевич мог заниматься совсем другими делами, как в случае с оздоровительным массажем.
Но во время убийства Лалаева, как следовало из надкитованного мне Приятелем сообщения, господин Бабенко никак не мог быть возле дома неподалеку с оврагом: в эти часы он находился на официальном приеме по случае дня рождения супруги губернатора и пил шапманское в загородной резиденции главы областной администрации.
«Однако, – думал я, выслушивая доклад Приятеля по возвращении домой (до указанного Одинцовым срока для встречи с Дикаревым еще было время), – как удобно, когда предприятия и организации компьютеризированы сверху донизу! Можно скачать нужную информацию, не выходя из дома. Если ты, конечно, хакер, а не чайник».
– Так что там у нас на Дикарева? – поинтересовался я, вычтя из числа подозреваемых господина Бабенко. – Что значит этот замененный лист?
– БОЮСЬ ТЕБЯ ПУГАТЬ, ХАКЕР, – проговорил Приятель, – НО ЭТОТ ЧЕЛОВЕК, СУДЯ ПО ВСЕМУ, ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК. ПОЛАГАЮ, ЧТО ПУНКТ, НА КОТОРЫЙ ОБРАТИЛ ВНИМАНИЕ ЛАЛАЕВ, ОЧЕНЬ ВАЖЕН, РАЗ ИЗ_ЗА НЕГО ВЫКРАЛИ ДЕЛО И ЗАМЕНИЛИ ЛИСТ. В ЭТОЙ ГРАФЕ ЗНАЧИТСЯ ЕГО МЕСТА РАБОТЫ ДВА ГОДА НАЗАД. УКАЗАНА ФИРМА «РЕСТ», ДОЛЖНОСТЬ РЕФЕРЕНТА.
– Ну и что? – спросил я, наконившись к микрофону. – Бандитская контора, что ли?
– ХУЖЕ, – отозвался Приятель. – ТАКОЙ КОНТОРЫ НЕ БЫЛО ВОВСЕ. ОНА ПРОСТО НЕ СУЩЕСТВОВАЛА В ТО ВРЕМЯ В НОВОКУНЕЦКЕ, А ИМЕННО ЭТИ КООРДИНАТЫ УКАЗАНЫ В ДЕЛЕ. НЕТ ДАЖЕ ТАКОЙ УЛИЦЫ В ЭТОМ ГОРОДЕ.
На бликовавшем экране, словно в доказательство слов Приятеля, мелькнул план Новокузнецка, сначала голографический, потом условный.
Затем дотошный Приятель счел нужным выбросить на дисплей список улиц города, но я даже не стал тратить свое время на просмотр.
– И что же из этого следует? – почесал я лоб. – Он там наследил?
– НЕ ТОЛЬКО ТАМ, – заверил меня Приятель. – ЕЩЕ И В МИНУСИНСКЕ, И В АКТЮБИНСКЕ. ЗА ГОМЕЛЬ НЕ ПОРУЧУСЬ, НО В ОМСКЕ – ТОЧНО.
– А почему не поручишься за Гомель? – въедливо спросил я.
– ПОТОМУ ЧТО, ХАКЕР, – терпеливо объяснял мне Приятель, – ЭЛЕКТРОННЫЕ ВЕРСИИ ГАЗЕТ СТАЛИ ВЫХОДИТЬ НЕ ТАК УЖ ДАВНО.
«И правда», – сообразил я.
– ВПРОЧЕМ, – невозмутимо отвечал Приятель, – Я МОГУ ПОКОПТЬСЯ В БИБЛИОТЕКЕ КОНГРЕССА, ЗАКАЗАТЬ ТАМ СКАНИРОВАННЫЕ ГОМЕЛЬСКИЕ ГАЗЕТЫ ЗА 1974–1978 ГОДЫ. НО ТЕБЕ ЭТО ВЛЕТИТ В КОПЕЕЧКУ. А, МЕЖДУ ПРОЧИМ, Я ВЫКОПАЛ В СЕТЯХ РЕКЛАМУ НОВЫХ ПЛОСКИХ МОНИТОРОВ...
Приятель выпрашивал себе обновку, словно молодая жена – сумочку или перчатки.
С тех пор, как он стал просамтривать сайты разработчиков новых технологий, он то и дело подсовывал мне их прайс-листы, испещренные похвалой навороченным моделям с астрономическими ценами.
В последний раз Приятель почему-то втемяшил себе в башку, что ему позарез необходима бескнопочная коллекционная мышь с узорным орнаментом на корпусе, выполненным из канадской платины.
Всего-то за девятнадцать тысяч долларов! Дался ему этот орнамент...
– Насчет плоских мониторов подумаю, а гомельские газеты из Вашингтона нам ни к чему, – твердо сказал я. – Схему по Дикареву, пожалуйста.
– УЧИТЫВАЯ КРАЙНЮЮ ОПАСНОСТЬ ПОДОЗРЕВАЕМОГО, СЛЕДУЕТ ВЕСТИ СЕБЯ ПРЕДЕЛЬНО ОСТОРОЖНО, – посоветовал Приятель. – НАМЕКНИ ЕМУ, ЧТО ТЕБЕ КОЕ-ЧТО ИЗВЕСТНО. УПОМЯНИ НОВОКУЗНЕЦК. СПРОВОЦИРУЙ ЕГО НА ДЕЙСТВИЯ, НО ПРИ ЭТОМ ПОСТАРАЙСЯ ОСТАТЬСЯ ЖИВЫМ.
– Постараюсь, – охотно пообещал я. – Но что же на нем висит?
– НЕ ДАЮ СТО ПРОЦЕНТОВ, НО ПО-МОЕМУ, – поведал меня Приятель, – ЭТО ТОТ САМЫЙ МАНЬЯК-УБИЙЦА, КОТОРОГО ТЩЕТНО РАЗЫСКИВАЛИ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ЛЕТ. ОН СПЕЦИАЛИЗИРОВАЛСЯ НА МОЛОДЕНЬКИХ ДЕВОЧКАХ. ОТЛИЧАЛСЯ ОСОБОЙ ЖЕСТОКОСТЬЮ И БЫЛ ОЧЕНЬ ХИТЕР.
– Часом, не его ли кличка «Слай»? – осведомился я. В тот момент мне казалось, что дело об убийстве Лалаева близится к развязке.
– НЕТ ДАННЫХ, – скупо отозвался Приятель. – ДУМАЮ, ЧТО ЭТО ДРУГОЙ ЧЕЛОВЕК.
«...Значит, Дикарев занимался своим любимым делом – убийствами и изнасилованиями – переезжая из города в город в течение многих лет», – думал я, шагая к головному офису «Марата».
Если верить Приятелю (а ошибается он редко), то за Дикаревым тянется вереница преступлений, совершенных в течение не одного десятка лет".
Да, тут немудрено что-то позабыть или перепутать при заполнении личного дела во время поступления на очередную работу.
Наверняка господин Дикарев спохватился, решил любым способом выкрасть личное дело и подстраховаться на всякий случай – заменить лист, одна запись в котором могла сломать его судьбу.
Что ж, человек, который столько лет убивал, мог пойти на еще одно убийство, хотя Лалаев и не молоденькая девочка. Но Дикарев мог на этот раз изменить своим привычкам, чтобы обезопасить себя.
Судя по увеличившемуся количеству машин перед офисом (преимущественно – иномарки), обеденное время закончилось и «заправившиеся» сотрудники с новыми силами приступают к работе.
Как ни странно, на этот раз мне не пришлось вызванивать Одинцова в холле по внутренему телефону: от охранника остался только каблук, выставленный наружу из внутреннего помещения, в котором он болтал с дежурной по местной АТС. Я не стал тревожить занятого беседой парня и беспрепятственно проник на второй этаж.
