Андрей Белозеров - Роскошь нечеловеческого общения
— Толя! — Люсин стоял на пороге кухни, вытирая руки полотенцем. — Толя! А у тебя ведь есть в доме оружие.
Греч застыл посреди комнаты, глядя на Люсина, который спокойно продолжал вытирать руки.
— Что ты имеешь в виду, Слава? Какое оружие? Это не тема для шуток!
— Я и не шучу. Ты мне сам показывал.
— Что показывал?
— Ружье. Которое тебе после выборов президент подарил. С дарственной надписью.
— О, Господи! Да я и забыл про это… Так оно же… Вот дьявол!
Греч бросился к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Приехали, — сказал Суханов. — Вот тебе и на! Значит, прав был эфэсбешник… Студент. Надо же. Есть еще порядочные люди в наше время. И среди молодежи. Что приятно.
Исчезнувший наверху Греч появился на лестнице с длинной картонной коробкой в руках.
— Вот оно.
— Покажи!
Суханов взял коробку, положил ее на диван и открыл.
Журковский увидел массивное, с резьбой по всему прикладу темного дерева, с матовым толстым стволом охотничье ружье.
— Павлу Романовичу Гречу, дорогому другу в память о нашей общей победе. Президент Российской Федерации… Солидно, — произнес Суханов, прочитав вслух слова, что были выгравированы на металлической табличке, привинченной к прикладу. — Это все звучит очень убедительно и замечательно, только ведь табличка — не документ. А настоящие документы есть на это ружье?
— Нет, — Греч отрицательно покачал головой. — Не до того было тогда. Да вы же знаете нашего президента. Широкая душа. Подарки любит раздаривать. Подарил и забыл. А потом, вечером, — уже никакой… Какие там документы! Да ведь и я был в ту пору народным депутатом. Неприкосновенность. Кто бы посмел ко мне сунуться? Тем более тогда. Мы были победителями. Тогда нас не судили. И мы себя, надо признаться, тоже…
— Нужно оформить документы. Срочно.
— Где? Прийти в милицию — вот, мол, президент подарил ружьецо? Оформите, пожалуйста? Как ты себе это представляешь?
Суханов пожал плечами.
— Нет, не успеем мы ничего сделать. Если они задумали накрыть тебя с оружием, то мы ничего не оформим. Нужно просто от него избавиться, и все.
— В каком смысле — «избавиться»? — спросил Греч и внимательно посмотрел на Суханова. — Что ты имеешь в виду? Выбросить, что ли? В море утопить?
— Ну нет, конечно… Но держать это дома в любом случае нельзя. Если они решили пришить тебе незаконное хранение оружия, значит, у них все уже продумано. И все на мази.
— А кто это — «они»? — спросил Греч.
Суханов усмехнулся.
— Они — это они. Они всегда были, есть и будут. И они всегда не персонифицированы. Хотя для меня кое-что уже вполне ясно. Некоторые фамилии назвать могу.
— А цель-то какая? Цель? — Журковский неожиданно для себя начал кипятиться. И чем большее раздражение им овладевало, тем спокойнее становились Суханов и Греч.
— Цель? — спросил Греч. — Цель у них одна. Все под себя. Ну ладно, сейчас незачем об этом думать.
— Да. Сейчас нужно что-то решать с этой артиллерией.
— Пусть у меня полежит, — просто сказал Журковский. — Про меня эти ваши «они», вероятно, не знают?
Суханов прищурился:
— У тебя? То есть у вас?
— Можно на «ты», — спокойно ответил Журковский. — Раз уж все здесь на «ты», давайте и мы… Идет?
— Конечно, идет. Только… Ты представляешь, насколько это опасно?
— Представляю.
— Слышите? Он представляет!
Суханов посмотрел на Павла Романовича.
— Ну скажите ему, — Суханов неожиданно обратиляся к Гречу на «вы». Скажите же ему, куда он лезет.
— Ничего ты не представляешь, — произнес Греч.
В руках у него появился мобильный телефон, он быстро набрал номер.
— Алло. Это я. Сергей Сергеич, вы не могли бы приехать ко мне?.. Да, на дачу. Сейчас.
— Лукина, что ли, вызываете? — неприязненно спросил Суханов.
— Да. А что?
— Да нет… Знаете, я всегда считал, что кагебист кагебисту глаз не выклюет. Напрасно вы его в это дело… посвящаете, — после короткого замешательства закончил Суханов.
— Лукин — честный человек. Я с ним работаю, я его знаю. Он меня не продавал. И не продаст, — резко сказал Греч. — А если насчет кагебистов, то эта дискуссия сейчас неуместна.
— Может быть, может быть…
— Так что же? — спросил Журковский.
— Поехали, — сказал Люсин. — Поехали. На моем джипе доедем, никто и не поймет, что происходит. Мало ли, ваши машины ведь могут пасти. А я — что с меня возьмешь? Артист — он и есть артист. У меня проблем не будет. Я только думаю, что это нужно быстро делать. Бог его знает, когда им придет в голову нагрянуть. Ну, поехали, Толя?
— Поехали, — ответил Журковский.
— На одну ночь, — сказал Греч. — Завтра мы что-нибудь придумаем. Спасибо тебе, Толя.
— А, ерунда, — махнул рукой Журковский. — Ерунда…
— Скажите, Слава, — заговорил Журковский, когда джип выскочил с проселка, ведущего к даче мэра, на шоссе и мягко — не поехал даже, а поплыл сторону Города. — Скажите, что же, у него на даче и охраны нет? Так и живет мэр, как простой смертный? Не опасно?
— Ну как же — нет? — ответил вместо Люсина его шофер, средних лет мужичок в кепочке и кожаной куртке. — Есть там охрана. Просто вы не заметили. Машину Суханова-то они знают, Андрей Ильич часто тут бывает. И нас знают. Потому и пропустили без звука. А так — есть охрана. Как же?! Конечно, все под контролем.
— Да, — подтвердил Люсин. — Павел Романович не любит, чтобы охрана глаза мозолила. Да и шофер его, кроме всего прочего… И Виктор Василич… — Он кивнул на спину мужичка в кепочке. — А что? Волнуетесь?
— Конечно, — ответил Журковский. — Мы же с Павлом дружим. Уже много лет.
— Да, хороший дядька Павел Романович, — после минутного молчания сказал Люсин. — Хороший. Не похож совсем на нынешних политиков. Хотя это как посмотреть. Может быть, наоборот, это они не похожи. А Греч-то как раз политик настоящий. Мирового уровня человек. Махина!
— Только слишком уж он увлекается делами глобального масштаба, неожиданно заговорил водитель. — А частности не замечает.
— Чего? — удивленно спросил Люсин.
— Ну частности мимо него проходят, вот что я имею в виду, — рассудительно продолжал водитель.
— Имею в виду, — передразнил его Люсин. — Нет, Виктор Василич, ты не прав. Это ты не замечаешь, а он работает как надо. Только действительно много на себя нагрузил, все хочет успеть. Не надорвался бы. Я иногда боюсь за него. Все на себе тащит.
— Он всегда таким был, — усмехнулся Журковский. — Еще в Институте. Лидер.
— Да, лидер, — подтвердил Люсин. — Это точно. Только сдюжил бы. Хотя могу сказать следующее. Что касается нас, то есть, так сказать, творческих работников, — Люсин хмыкнул, наигранно-пафосно выделив последние два слова, здесь Греч, конечно, как Божий дар. Все делает. Он понимает то, чего не видят и даже знать не хотят остальные наши небожители. Политики… Что культура это очень экономически выгодная вещь. И не просто выгодная, а прибыльная. И может быть сверхприбыльной. Только… Что там, Виктор Василич?
— Да КПП же. В Город въезжаем…
Журковский почувствовал, как задрожали руки. КПП. Значит, сейчас могут обыскать машину. Найдут ружье. Что будет дальше, Журковский представлял себе очень смутно, но в том, что ничего хорошего из этого не выйдет, был уверен.
— Спокойно, Толя, — бросил Люсин. — Нет проблем. Да не нервничай так-то уж, от тебя прямо поле идет. Адреналином в машине пахнет — не продохнуть. Успокойся. Ты со мной.
К остановившемуся джипу подошли двое в камуфляже, с короткими автоматами на ремнях, перекинутых через широкие, квадратные плечи.
— Документы, — сурово сказал один из них, подойдя сбоку, со стороны водителя.
Второй зашел с другой стороны и стал сквозь поднятые стекла разглядывать пассажиров.
Виктор Васильевич опустил стекло и протянул документы, одновременно сказав несколько тихих слов.
Журковский решил сесть поудобнее и задел коленом коробку с ружьем, которая неловко лежала у него в ногах.
— Вячеслав Борисович, опустите, пожалуйста, стекло, — повернулся к пассажирам шофер.
— Слушаюсь, — весело ответил Люсин и выполнил просьбу водителя.
— Э-э-э…
Парень в камуфляже наклонился к образовавшейся щели.
— Э-э-э… Это вы, Вячеслав… Простите, отчества не знаю… Все говорят Слава Люсин, Слава Люсин…
— Ничего страшного, — улыбнулся Люсин.
— Простите, а можно автограф ваш?
Солдат был совсем молодым парнем, крепким, здоровенным, высоким, но с детским лицом и такими же детскими, наивными, круглыми глазами.
— Конечно.
Люсин вытащил из кармана авторучку.
— Где вам?
Парень протянул клочок бумаги, и Люсин быстро, размашисто написал несколько слов. Для того, чтобы было удобнее, он наклонился и использовал вместо подставки ту же коробку с ружьем.
