Андрей Белозеров - Роскошь нечеловеческого общения
Обзор книги Андрей Белозеров - Роскошь нечеловеческого общения
Белозеров Андрей
Роскошь нечеловеческого общения
Андрей Белозеров
Роскошь нечеловеческого общения
Содержание
Пролог
Часть первая. Профессор
Часть вторая. Бизнесмен
Часть третья. Сторож
Несколько слов об авторе:
Андрей Белозеров родился в 1950 году в Ленинграде. По окончании медицинского института работал на "скорой помощи". Ранен в Афганистане, где был военным врачом. Находясь на излечении в госпитале, написал первую повесть "Осколок". Это произведение нигде не было напечатано, однако в результате автору пришлось покинуть Вооруженные силы и переквалифицироваться в журналисты. К медицинской профессии А.Белозеров снова вернулся в Чечне, куда поехал по контракту. Снова ранение, и опять смена профессии. Последние годы А.Белозеров работает имиджмейкером. К его таланту часто прибегают видные петербургские политики, что позволило бывшему военному врачу хорошо изучить "болезни" российского политического общества.
Несколько слов о книге:
"Роскошь нечеловеческого общения" - его первый большой роман. В его основе подлинная история убийства политика федерального масштаба, произошедшего в недавнем прошлом в России.
ПРОЛОГ
А нам навстречу - нараставший дым
Скоплялся, темный и подобный ночи,
И негде было скрыться перед ним.
Данте Алигьери,
"Божественная комедия", 15, 142
Анджей любил работать с русскими. Вообще, чем дольше он жил на Западе, тем больше его тянуло к представителям этой нации.
Как-то по радио он услышал передачу, в которой американец, коренной житель Нью-Йорка, с легкой обидой в голосе говорил о том, что русские с невероятной скоростью внедряются в американскую жизнь - мол, они выходят на уровень настоящего, полноценного среднего класса спустя какие-нибудь пять-шесть лет после того, как въехали в эту благословенную страну без гроша в кармане, без знания языка и без какой-либо профессии, в которой нуждалось бы это лучшее в мире, самое демократическое и самое высокоразвитое общество.
Коренной нью-йоркер говорил и о том, с какой легкостью занимают русские руководящие посты, как быстро внедряются в директораты компаний, как в считанные годы достигают того, на что средний американец тратит существенную часть жизни: учится в школе, затем в колледже, может быть, и в университете, а эти - упс! - приехали с чемоданом барахла, поболтались полгода-год на Брайтоне, глядишь - устроились на курсы, перебрались в более приличное место Бруклина, поближе к Манхэттену, и через пять лет - упс! - у них уже свои конторы, - упс! - свои клиники, - упс! - свои офисы на Манхэттене и домики в Нью-Джерси с видом на Гудзон.
А тут еще бум программирования, сетовал этот средний американец. Ведь они все, говорил он, раньше такси водили... Теперь же бывшие таксисты работают в приличных компаниях ведущими специалистами...
Зависть была слышна в его голосе, зависть и недовольство.
Анджей усмехался. Он знал русских значительно лучше, чем этот тупоголовый средний-американец-коренной-нью-йоркер, разоряющийся в студии местного радио.
Что он там говорил о таксистах? Анджей поморщился. Знал он этих таксистов. Не всех, конечно, но многих. Знал и то, что как минимум половина из них - люди с высшим образованием, а иные имеют и... - как это у них называется? кандидатские степени. "Таксисты" быстро смекнули, что их знания есть куда приложить, и в одночасье окончили курсы, необходимые для движения вперед, благо в Америке этих курсов - что небоскребов в даунтауне. Но главное, конечно, - головы на плечах. Немудрено, что ученые ребята из России стали высокооплачиваемыми специалистами.
Уважал Анджей русских, а ведь сначала не любил. И на работу, было время, не брал.
Леша - первый, кого он взял в свой ресторан. Нелегал, конечно, но ведь если выбросить из Штатов всех нелегалов, жизнь в стране просто остановится. Взять этих "белых воротничков", они же не то что обед приготовить - гвоздя вбить не умеют. В буквальном смысле! Чуть что - вызывают мастера по телефону. А мастера откуда? По столярной и слесарной части - из Польши. Программисты из России. Повара - французы, русские, китайцы. Строители - опять-таки из Восточной Европы. Ну и, конечно, мохавки. Правда, их почти не осталось. Мохавки - индейское племя. Они весь Манхэттен построили, все эти хваленые билдинги...
Леша много чего рассказал Анджею за четыре года своей работы в ресторане. Анджей взял его посудомойкой, а потом оказалось, что Леша и сторожить не отказывается, и электрику знает, и плотничать может так, что нужда в вызове мастера сошла на нет, и компьютер в офисе Анджея наладил, когда там что-то произошло (Анджей так и не понял, что именно) и вместо привычной заставки "Windows" экран стало заливать густым синим тоном, испещренным белыми закорючками.
Леша говорил о том, что образование в России, возможно, самое лучшее и что образование на самом-то деле - это не набор большого количества фактов, не превращение собственной головы в живую энциклопедию, а некая система усвоения информации, и тот, кто этой системой правильно овладевает, на всю жизнь получает способность к быстрому обучению в любой области. Он рассказывал о России, о бандитах и женщинах, о милиции и автомобилях, о художниках, которые живут на чердаках и пишут картины, которые продаются здесь, в Америке, за десятки тысяч долларов, о том, как люди там корячатся до седьмого пота за мизерную зарплату и остаются веселыми, жизнерадостными и открытыми. Леша избегал только разговоров о войне - война в России шла уже много лет, в разных местах, с разной интенсивностью, но шла постоянно.
Анджей, имевший богатый американский опыт общения, а точнее, опыт ограничений этого общения, никогда не настаивал, не лез, как говорили русские, в душу симпатичному мужику. Не говорит о войне - значит, есть у него на то свои причины.
Возвращаться в Россию Леша не хотел категорически.
Впрочем, выражение "не хотел" не очень-то подходило к данному случаю. Анджей и сам уехал из Польши более десяти лет назад - уехал навсегда, решив это сразу и бесповоротно. Правда, у него была другая ситуация - он был эмигрантом официальным, с документами, с видом на жительство... Леша же, будучи нелегалом чистой воды, с давно просроченной (три года назад) визой, говорил, что не уедет на родину никогда, ни при каких обстоятельствах.
Анджей и здесь не лез с советами. Он знал многих нелегалов, живущих в Америке десятки лет. Хочет человек жить так, как хочет, - его дело. Они в свободной стране. Затем сюда и ехали, чтобы никто не указывал им, как и что нужно делать. По крайней мере, Анджей так считал.
...Леше только что исполнилось сорок лет - они отмечали эту дату втроем: виновник торжества, Анджей и Мария, его жена. Пили, разговаривали, Леша играл на гитаре, пел свои русские песни, слова которых и Анджей и Мария уже понимали с легкостью - десять лет эмигрантской жизни как нельзя лучше способствуют лингвистическому образованию.
Утром Леша напомнил Анджею, что на празднование Нового года тот обещал отпустить его в Нью-Йорк.
- Да, обещал. Конечно, Леша, ноу проблем. Хотя, чего тебе там делать, в этом Мохнатом? Там давка будет, суета, столько народу...
- Да, конечно. Двухтысячный год. Миллениум... Со всего мира люди едут. Хочется посмотреть, Анджей. Такое ведь раз в жизни бывает, сам понимаешь.
- Давай, если хочешь. На самом деле, я бы лучше этот Новый год с тобой да с Марией встретил. По-семейному посидели бы...
- Вчера уже сидели, - заметил Леша. - Нет, Анджей, я поеду. Давно хотел. Я ведь и так редко в городе бываю.
- А что там делать, в городе этом? У нас тебе разве плохо?
- Не плохо. Хорошо. Но я поеду.
- Давай, давай... Смотри не напейся там. Шучу, - добавил Анджей, зная, что Леша практически не употребляет алкоголя.
- Ну, тогда - бай, - сказал Леша. - Марии привет.
- Обязательно, пан Леша. С Новым годом тебя. Завтра вечером выйдешь?
- Обязательно. И тебя, Анджей, с Новым годом...
Анджей проводил глазами русского, который неторопливой походочкой, засунув руки в карманы кожаной, на меху, куртки, отправился к остановке автобуса, и, когда тот скрылся за углом, вошел в свой маленький ресторанчик.
Хорошие ребята они все-таки, эти русские. Земля их портит. У себя на родине они наглые, злые, жадные... А как только попадут сюда, на свободу, пообтешутся, года через два или три посмотришь на них - не узнаешь. Доброжелательные, работящие, спокойные... Нет, прав был Анджей, что уехал сюда вместе с женой. Спокойно здесь, тихо, хорошо - живи, трудись и радуйся...
Леша миновал автобусную остановку, подошел к телефону-автомату, набрал номер ближайшего кар-сервиса и вызвал автомобиль. Такси в Нью-Ривер-Сити не было - какому дураку отсюда на такси захочется ехать? Пригород - он и есть пригород. У местных жителей свои машины имелись, а нелегалы - так их в Нью-Ривер раз-два и обчелся. Автобусы ходят - хоть в Нью-Йорк, хоть куда. "Грейхаунд" останавливается - садись да поезжай, например, в Калифорнию, если очень надо. Или в Техас. Нет проблем.
