Питер Ловси - Смерть за кулисами (в сокращении)
— Видимо, выпила для храбрости. Что-нибудь известно о времени наступления смерти?
— Предположительно она произошла в промежутке от восьми до двадцати четырех часов до того, как был обнаружен труп.
— Нам это ничего не даст. Но все равно спасибо, Кит.
Гипотеза, которую он вынашивал, развеялась, не успев оформиться. Не заметить никаких признаков убийства доктор Сили не мог. Расследование неуклонно близилось к завершению, дело вскоре должны были закрыть. Подтверждение, что именно Дениз виновна в инциденте с Клэрион, уже получено. А если в банке с пудрой обнаружится каустическая сода, будет почти невозможно отрицать, что произошло самоубийство.
— Надо выпить, — известил он Лимена.
В «Голове Гаррика» их приветствовал Тайтус О’Дрисколл.
— «Чаша моя преисполнена». Точнее, она переполнилась бы, если бы не прибыли вы со спутником.
Даймонд усмехнулся.
— Джон Лимен — мой коллега. Как вы, Тайтус? Надеюсь, уже в порядке? Тайтус лишился чувств и упал бы, если бы я не подхватил его, — пояснил он Лимену.
— Причина моего обморока — одна из великих и неразрешимых загадок, — добавил Тайтус.
— Вы потеряли сознание по той причине, что увидели в гримерной Клэрион мертвую бабочку, — уточнил Даймонд.
Тайтус на миг утратил дар речи, осознав, что произошло.
— Боже мой! Проклятие! Оно вновь исполнилось!
— Но Клэрион осталась жива.
— А Дениз погибла — в тот же день, когда мы нашли бабочку. Почему вы сразу не сообщили мне?
— Такая новость могла вызвать панику.
— Да неужели? — Тайтус закатил глаза. — Как будто в панику впадаем только мы!
— Сейчас лето, — напомнил Даймонд. — Бабочки часто залетают в дома. Уверен, где-нибудь в театре найдется еще бабочка, и не одна. — Он повернулся к Лимену. — Вы ничего не заметили во время обыска?
— Бабочек я не искал, — покачал головой Лимен.
Даймонду пришло в голову, что Лимен мог просмотреть и еще что-нибудь важное. В уголовном отделе это свойство прозвали «туннельным зрением».
— Тайтус, в прошлый раз нам пришлось прервать экскурсию за кулисы. Может, теперь покажете мне остальное?
— И вашему коллеге?
— Он подождет здесь.
— Пожалуйста, — Тайтус опустошил свой стакан.
В театре нервы Даймонда вновь подверглись уже знакомому испытанию. Зрительный зал просматривался через несколько открытых дверей. Даймонд отвел глаза.
— Может быть, для начала осмотрим гримерную с привидением, о которой вы говорили?
— Не получится. Сейчас ее занимает Гизелла, — объяснил Тайтус.
— Неужели она не впустит нас?
Они приблизились к служебному входу за кулисы. Тайтус быстро отпер кодовый замок.
— Комбинация одна и та же для всех дверей? — поинтересовался Даймонд.
— Нет, все разные. Новичкам выдают пластиковую карточку с кодами. Но я давным-давно заучил их наизусть. — Тайтус толкнул дверь, оба вошли. В ближайшем к сцене коридоре он указал вперед. — Гримерная номер восемь.
— Сейчас узнаем, у себя ли она. — Даймонд постучал в дверь.
— Входите, не заперто! — послышался голос изнутри.
Даймонд показал Тайтусу большой палец и повернул ручку.
— А-а-а, я думала, снова посыльные с цветами, — сказала Гизелла, сидевшая перед зеркалом. — Если вы журналисты, — продолжала она, — сейчас мне немного неудобно…
— Ладно тебе, Гизелла, — перебил Тайтус, — ты же меня знаешь. А это мой друг Питер.
Она повернулась на табурете и взглянула на Даймонда.
— Вы актер?
Даймонд вдруг сообразил: Гизелла решила, что гримерную ему показывают, чтобы предложить роль в очередном спектакле.
— Я из полиции, — ответил он.
Гизелле хватило находчивости картинно прижать ладонь ко лбу.
— Полиция! Я погибла.
— Не паясничай, — посоветовал Тайтус. — Он хороший полицейский.
Уже другим, серьезным тоном Гизелла объяснила:
— Если вы думаете, что я причастна к тому случаю с Клэрион, то ошибаетесь. Если я была ее дублершей, это еще не значит, что я желала ей зла.
— Видите сумочку? — спросил Тайтус.
— Где? — живо обернулся Даймонд — воплощенное внимание.
— За вами на стене.
Его постигло разочарование: сумочка и пара перчаток красовались в застекленной витрине.
— Они принадлежали одной из самых удивительных красавиц, когда-либо удостаивавших своим посещением эту сцену, — объяснил Тайтус. — Вивьен Ли. Эта гримерная носит ее имя. Однако ничто не указывает, что в театр является именно она.
Возможная связь гримерной с театральными призраками не произвела на Даймонда никакого впечатления. Гораздо больше его интересовала Гизелла.
— Вы с Клэрион дружили?
— В каком-то смысле — да, — ответила она. — Мы ладили. Почти все здесь дружелюбны, кое-кто даже чересчур.
— Это ты про директора? — уточнил Тайтус.
Вместо ответа Гизелла пожала плечами.
— Он, если не ошибаюсь, был рядом с вами, когда вы заметили труп Дениз, — напомнил Даймонд.
— Он как раз подъезжал ко мне — под предлогом хвалебных рецензий, которыми меня удостоили. Предложил показать бабочку, повел за кулисы, а когда я подняла голову и посмотрела наверх, прижался ко мне. На прошлой неделе я видела, как он подкатывал к Клэрион. Она отмахнулась от него, как от насекомого.
— Вы знали Клэрион до того, как вам дали эту роль?
— А кто ее не знал? Но раньше мы никогда не встречались.
— И познакомились, должно быть, только на репетициях.
— Конечно. Она передавала мне все замечания режиссера, показывала мизансцены. Мы вдвоем репетировали наши реплики.
— Она нервничала?
— Немножко… Вообще-то очень, хотя и не подавала виду.
— А все плоды достались вам, — заметил Даймонд. — Вы заняли ее место и собрали восторженные отзывы.
— В нашей работе, дорогой мой, такими шансами не бросаются, — вызывающе глядя на него в упор, ответила Гизелла.
В этой молодой женщине бурлила решимость. За четыре дня исполнительница эпизодической роли превратилась в звезду.
— Почему вы не перебрались в гримерную номер один?
— Мне предлагали, но я считаю, что та комната по праву принадлежит Клэрион. Здесь ничем не хуже.
Объяснение показалось Даймонду неубедительным. Амбициозная актриса отказалась от гримерной, предназначенной для звезд.
Он прошелся по комнате и осмотрел раковину.
— Эта раковина часто засоряется?
— С тех пор как я работаю здесь — ни разу.
Даймонд заглянул в тумбочку под раковиной, но каустической соды там не обнаружил. Как и мертвых бабочек.
— В таком случае не будем больше вам мешать.
В коридоре Даймонд заговорил, обращаясь к Тайтусу:
— Одного не пойму: номер этой гримерной — восьмой. Первая, вторая и третья гримерные находятся слева от сцены. А где же гримерные номер четыре, пять, шесть и семь?
— Тоже слева от сцены, только этажом выше. Десятая и одиннадцатая — над нами.
— Кто пользуется ими?
— Когда ставят пьесы вроде «Я — фотоаппарат», в которых задействовано мало актеров, — никто. Эти гримерные пустуют.
— Наверху я еще не бывал.
Они поднялись по узкой лестнице в гримерную номер десять, явно менее удобную, чем комнаты под ней. Даймонд заглянул в шкафы, потом спросил, есть ли по соседству другие гримерные.
Тайтус покачал головой:
— Нет, только одиннадцатая этажом выше.
— Ведите меня туда.
Одиннадцатая гримерная походила не на комнату, а на сарай с девятью зеркалами и туалетными столами.
Даймонд указал на соседнюю дверь:
— А там что? Чулан, где хранят чистящие средства?
— Не имею ни малейшего понятия.
Даймонд распахнул дверь и содрогнулся, испытав шок. Прямо перед ним разверзлась черная бездна колосников. Дверь вела на рабочий мостик — тот самый, куда он уже поднимался по вертикальной лестнице, начинавшейся на уровне сцены.
Он перегнулся через металлические перила и вспомнил, как далеко внизу находится пол. Между тем в голове у него обретала очертания новая гипотеза. Главный довод против его теории убийства до сих пор был прост: в одиночку труп почти невозможно втащить на мостик по вертикальной лестнице. Но теперь Даймонд знал, как это проделали.
Однако Дениз могла и сама выйти на мостик, чтобы привести в исполнение план самоубийства.
Они вернулись в одиннадцатую гримерную, Даймонд остановился в центре комнаты.
— Скорее всего, уборщики сюда и не заглядывают, пока гримерной никто не пользуется. — Он приблизился к ряду столов и присел, словно судья, оценивающий расположение шаров в игре.
— Что вы делаете?
— Изучаю столешницы. Да, я был прав: пыль с них не смахивали уже давно.
Даймонд завершил осмотр и отступил.
— Итак, мы имеем девять пыльных столов, и на одном из них, — он указал на самый дальний от двери стол, — пыль с краю стерта довольно характерным образом. Слышали об отпечатках пальцев? А здесь у нас, похоже, отпечаток задницы.
