Питер Ловси - Смерть за кулисами (в сокращении)
Даймонд с его опытом работы в полиции поначалу решил, что видит сцену насилия, и ринулся бы в бой, если бы Кейт не вскрикивала «да!» при каждом натиске. Решив не мешать этим двоим, слишком увлеченным, чтобы заметить его, Даймонд тихо вышел за дверь и вернулся на уровень сцены. Телефон в его кармане завибрировал, голос Ингеборг сообщил: «Второй этаж, гримерная номер десять».
Ингеборг ждала его, стоя возле гримерши, которой с виду можно было дать не больше шестнадцати лет. Девушка по-прежнему держала в руках кисть и банку.
— Что в банке? — спросил Даймонд.
— Тальк.
— Дайте сюда.
Он осторожно попробовал светлый порошок мизинцем. Никакой реакции.
— Где вы это взяли, Белинда?
— В костюмерной. Банка новая, ее открыли только сегодня днем.
— Вам известно, почему я об этом спрашиваю?
— Из-за Клэрион Калхаун? — В глазах Белинды отразилась тревога. — Но я совершенно ни при чем!
— Ваша обязанность пудрить актеров перед самым выходом?
— Да, это одна из моих обязанностей. А еще я помогаю в кассе и отвечаю на телефонные звонки.
— В понедельник вечером актеров пудрили вы?
— Не всех. Гримом Клэрион занималась ее костюмерша.
— Значит, это Дениз пудрила Клэрион за кулисами?
Вот это новость!
— Да.
— Она пользовалась тем же гримом, что и вы?
Белинда покачала головой:
— Нет, привезла свой.
Показания девушки звучали убедительно. Расследование вновь подтвердило, что именно по вине Дениз лицо Клэрион теперь обезображено. Гипотеза Даймонда рушилась на глазах.
— Возвращайтесь к своим обязанностям, — разрешил Даймонд, отдавая Белинде тальк.
Она торопливо ушла.
— Ценная свидетельница, — заметил Даймонд, обращаясь к Ингеборг. — Видимо, именно Дениз нанесла на лицо Клэрион каустическую соду перед самым выходом на сцену. Если мы найдем грим, которым пользовалась Дениз, надо будет сразу же отправить его на экспертизу.
Он задумчиво пригладил ладонью волосы, а потом рассказал Ингеборг, какую сцену страсти неожиданно увидел в костюмерной.
— Старый козел! — возмутилась Ингеборг. — А я-то думала, он обхаживает Гизеллу.
— Он обхаживает всех, кто согласен терпеть его рядом.
Бдительный полицейский заметил «воксхолл-корсу» Дениз, когда гигантская автостоянка на Шарлотт-стрит почти опустела. Даймонд прибыл, когда уже почти стемнело. Кит Холлиуэлл и незнакомый молодой констебль ждали его, вооружившись фонариками.
— Внутрь заглядывали? — спросил Даймонд.
Холлиуэлл осветил фонариком салон машины.
— Там не на что смотреть.
— Тогда вскроем багажник. Инструменты есть?
Холлиуэлл развернул матерчатый футляр с инструментами, некогда принадлежавшими одному домушнику.
Даймонд сказал констеблю, что теперь в его присутствии нет необходимости.
— Блестящий результат, — подумав, добавил он. — Как ваша фамилия, констебль?
— Пиджин, сэр. Констебль Джордж Пиджин.
Тем временем Холлиуэлл поддел крышку багажника. Крышка лязгнула, открывая взглядам большую мягкую сумку и кожаный чемоданчик.
— Та-ак… — произнес Даймонд. — Значит, хоть она и приехала в театр, работать не собиралась. Иначе взяла бы сумку с собой.
— К тому времени она уже приняла решение покончить с собой?
— Похоже на то.
Даймонд уже собирался открыть сумку, когда Холлиуэлл остановил его:
— Лучше наденьте перчатки.
— Из-за каустической соды? Вы правы.
— Просто я подумал: это же вещественное доказательство.
Затянутыми в перчатки пальцами Даймонд открыл кожаный чемоданчик и посветил фонариком внутрь, разглядывая аккуратно разложенные кисточки, расчески, тюбики губной помады и подводки для глаз. В чемодане нашлось также место для черной цилиндрической банки, которую Даймонд вынул первой.
— Похожа на банку Белинды.
Он отдал Холлиуэллу фонарик и открыл банку. В ней обнаружилось немного светлого порошка. Поплевав на обтянутый резиной указательный палец, Даймонд окунул его в порошок.
— Должна образоваться вязкая слизь. — Он потер указательный палец большим. — А этот порошок вовсе не слизистый.
— Надо отправить его в лабораторию, — напомнил Холлиуэлл.
— Сможете завтра утром первым делом отвезти его к экспертам и побыть там, пока не подготовят заключение?
— Извините, шеф, я уже обещал присутствовать при вскрытии.
— В таком случае поезжайте на вскрытие, а банку отдайте Полу Гилберту.
В салоне машины ничего примечательного не обнаружилось.
— Интересно, где она посеяла свою сумочку? — задумчиво произнес Даймонд. — Насколько я понимаю, именно в ней талон на парковку, кредитки и мобильник — любой из этих находок хватило бы нам, чтобы многое прояснить.
В четверг утром Даймонд проснулся поздно. Чуть ли не всю ночь он ворочался в постели, в его перевозбужденном мозгу то и дело всплывали обрывки детских воспоминаний. Разговор с сестрой породил новые вопросы, но не дал ответов на прежние. Историческую пьесу о временах Ричарда III ставили не в рамках школьной программы: тот учитель, который предложил Даймонду роль, состоял в какой-то любительской театральной труппе, которой понадобились для постановки два мальчика. Выбор пал на Даймонда и на одного из его одноклассников — его фамилия вылетела у Даймонда из головы. Кажется, она начиналась на «Г». Не Гласс, но что-то вроде. Гладстоун, Глестер, Гластонбери?
Внезапно его осенило: Глейзбрук. Майк Глейзбрук.
В три часа ночи Даймонд спустился в гостиную и принялся листать телефонные справочники в поисках Глейзбруков. Абсурд. Кому вообще могло прийти в голову искать по справочникам мальчишку, которому давно минуло сорок? Даймонд слышал о сайте «Встреча друзей», но заглянуть на него собрался лишь в четверть пятого. Сайт ничем его не порадовал: ни единого Глейзбрука.
Перед отъездом на работу он принялся обзванивать одну за другой школы в окрестностях Кингстона. Его обнадежили уже во второй по счету.
— В наш совет попечителей входит мистер М. Дж. Глейзбрук, — сообщила секретарь. — Если не ошибаюсь, в детстве он посещал нашу школу.
— М. Дж.? То есть Майкл?
— Наверное.
— Он живет неподалеку от школы?
— Я не вправе разглашать эту информацию.
— Если вы имеете в виду вопросы конфиденциальности, то беспокоитесь напрасно: я служу в полиции, когда-то я был другом Майка. Кстати, у полиции к нему нет никаких претензий. — Он помолчал. — Скажите, сколько лет вашему попечителю?
— Пожалуй, за пятьдесят.
— Когда мы виделись в прошлый раз, ему было десять. Послушайте, нельзя ли попросить вас об одном одолжении? Пожалуйста, передайте ему, что школьный приятель Питер Даймонд хотел бы связаться с ним по возможности сегодня же. Я из полиции Бата.
Через пять минут после приезда Даймонда явился и Фред Докинз в черном кожаном пиджаке, белой тенниске и джинсах.
— Зацените!
— Круто, — отозвалась Ингеборг.
Даймонд так и не смог заставить себя согласиться с ней.
— Как себя чувствуете? — спросил он Докинза.
— Как придурок, — ответила жертва моды. — Но если это поможет мне получить задание, других наград мне не надо.
— Я ничего вам не обещал, — напомнил Даймонд. — Поживем — увидим, еще неизвестно, что нас сегодня ждет. А Лимен здесь?
— Ищет сумочку в театре, — сообщила Ингеборг.
— Итак, — начал Даймонд, — у нас прибавляется доказательств тому, что именно Дениз нанесла каустическую соду на лицо Клэрион и покончила с собой, осознав последствия своего поступка. Кто как думает, зачем ей это понадобилось?
— Сгоряча люди еще и не такое способны натворить, — отозвалась Ингеборг. — Возможно, у нее ум зашел за разум, когда она попыталась найти способ остановить Клэрион.
— Но почему?
— Кто знает, что там между ними произошло. Дениз проработала в театре шесть лет. Ей поручили опекать Клэрион. Дениз могло показаться, что ее старания не ценят по достоинству. Клэрион ведь привыкла, что ей поклоняются, как идолу.
— Множество актеров корчат из себя примадонн, — вмешался Докинз. — Костюмер должен уметь с этим мириться. Если позволите, предложу еще одно объяснение: устроив диверсию, Дениз спасла Клэрион от разъяренных критиков.
— И заодно спасла театр, — добавил Даймонд. — Неплохо, неплохо, Фред.
Ингеборг покачала головой.
— Изуродовать чужое лицо во имя спасения? Навредить, считая, что оказываешь добрую услугу? Женщины так не поступают.
— Допустим, она не ожидала, что шрамы от ожогов останутся навсегда, — принялся рассуждать Даймонд. — А когда случилось непоправимое, пала духом.
— И совсем потеряла голову, — закончил Докинз.
Ингеборг покачала головой:
— Вы заработались, ребята.
