Екатерина Гринева - Телохранитель, или Первое искушение
Иннокентий Павлович и Серега с недоумением посмотрели на меня.
– Что-то не так? – спросил Серега.
– Не так. Эта машина едет за нами. Я обратила на нее внимание еще у тобольских ворот…
– Мне тоже показалось, что тачка знакомая. Вроде уже на глаза попадалась, – признался Серега. – Ладно, домой так домой.
– Побыстрее.
– И это сделаем.
Я поминутно вертела головой: нет ли «хвоста». Но похоже, преследователь отстал или просто тщательно заметал следы.
Я расплатилась с Серегой и Иннокентием Павловичем и вышла из машины, помахав на прощание рукой.
Дома меня ждал неприятный сюрприз. Земцов стоял в коридоре и молча смотрел на меня. Наконец выдохнул:
– Ну? – И его глаза сузились.
Я почувствовала себя виноватой.
– Вот, – криво улыбнулась я, – вышла подышать свежим воздухом. Развеяться.
– Несмотря на мое предупреждение, что это опасно.
Я молчала.
– Ты хоть понимаешь, во что мы можем влипнуть?
Это «ты» демонстрировало полное пренебрежение ко мне. Он распекал меня как девчонку!
– Уже… – обреченно вздохнула я.
– Что – «уже»?
– Влипли. Кажется, за мной следили. Но я не виновата, – зачастила я. – Ты ничего не говорил мне. Просто уходил из дома, и все. А я здесь одна в четырех стенах. Можно свихнуться.
– Расскажи все по порядку. И ничего не перепутай.
Я рассказала Земцову о своих прогулках по городу, Сереге и Иннокентии Павловиче, о черном «мерсе», который ехал за нами. Слушая мое сбивчивое повествование, он мрачнел все больше и больше. А я все сильнее нервничала и в конце рассказа уже чувствовала себя как на раскаленной сковородке. Наконец я замолчала.
– Вот и все.
– Н-да! – выдохнул он. – Ну и заварила же ты кашу.
– Я не хотела…
– Оно и видно.
От этой реплики я обиженно поджала губы. Земцов очень умело переводил стрелки с себя на меня. В конце концов, если бы он делился своими планами и вел себя по-другому, я бы не удрала в город, как школьница, сбежавшая с урока.
– В общем так… Завтра с утра мы уезжаем в одно место. Рано утром. Чем раньше, тем лучше.
– Куда именно?
– Все скажу завтра, – бросил Земцов, и я поняла, что любые расспросы бесполезны.
Утром мы встали в пять. Быстро позавтракали и вышли из дома. Земцов был нахмурен, cтрог и сосредоточен. И я поняла, что лучше с вопросами к нему не лезть.
Мы садимся в его машину, белую «Ниву», и отъезжаем от дома. Мою сумку и свой рюкзак Земцов предварительно закинул в багажник.
Мы не успели проехать и пятидесяти метров, как Земцов повернул голову в мою сторону:
– За нами гонятся.
– Да?
– Точно.
И я изо всей силы вжалась в кресло от страха.
…Он смотрит на меня, хочет отпустить какую-то шпильку в своем духе, но, очевидно, моя бледность, перепуганный вид и страх, явно написанный на лице, меняют его намерение. Он плотнее сжимает губы и прибавляет скорость.
А я боюсь даже повернуть голову, чтобы не увидеть кавалькаду машин, мчавшихся за нами.
Я сидела вжавшись в кресло и втянув плечи.
– Мы оторвались? – выдавила я севшим голосом.
– Еще нет.
Сколько раз я видела в кино погоню и сколько раз меня захватывало это зрелище: красивые девушки, мужественные парни и подонки-бандиты; гора разбитых машин, множество препятствий и хеппи-энд. Главным героям непременно удается уйти от погони. А плохие мальчики разбивают машины или взрываются в них. Со стороны все выглядело захватывающе и увлекательно. В жизни наоборот. Я почувствовала приступ реальной тошноты и головокружение. Мне хотелось остановиться и выбежать из машины. Мне казалось – так безопасней, чем сидеть в автомобиле, рвущемся вперед на бешеной скорости. Но я боялась признаться Земцову: еще поднимет меня на смех. Лучше промолчать и сделать вид, что все о’кей.
Время от времени я бросала на Земцова взгляд и по плотно сжатым губам и вертикальной морщинке, прорезавшей лоб, понимала, что пока наши дела плохи и уйти от погони никак не удается.
Мы вырулили на шоссе, и боковым зрением я увидела серую «Тойоту», пытавшуюся вырваться вперед.
– Подрезают? – спросила я пересохшими губами.
Земцов кивнул.
– Много их?
Ответа на вопрос я не получила. Земцов отчаянно жал на газ. Встречные машины шарахались от нас в разные стороны, прижимаясь к обочине.
– Хорошо жмешь, – пыталась улыбнуться я, – где научился?
И снова – молчание.
«Тойота» немного отстала, и я нашла в себе силы обернуться назад. За нами гналось еще две машины – уже знакомый мне черный «мерс» и синяя «Субару».
– Их трое? Три машины?
– Да, – разлепил губы Земцов.
Внезапно он резко свернул на боковую дорогу и помчался между дворами. Он отчаянно лавировал, а это было нелегко. На пути нам попадались пешеходы, приходилось проявлять чудеса вождения, чтобы ни в кого не врезаться.
– Я хорошо знаю этот район. Когда-то жил здесь.
И это были единственные слова, которые я услышала от него за время нашей безумной гонки.
Я не знаю, cколько прошло времени. Час, два, три… Все сплелось в одну черно-серо-белую ленту. Черные машины, серый асфальт и белый снег, щедро укутавший город. Земцов сбавил темп.
– Как ты? – В его голосе почувствовалась неожиданная теплота.
– Нормально, – сердито буркнула я.
– Уже отошла?
Я посмотрела на него. Он улыбался. А я, напротив, почувствовала приступ раздражения. Теперь он строит из себя крутого мачо. Как же, как же, ушел от погони. Вау! Настоящий супермен. И ждет от меня похвалы его мужским качествам. Не дождется.
– Я чувствую себя отлично. А что у нас было? Всего лишь легкий бег с препятствиями. Или, как я понимаю, драйв по-сибирски.
– Ты, я смотрю, окончательно пришла в себя.
– А ты сомневался?
– Ничуть. Кстати, сегодня тридцать первое декабря. На носу Новый год…
– Вот только об этом – не надо. Умоляю! Давай закроем новогоднюю тему, – взвилась я. – Не сыпь мне соль на рану. Все нормальные люди готовятся к празднику, бегают по магазинам, выбирают подарки. А я… – Голос преосекся.
Земцов посмотрел на меня.
– Ладно, не буду, – выдавил он.
Мы заехали в какой-то двор и остановились.
– Прибыли в пункт назначения?
– Не совсем.
– А что тогда стоим?
– Отдыхаем. Не мешало бы перекусить. Я знаю здесь неподалеку кафе, куда мы сейчас заглянем.
– Я не хочу есть.
– Понимаю, но не могу оставить тебя здесь одну. Так что сделай милость, составь компанию проголодавшемуся мужчине…
Сердито хлопнув дверцей машины, я встала около нее, демонстративно отвернувшись от Земцова. Он окликнул меня, мы нырнули под арку, выйдя на оживленный проспект.
В кафе Земцов заказал себе два блюда. Ел он медленно, не спеша. Я заказала кофе, который пила маленькими глотками, глядела на Земцова и понимала, что из-за пережитого стресса вряд ли смогла бы проглотить хоть кусочек.
Перекусив, мы снова садимся в машину и едем вперед. Я молчу, на меня наваливается странная усталость и безразличие. Мне уже, по правде говоря, совершенно все равно – куда мы едем и зачем. Я незаметно задремала. А очнулась от того, что Земцов легонько тряс меня за плечо.
– Приехали.
Я открыла глаза и ахнула. Это было поистине волшебное зрелище. Все утопало в снегу: низкие одноэтажные домики, неровные покосившиеся заборы, кусты, едва торчавшие из волнистых сугробов, кружевные раскидистые березы, невысокие ели, похожие на оплывшие свечки.
– Ой, – невольно выдохнула я. – Мы здесь будем жить? В одной из этих избушек?
– Здесь живет мой приятель, но его сейчас нет дома. Он отдал мне ключи, – Земцов кивнул на избушку справа. – Мы там побудем некоторое время. А потом снова тронемся в путь.
– А почему мы не можем остаться здесь?
– Это опасно. Люди Хатонцева будут искать нас по всей области и могут наткнуться на наши следы. Они понимают, что слишком далеко уехать я не могу. Мне нужно бывать в Омске.
Мне жаль, что мы не можем остаться здесь, в этом волшебном месте, а вынуждены опять куда-то ехать.
– И далеко нам?
– Не очень. Мы пойдем на лыжах.
– На лыжах? – переспросила я. – Но я очень плохо хожу.
– Ничего страшного. Не боги горшки обжигают.
– Насчет горшков я бы не сомневалась, а вот насчет лыж…
Земцов с трудом открыл тугую калитку. Видно было, что здесь давно никто не жил. Дорожка к дому не расчищена, мы шли прямо по снегу, проваливаясь в него. В одном месте я утонула выше колена, и Земцов помог мне выбраться. На крыльце намело снега, я стряхнула его с перил. Красивая морозная пыльца взметнулась вверх и заискрилась на солнце.
– Куртку не снимай, – предупредил Земцов, как только мы переступили порог. – Здесь нетоплено, холодрыга.
Ни слова не говоря, назло ему, я сняла куртку и тут же пожалела об этом. В избе стоял настоящий мороз.
– Ну так растопи печку.
– У нас мало времени. Обойдемся и так. Программа минимум такова: мы пьем чай, выбираем лыжи, оставляем твою сумку, перекладываем нужные вещи в рюкзак и выходим.
