Екатерина Гринева - Телохранитель, или Первое искушение
Завтра я решила все сделать по-своему…
Проснувшись, я вспомнила о своем вчерашнем решении и подумала, что даже если Земцов начнет топать на меня ногами и отчаянно ругаться, я все равно не отступлю от намеченного плана. Я собиралась выбраться в город и немного прогуляться. Успею вернуться домой до прихода Земцова, так что он ни о чем и не узнает.
Запасные ключи висели у него на гвоздике в коридоре.
Позавтракав двумя яйцами и бутербродом с маслом, выпив чашку кофе, я вышла на улицу, где мороз сразу забрался под куртку и стал щипать лицо.
Я вышла на дорогу и подняла вверх руку. Около меня остановилась машина темно-зеленого цвета, из окна выглянул молодой парень в меховой кепке.
– Куда везти?
– По городу.
– Не понял.
– Я хочу проехаться по городу, посмотреть местные достопримечательности. Я приезжая. Из Москвы.
– А… – Какое-то время он соображал, переваривая мою информацию.
– Я, это… типа, знаю, что нам делать. У меня дядя работает в музее. Если он сегодня выходной, то все покажет. Сколько заплатите?
– Две тысячи тебе. Одну ему. Идет?
– Идет, – он повертел головой. – Если он дома… Как тебя зовут-то?
– Валерия.
– Я – Серега.
К счастью, фортуна сегодня была на моей стороне, хотя в последнее время она чаще всего переходила на сторону противника. Дядя был выходной, и мы поехали к нему, не теряя времени. По пути парень много и охотно болтал. Он был рыжим, c веснушками и выщербленным передним зубом, часто усмехался и вертел головой – такая у него была привычка.
– У нас это… красотища кругом. Приехали бы летом – ахнули. Рыба – во! – мы стояли на перекрестке, и он, оторвав руки от руля, продемонстрировал величину рыбы. – Охота там!.. У-у-у… класс полный.
– Я не очень интересуюсь охотой.
– А, ну да, – он усмехнулся. – Ну, у нас тут и поплавать можно, в Иртыше и в лесных озерах. По грибы-ягоды сходить. Туристов летом много. Тайга – это… – Он повертел головой. – Не описать! Слышала песню про тайгу? «Самурай» называется?
– Нет.
– Ну… москвичка. – И слово «москвичка» прозвучало в его устах как ругательство. – Слушай тогда – я поставлю.
Он пошарил в бардачке, нашел кассету, вставил ее в старенькую магнитолу и нажал на «вкл». После недолгого шипения оттуда понеслось:
Три часа самолет над тайгою летит.
У окошка японец сидит и глядит.
И не может, не может понять самурай,
Это что за огромный неведомый край?
Самурай, самурай, я тебе помогу,
Наливай, самурай, будем пить за тайгу.
Про загадочный край я тебе расскажу.
Наливай, самурай, я еще закажу…
Серега развлекал меня всякими байками и случаями из жизни, пока мы не остановились у пятиэтажного кирпичного дома, где жил его дядя.
Экскурсия по городу была замечательной. Иннокентий Павлович, сотрудник краеведческого музея, мужчина лет шестидесяти с небольшим, был настоящим энтузиастом своего дела. Мы мотались по городу, и голова моя пухла от информации и новых впечатлений. Я узнала, что первые люди появились здесь еще в период каменного века, что выдающийся вклад в дело освоения и заселения Прииртышья внес легендарный казак Ермак, а первая крепость появилась в начале восемнадцатого века, и с тех пор Омск стал главной опорой на южных рубежах России. Потом город превратился в место ссылки политзаключенных. При этом голос Иннокентия Павловича возмущенно задрожал. В Омском остроге четыре года содержался Достоевский; в городе был его музей, куда меня настойчиво звал Иннокентий Павлович, но я сказала, что как-нибудь в другой раз… Сейчас я хочу составить общее впечатление. В другой так в другой, согласился мой личный экскурсовод.
Мы мотались по городу; я все старалась увидеть, запомнить. Любознательность у меня в крови. Иннокентий Павлович вдохновенно рассказывал, что новый стремительный взлет Омска начался в конце девятнадцатого – начале двадцатого века в связи со строительством Великой Сибирской железной дороги. Город даже стали называть «сибирским Чикаго».
Но бурное развитие Омска оборвала сначала революция, потом Гражданская война.
Серега вез нас по главной улице Омска – улице Ленина, где что ни здание – то история или памятная веха.
– Вы смотрели фильм «Адмирал»? – задал мне вопрос Иннокентий Павлович.
– Да.
– Тогда имеете представление об этой странице в истории Омска. Хотя, конечно, неполное… Я хотел бы добавить…
Во время лекции о Колчаке, проходившей перед бывшим дворцом генерал-губернатора, в котором размещались канцелярия и рабочий кабинет Верховного правителя России, Серега два раза сбегал в ларек за пивом. Мы с Иннокентием Павловичем от пива отказались.
Напоследок мне была рассказана красивая легенда о деревеньке Окунево и пяти целебных озерах на севере области.
– По мнению некоторых исследователей, эта деревенька является «энергетическим центром Земли». Уже много лет местные жители наблюдают здесь разные аномальные и загадочные явления, в том числе и НЛО. А на дне Шайтан-озера неподалеку от Окунева расположен древний храм, где хранится магический кристалл тайного знания, с помощью которого можно узнать прошлое и будущее…
– Сказка! – выдохнул Серега. – Красивая байка. Есть же чокнутые, которые в это верят.
– Сергей, – осадил его Иннокентий Павлович. – Свои мысли держи при себе. Мне и так на тебя мать все время жалуется.
– А чего я? Молчу, молчу…
– А пять озер! – восклицал Иннокентий Павлович. – С помощью этой воды можно вылечиться от множества болезней. Но полностью исцелиться и омолодиться может только тот, кто последовательно окунется в воды каждого из пяти озер. Совсем как в сказке Петра Ершова «Конек-горбунок». Об этом авторе здесь тоже ходят легенды. Ведь Пете Ершову перед написанием сказки довелось жить в Омске, неподалеку от чудесных озер. Он мог слышать от местных жителей легенды о них… В то время ему было всего лишь девятнадцать лет! Потом он много писал, но не смог создать произведения, равного своему «Коньку». Так что существует еще один миф. Петя Ершов принял эту сказку контактным путем из «тонкого мира». Вот так-то!
– Значит, нужно искупаться в этих озерах, и все болезни как рукой снимет? Ну так это просто! Приходи и купайся. Какие проблемы? – сказала я.
– Да… но известны названия только четырех озер. А вот пятое… надо найти. Угадать, какое из существующих является тем самым заповедным пятым.
– Озера все красивые, – вмешался Серега. – Мне особенно Данилово нравится. Водичка прозрачная, чистая, просто блеск, и хорошо прогревается. Сюда даже любители дайвинга приезжают. А рыбалка… Я там такую щуку один раз поймал… – Серега зажмурился. – Полтора метра. Не меньше.
– Наверное, летом здесь много народу, жаждущих исцелиться и омолодиться.
– Туристов больше, чем комаров, – хмыкнул Серега. – Таскаются с палатками и рюкзаками в надежде годочки скинуть и от болячек избавиться. Но это еще ладно, цветочки. А вот в Окуневе кого только не встретишь: индусы какие-то, цыгане. Храмы строят, толкутся, песни поют.
– Это бабаджисты-шиваисты. Поклонники бога Шивы. Они действительно живут здесь целыми общинами. Но мы несколько отвлеклись. Сейчас поедем к тобольским воротам Омской крепости, – сказал Иннокентий Павлович.
Уже начинало темнеть. Мы вылезли из машины и направились к воротам крепости. Серега сначала остался в «Москвиче», но потом ему стало скучно, и он присоединился к нам. Спустя некоторое время я обратила внимание на черный «Мерседес», остановившийся неподалеку. Метрах в двадцати от ворот.
– Народ интересуется памятниками, – кивнула я на машину.
– Это хорошо, – отчеканил Иннокентий Павлович.
Здесь я посмотрела на часы и ахнула.
– Мне пора домой.
– Мы еще не посмотрели Успенский кафедральный собор. Внутрь, конечно, нас не пустят, но и снаружи вид впечатляет.
– Простите, но никак.
Иннокентий Павлович обиженно поджал губы.
– Может быть, в другой раз… Оставьте ваш телефон. – обратилась я к нему. – Я вам позвоню, как только будет время. Если вам удобно, встретимся снова. Большое спасибо за интересную экскурсию. Все было просто здорово.
Он энергично кивнул.
– Ладно, уговорили. А вы любознательны. Обычно люди более консервативны и закоснелы. История их мало интересует. Хотя еще Пушкин говорил, что «мы ленивы и нелюбопытны». – И краевед поднял вверх указательный палец.
Мы поехали обратно. Серега вел машину аккуратно, внезапно сбоку его подрезал черный «мерс».
– Блин, гоняет, урод! – Он высунулся из окна и заорал. – Глаза вправь как следует! Урод!
Меня вдруг стала бить мелкая лихорадка: эта машина стояла поодаль, когда я осматривала ворота Омской крепости. Получается, что за мной следят! А ведь Земцов предупреждал, чтобы я никуда не выходила из дома…
– Поворачивайте домой, – прошептала я. – Побыстрее, пожалуйста.
