Наталья Александрова - Ад да Винчи
— Значит, у нас единственный выход: нужно найти настоящего похитителя и пропавшую картину. Тогда вы будете полностью освобождены от всяких подозрений, а я получу великолепный материал! Единственная беда — мы не имеем ни малейшего представления, где ее искать…
— Вот в этом вы не совсем правы, — задумчиво проговорил Старыгин, — кое-какие наводки у меня есть…
Он вкратце рассказал Маше о разговоре с итальянским коллегой и о надписи, найденной на полях старинного издания трактатов Леонардо. О надписи, утверждающей, что картина находится в римских катакомбах. Маша выслушала его, широко раскрыв глаза, и выпалила:
— Значит, нужно ехать в Рим! Мы найдем картину, вы освободитесь от обвинений, да еще и прославитесь, а я.., — Помню, помню! Вы получите потрясающий материал! Единственная проблема — как попасть в Италию. Легов наверняка примет все меры, чтобы меня не выпустили…
— Не успеет, — Маша понизила голос и сверкала глазами, как настоящая заговорщица. Пока он все обдумает, пока решится сообщить о происшедшем своему высокому начальству, пока дадут указание службе паспортного контроля, мы уже будем в Риме!
— Как это? Такие вещи так быстро не делаются! Это все же Италия, а не Турция или Египет…
— Ерунда! — Маша отмахнулась от его слов, как от назойливой мухи. — Это я беру на себя! — и она потянула за собой Дмитрия Алексеевича к выходу из Эрмитажа.
Дородная финка проводила реставратора и свою панаму полным сожаления взглядом.
Перед самым выходом из музея Маша и Старыгин снова смешались с толпой туристов, на этот раз американцев, и благополучно преодолели последний пост охраны.
Выбравшись на Дворцовую набережную, Маша облегченно перевела дыхание и замахала рукой проезжающим машинам.
— Зачем, моя машина стоит совсем близко! попытался остановить ее Старыгин.
— Дмитрий Алексеевич! — с укоризной протянула Маша. — Вы меня удивляете! Вашу машину прекрасно знает Легов, и я не сомневаюсь, что около нее нас уже поджидает парочка крепких ребят!
А если нет — ее через полчаса объявят в розыск!
— Вы правы! — Старыгин смущенно развел руками.
— Что бы вы без меня делали!
Рядом с ними остановился синий «Фольксваген».
— На Владимирскую площадь! — скомандовала Маша, устраиваясь рядом со Старыгиным на заднем сиденье.
Поднявшись на второй этаж старого дома на Владимирской, Маша открыла офисную дверь и вошла в просторный холл.
— Алла Георгиевна у себя? — строго спросила она у охранника и, не дожидаясь ответа, толкнула дверь кабинета.
— Манюня! — радостно воскликнула невысокая полная девушка, поднимаясь из-за стола. Как живешь?
— Хорошо, но сложно, — уклончиво отозвалась Маша. — Алка, нужна твоя помощь!
— Ты же знаешь, для тебя — что угодно, кроме денег, — и Алла расхохоталась.
— Познакомься, это Дмитрий, — представила Маша своего спутника. — Мы с ним хотели прокатиться на недельку в Италию…
— В чем проблема? — Алла окинула Старыгина долгим оценивающим взглядом и поглядела на Машу: вроде кавалер староват и одет просто, но на вкус и цвет товарища нет…
Маша ответила ей безмятежный взором, тогда Алла развернула большой рекламный буклет.
— Через месяц будет отличный тур по городам Северной Италии, для тебя, само собой, скидка… Или вы хотите просто полежать.., на солнышке? — по лицу Аллы скользнула улыбка.
— В том-то и проблема, — прервала Маша подругу, — Дмитрий чудом освободился на неделю, и мы хотели бы уехать прямо сейчас… Лучше сегодня, в крайнем случае завтра…
— Ой, Манюня, но ты ведь знаешь — итальянцы такие зануды! Так быстро документы не сделают…
— Я ведь говорил… — начал Старыгин, но Маша показала ему кулак.
— Хотите в Турцию или в Египет? — продолжала Алла. — Там безвизовый режим, можно попробовать.., хотя все равно так быстро вряд ли получится…
— А если я сделаю материал о твоей фирме? проговорила Маша голосом змея-искусителя. Совершенно бесплатный? — Это, конечно, здорово, — задумалась Алла, но все-таки Италия.., ты меня понимаешь…
— Очень хорошо понимаю, — Маша достала из кармана мобильный телефон. — А если я расскажу Олегу, что ты вытворяла в прошлом году в Шарм-эль-Шейхе?
— Ты откуда знаешь? — прищурилась Алла.
— Ты там никогда не была!
— Мне рассказал один человек. Некоторые мужчины бывают ужасно болтливы…
— Гад какой! — лицо Аллы вытянулось. — Я думала, что мы подруги!
— Конечно, подруги! — Маша начала набирать номер. — Если бы мы не были подругами, я бы Олегу давно уже все рассказала! Причем совершенно безвозмездно!
— Машка, ну ты и стерва!
— Жизнь такая, — Маша прижала трубку к уху и пропела:
— Привет, Олежек! Как живешь?
— Я тебе все сделаю! — прошипела Алла, делая страшные глаза. — Черт с тобой!
— Я тоже нормально, — ворковала Маша. А где Алка? Что-то у нее мобильник не отвечает! Да? Ну ладно, позвоню ей на работу! Спасибо, дорогой!
— Сделаю, — сквозь зубы процедила Алла. Есть у меня там человек прикормленный, я его для особых клиентов берегу! Он хоть за час все оформит!
— Для бандитов в бегах, значит, можешь в лепешку расшибиться, а для подруги — слабо? И кто же из нас после этого стерва?
— Знаешь, сколько они платят? — Алла закатила глаза. — Ничего я не стерва, я просто деловая женщина! Иначе в нашем мире не проживешь! Ладно, давайте ваши документы! Но только про бесплатный материал не забудь, ты мне обещала!
— Конечно! — Маша перегнулась через стол и чмокнула Аллу в щеку. — Вот для чего нужны настоящие подруги!
— Кошмар какой! — воскликнул Старыгин, когда они оказались на улице. — Маша, вы меня пугаете! Можно ли так обращаться со своими подругами?
— Вы лучше бойтесь того, что сделает с вами Легов, когда найдет! — рассердилась Маша. Так что слушайтесь меня и выбросьте из головы всякую ерунду.
— Мобильники нужно отключить, — сказала Маша в аэропорту, — боюсь, по моему они тоже смогут нас вычислить.
И как раз в это время телефон зазвонил.
— Маша! — голос отца звучал хрипло. — Я тебя искал. Ты все время пропадаешь! Знаешь, я тут был на даче и нашел там дневник твоего деда.
Одну из тетрадей, остальные пропали.
«Сожгла, зараза, в печке!» — поняла Маша, но ничего не сказала, чтобы еще больше не расстраивать отца.
— Что там, в дневнике? — осторожно спросила она.
— Я не успел прочитать, да это и невозможно… У твоего деда был ужасный почерк! Но кажется, что-то про Рим…
— Про Рим? — Маша отвернулась от Старыгина и понизила голос. — Папа, мне очень нужен этот дневник. Ты не мог бы привезти его мне прямо сейчас?
— Отец согласился совершенно неожиданно для нее. Минут через сорок Маша извинилась и сказала, что ей ненадолго нужно уйти. Она не хотела показывать Старыгину отца, а тем более то, что он ей привезет. В конце концов, это их семейное дело.
— Дайте телефон! — сказал он. — Договорюсь с соседкой, чтобы навещала Василия. У нее есть ключи от моей квартиры.
— Только недолго! — предупредила Маша, убедилась, что Старыгин не смотрит на нее, и выскочила из здания аэропорта.
Отец не подвел, приехал вовремя. Он передал ей потрепанную тетрадку, которая очень удачно уместилась в сумочке. На прощанье Маша чмокнула его в щеку. Коже была сухая и воспаленная, и вообще выглядел он очень плохо.
— Ты был у врача? — дрогнувшим голосом спросила она.
Отец только махнул рукой.
— Приветствуем вас на борту нашего самолета! — хорошо поставленным голосом проговорила Симпатичная черноволосая стюардесса, выйдя на середину прохода.
Она произнесла привычный, набивший оскомину текст — сообщила маршрут, высоту и скорость полета, температуру за бортом и в салоне, время прибытия в Рим, показала, как пользоваться спасательным поясом и кислородной маской…
— Ну, Алка, вот уж подсудобила нам компанию! — тихонько сказала Маша.
Группа, к которой их прикрепили, состояла из личностей самого устрашающего вида.
Были там коротко стриженные молодые люди, с хорошо развитыми мускулами и значительно менее развитыми головами, лежащими прямо на широких плечах, как на блюде. Отсутствие шеи компенсировалось общей накачанностью и грозным выражением лиц.
Еще была в группе пара мужчин среднего возраста, с суровыми задубевшими лицами, покрытыми такими глубокими морщинами, что невольно вспоминались ирригационные работы в засушливых районах Средней Азии.
Даже непосвященному человеку сразу же становилось ясно, что морщины эти можно заработать только в далеких сибирских лагерях. Вторую половину группы составляли громкоголосые, ярко одетые девицы, все без исключения сильно накрашенные и с наращенными ногтями. Они то и дело переговаривались через весь салон громкими вульгарными голосами:
— Люсинда, ты где эту кофточку отхватила?
