Дей Кин - Моя плоть сладка
— Весьма возможно, парень, — ответил Шад, — но я не претендую на лавры писателя. Ты пишешь, а я продаю твои творения. — Он открыл портфель и достал оттуда контракт с «Таннер Пресс». — Что ты на это скажешь?
Коннорс пробежал глазами условия контракта.
— Великолепно! Но есть одна закавыка — я не могу подписать его.
— А почему? — спросил приготовивший ручку Шад.
— Из-за этого предписания на арест. Полагаю, ты обещал представителю прокуратуры найти меня?
— Я действительно мог ему это обещать.
— Значит, если я подпишу контракт, а ты не известишь полицию о моем появлении, то ты становишься, во всяком случае теоретически, причастным к обвинению в убийстве.
Шад протянул Коннорсу ручку.
— Ради первого контракта с «Таннер Пресс» я готов пойти на такой риск. Подпиши все четыре экземпляра. И кроме того, ты же не убивал этого типа.
Коннорс подписал четыре листа.
— Это еще надо доказать. А если наши полицейские согласятся меня задержать и отправят в Урапан, у меня будет столько же шансов вернуться оттуда, сколько у республиканца стать губернатором Южной Каролины. — Эд подул на свою подпись, чтобы чернила поскорей высохли. — Черт с ним! Во всяком случае, приятно сознавать, что я все же смог достигнуть желаемого!
— Слушай, не будь идиотом, Эд! — усмехнулся Шейфер. — Мы немедленно включим в эту игру лучшего адвоката Нью-Йорка. Кто имеет право дать указание задержать тебя?
— Не знаю, — признался Коннорс. — Когда речь идет о выдаче в другой штат, обращаются к губернатору штата. Но когда речь идет о другом государстве, полагаю, что мексиканские власти должны обращаться к генеральному прокурору нашего государства, а тот, в свою очередь, должен обратиться к губернатору штата для принятия необходимых мер. Но я не ведаю, кто будет рассматривать это дело — судья штата или федеральный судья.
— Отлично! — воскликнул Шад. — Отлично! — Его острый ум уже схватил все детали. — Разрешение на задержание должно исходить от судьи, будь то федеральный судья или судья штата. Остается лишь рассказать всю историю вышеозначенной Элеаны Хайс, и никакой судья не даст санкции на твой арест. Теперь, когда мне известна вся эта история, я позабочусь о ее сенсационной публикации. И ты можешь держать пари на все свои деньги, что издатели «Таннер Пресс» постараются, чтобы твои объяснения появились на первых страницах всех газет Америки. Эта девица Хайс в Нью-Йорке?
— Нет, в Блу-Монд, штат Миссури.
Улыбнувшись, Шад еще раз похлопал Коннорса по колену.
— Тогда, прежде чем я свяжусь с прокурором и даже раньше, чем я обращусь к адвокату, ты немедленно прыгнешь в самолет на Блу-Монд и отправишься предупредить ее. — Улыбка сползла с лица Шада. — Тебе не трудно будет заставить ее рассказать все судье?
Прежде чем ответить, Коннорс закурил сигарету и несколько раз глубоко затянулся.
— Поставь себя на ее место…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Поставь себя на место Элеаны. Представь себе, что ты учительница, что тебе двадцать три года, теоретически девственница и что ты готовишься выйти замуж за двадцать миллионов долларов…
— И тогда…
— Тебе безусловно захотелось бы увидеть на первых страницах всех газет страны описание того, как ты провела пятнадцать восхитительных дней в Мексике в компании с автором детективных романов. К тому же совершенно неизвестным, но обладающим большой сексуальностью. Обвиненным в убийстве благородного мексиканского адвоката, который, вне сомнений, будь он живой, мог бы свести ее с отцом, находящимся в розыске по обвинению в убийстве, который, возможно, никогда не был законно женат на твоей матери.
Шад Шейфер глубоко вздохнул.
— Да, понимаю, что ты хочешь этим сказать…
Глава 9
Блу-Монд оказался первым подобного рода населенным пунктом, который когда-либо видел Коннорс. Он не был похож на провинциальный городишко, скорее его можно было принять за район Чикаго или Нью-Йорка. Вокзал был новый, в стиле «модерн». По дороге в такси, тоже последней марки, Эд проехал мимо большого спорткомплекса, шикарного кинематографа, полудюжины роскошных магазинов, салонов красоты, трех коктейль-баров, одного первоклассного китайского ресторана и огромного здания банка, в котором поместился бы Национальный банк.
Шоферу такси было лет шестьдесят. Он был одет в куртку из твида, а концы его седых усов свисали по обеим сторонам рта на добрый сантиметр. Коннорс спросил его, знает ли он Джона Хайса.
— Боже мой! Еще бы! Ему принадлежит половина города. Этот автомобиль, например, тоже принадлежит ему. Чертовски хороший человек! Итак, вы собираетесь заняться банком? — Шофер посмотрел на Коннорса в зеркальце.
— Простите, что вы сказали? — ошеломленно переспросил Коннорс.
— Извините, я ошибся. Вы приехали на свадьбу?
— Какую свадьбу?
— Как, вы не читаете газет? На свадьбу Элеаны, конечно. Она выходит замуж за наследника Лаутенбаха. Сначала свадьбу назначили на осень, но потом перенесли на следующую неделю. Вероятно, потому, как я думаю, что они очень любят друг друга.
Отель походил на все остальное в городе. Портье был так же стар, как и шофер такси, но он красил свои волосы в черный, как вороново крыло, цвет и носил элегантный черный костюм, прекрасно на нем сидевший и делавший его фигуру более представительной. У него был вид старого актера или персонажа водевиля.
— Комнату с ванной, сэр?
Коннорс записался под своим настоящим именем. Адвокат, к которому они с Шадом ходили, настаивал на этом. В поведении Коннорса не должно быть ничего такого, что давало бы повод заподозрить его в желании скрыться от закона. Старик положил бланк в ящик, потом снова достал и с любопытством посмотрел на него. В его старых глазах зажегся неподдельный интерес.
— Вы, случайно, не тот Эд Коннорс, который пишет детективные романы?
Коннорс признался, что это действительно он, и старик с чувством пожал ему руку.
— Я просто восхищен и очень горд. Детективные романы — моя любимая литература, а вы — мой любимый автор.
И он стал перечислять названия его книг, о которых сам Коннорс давно забыл. Конечно, старого портье очень интересовало, что привело Коннорса в их город, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы спросить об этом. Он нажал кнопку звонка, и в коридоре показалось другое издание такого же портье, только более молодое. Видя изумление Коннорса, старик рассмеялся.
— Блу-Монд не похож на другие окрестные города, которые вы знаете, не так ли, мистер Коннорс?
— Да, — признался Коннорс, — совсем не похож. Почему это?
Старик рассказал и об этом, доставив себе удовольствие.
— Это началось двадцать лет назад, мистер Коннорс, когда здесь зимовал цирк братьев Хайс. Климат здесь хороший, вокруг немало дичи и рыбы. Поэтому многие из дрессировщиков зверей купили здесь дома, чтобы проводить тут зиму. Потом наступил великий кризис тридцатого года. Цирк пришлось закрыть, и мы были не в состоянии предотвратить это или поменять место работы. Во время кризиса к нам прибились работники других цирков и просто безработные. По крайней мере, в Блу-Монд всегда находилась еда, да и какая-нибудь работа: копать землю, работать на конюшнях и тому подобное. Кризис заканчивался и некоторые приезжие отправились в другие места, но многие остались и стали считать Блу-Монд своим. Эти купили дома, вложили деньги в благоустройство города, да так удачно, что три четверти сегодняшних коммерсантов и жителей Блу-Монда уже забыли, что когда-то считались пришельцами. — Портье рассмеялся. — А так как большинство из нас никогда не любили провинциальных городишек, мы, осев здесь, решили сделать из Блу-Монда большой город в миниатюре.
— Да, я обратил на это внимание, — сказал Коннорс. — А этот отель принадлежит вам?
Старик одернул пиджак.
— Нет. Я из той породы, которая никогда не думает о собственной выгоде. Это просто констатация факта, и я ни о чем не жалею. — Он мысленно пробежал прожитые годы, и его выцветшие глаза вспыхнули. — Я прожил чертовски хорошие годы!
Номер Эда был на втором этаже. Он дал слуге, сопровождавшему его, на чай и начал листать телефонный справочник. Там числился только Хайс, но у него оказалось два номера — служебный и домашний. Коннорс позвонил домой, и ему ответил женский голос.
— Алло! Квартира Хайса? Это Элеана?
В ответ послышался смех.
— Нет, это Селеста, ее мать. А кто это?
Коннорс размышлял, стоит ли называть себя, но потом решил все-таки представиться.
— Меня зовут Эд Коннорс.
— А-а-а! — вежливо, но равнодушно протянула мать Элеаны.
По всей вероятности, Элеана не рассказывала ей о нем.
— Можно пригласить на пару слов Элеану?
— Весьма сожалею, мистер Коннорс, но Элеаны нет дома. Она вместе с Алланом отправилась на машине прогуляться. Может, ей передать что-нибудь?
