Анна Данилова - Сердце химеры
Телефон не отвечал. Я позвонил Павлу, чтобы рассказать о том, что сестру Полины убили в Хвалынске. Павел, услышав мой голос, не дал мне ничего сказать:
– Я еду к тебе, Михаэль… Везу тебе котлеты, пюре, Клара приготовила. Знаешь, мы так за тебя переживаем…
Он приехал, мы сели за стол, и уже тогда я принялся рассказывать ему про сестру Полины.
– Ты сам-то веришь, что такое могло случиться? – Павел посмотрел на меня с недоверием. – Чепуха какая-то. Да никто в Хвалынске не умирал, никого не убивали.
– В смысле?
– Подумай сам. Лора – твоя соседка. Что она могла иметь общего с сестрой Полины? Ведь способ убийства тот же!
– В том-то и дело, что все странно, – согласился я. – Но Вишняков не станет врать.
– А он и не врет. Какой ему смысл? Врет твоя Полина. Сначала солгала своей соседке, отлично зная, что ее будут расспрашивать. Я, например, знал, что следствие рано или поздно обратит на нее внимание. Ведь она – женщина не простая, с тяжелым характером и раненым самолюбием. Ты бросил ее, и она никак не может с этим смириться. А тут вдруг – любовница. Ведь она была уверена, что у вас с Лорой – роман.
– Павел, я не понимаю. При чем здесь Полина?
– Знаешь, я целую ночь думал над этим. Смотри, тебя подозревают в убийстве, ты прячешься в этом доме. И кто первый появляется здесь? Полина! Спрашивается, откуда она узнала, что с тобой что-то стряслось?
– У нее связи… вероятно…
– Она хочет вернуть тебя, Михаэль, и не может допустить, чтобы ты связал свою жизнь с потаскушкой (прости, Господи!) Лорой.
– Паша!
– Вот подумай сам. У вас была семья. Хорошие отношения. Вы жили вместе. Вместе завтракали, ужинали, спали. Вот как мы с Кларой. Вы были близкими людьми, и Полина считала тебя чуть ли не твоей собственностью…
– Поэтому-то мы и расстались, – огрызнулся я, еще не понимая, к чему он клонит.
– Я представил себе, что Клара бросила меня и стала встречаться с каким-нибудь проходимцем. Ты думаешь, что штамп о разводе как-то повлияет на мои чувства к человеку, которого я люблю больше жизни?
– Паша, ты случаем не бредишь?
– Я же пример привожу! Или я ухожу от Клары и бегаю на свидания к какой-нибудь шлюхе. Как ты думаешь, ей не было бы больно? Да она бы на стенку лезла, она бы обрыдалась вся, и неизвестно еще, как отреагировала бы… Может, тоже пристрелила бы соперницу. Любовь, ревность – это жгучие, сильнейшие чувства, и с ними опасно играть.
– Паша, не произноси вслух такие страшные вещи. Я рад, что хотя бы у вас с Кларой все хорошо.
– Это я к тому, чтобы ты попытался понять чувства Полины. Думаю, что это она убила Лору, зная, что та дома одна. Пришла, возможно, поговорить о тебе, выяснить, на самом ли деле есть роман, отношения. Но пришла подготовленная, с принятым заранее решением, с казнью в дамской сумочке… – Мой брат неожиданно заговорил метафорами.
– Пистолет… Но где она могла его взять? – Я и сам уже начал было поддаваться, тем более что версия в устах моего брата звучала почему-то весьма убедительно (впрочем, как и все, что он говорил), а прежде я слышал то же от Вишнякова. Это были люди, которым я доверял и к мнению которых не мог не прислушаться.
– Да мало ли… Полина – натура деятельная. Она могла его просто купить с рук. С нее станется.
И тут я похолодел, вспоминая слова Вишнякова о том, что в квартире на чашке с кофе обнаружены отпечатки пальцев моей бывшей жены. Моя запоздалая реакция была на физическом уровне: меня забила дрожь. Даже когда версия о том, что Лору могла пристрелить Полина, была произнесена впервые Вишняковым, я не нервничал, как теперь, когда мне об этом сказал Павел.
– Паша… Но если это действительно она, тогда где же она сейчас? И к чему ей было придумывать эту нелепую историю с убитой сестрой?
– Думаю, что она действовала, находясь в том состоянии, когда не отдаешь себе отчета.
– Но она же, по твоим словам, собиралась совершить убийство! Так что состоянием аффекта здесь и не пахло!
– Понимаешь, я сужу по себе. Вот если бы я, к примеру, решил убить человека, ты что же, думаешь, что я бы спокойно рассуждал, всаживая в него пулю? Так… Стоп. Пуля. Ведь убийца промазал, так? Метил он в голову, это явно, но попал в сонную артерию, кажется… Ясно, не профессионал стрелял. Итак. Лора, обливаясь кровью, бросилась к выходу на глазах убийцы… Или нет, не так. Убийца выстрелил и сам бросился к выходу. Возможно, он увидел, как Лора падает, подумал, что убил, и главным для него на тот момент было как можно скорее покинуть квартиру…
– Хорошо, допускаю, хотя и с трудом, что это Полина. Убила, сбежала, потом каким-то невероятным образом узнала, что меня допрашивают в кухне Ступниковых…
– Да она меньше всего тогда думала о том, что ты станешь первым подозреваемым. Ведь ее единственная цель – жить с тобой. Значит, все ее действия должны сейчас быть направлены на то, чтобы ни ее саму, ни тем более тебя никто и ни в чем не заподозрил. Понимаешь?
– Тогда тем более непонятно, зачем же она уехала в Хвалынск. Паша, ну а вдруг ее сестру действительно убили?
– Твоему Вишнякову это стало известно от соседки, соседка же сказала это со слов самой Полины. Значит, все так оно и есть…
Раздался звонок. Я, вздрогнув от громкого, как мне показалось, звука, судорожно схватил телефон. Это был Вишняков.
– Похоже, ваша бывшая жена, Михаэль, на самом деле сбежала. Натворила дел и скрылась. Скажите, вы звонили ей?
– Да, – признался я. – Но никто не ответил.
– Вот и подумайте сами: если бы она на самом деле отправилась в Хвалынск, где с ее сестрой случилась трагедия, разве она бы вам не позвонила? Вам, близкому человеку?
– Позвонила бы… – согласился я. – Думаю, что я… Да нет, что я говорю – конечно, да!
– Я справлялся – ее сестра жива и здорова, и никто ее не убивал.
Мне стало и вовсе нехорошо.
– А что с Сашей? – спросил я уже без всякого энтузиазма.
– Я нашел его. Вернее, место, где он работал. Мне сказали, что он три дня тому назад уволился.
– Странное совпадение. За день до смерти Лоры.
– Зато теперь нам известны его фамилия, адрес. Он живет, кажется, с матерью. Будем его искать. А вы где? Там же?
– Да, здесь. – Мы понимали друг друга. – И до сих пор не сделал ничего, чтобы помочь вам.
– Вам ничего не нужно делать. Сидите и не высовывайтесь. Хотя исчезновение вашей бывшей жены, я думаю, дает повод следователю думать, что, подозревая вас, он шел по ложному пути. Да, и еще…
Распахнулась дверь, у меня волосы на голове зашевелились от ужаса – на пороге возник сам Вишняков. Почему-то сияющий, довольный, широкая улыбка освещала и без того симпатичное лицо.
– Лев Григорьевич. Как же вы напугали нас!
Павел уронил вилку и теперь смотрел, как я пожимаю руку Вишнякову.
– Вот, знакомьтесь, это мой брат, Павел. У меня от него секретов нет. Павел, это Лев Григорьевич.
– Я понял, – кивнул головой мой брат.
Они пожали друг другу руки.
– Вы уж извините, что я испугал вас.
– Садитесь, поужинаете с нами, – я поставил перед ним прибор. – Вот, котлеты, салат.
– У меня для вас, Михаэль, есть новости. Не знаю, насколько они произведут на вас впечатление, но на меня произвели. Вы действительно желаете, чтобы я разговаривал с вами в присутствии вашего брата? Вы уж извините, Павел…
– Да, говорите… – Мне было трудно представить, что можно было бы что-то скрывать от Павла.
– Тогда признайтесь, у вас действительно не было романа с Лорой?
Сказать, что я был удивлен вопросом? Пожалуй. Но еще больше – заинтригован.
– Что за вопрос? Конечно, нет! С какой стати я стал бы от вас это скрывать? Вы себе представить не можете, как я хотел бы, чтобы все обстояло наоборот. Мне кажется, я любил ее.
– А вы не знаете, кого любила она?
– Да кто ж ее знает… Может, и Гору своего любила, может, и Вика… Понятия не имею…
Я вдруг вспомнил слова Глафиры: «Вы не знаете… не знали, какая на самом деле была Лора. Да она же вся соткана из тайн! Бог с ними, с ее любовниками. У женщин всегда случается что-то на стороне, поэтому я ее никогда не обвиняла. Но того мужчину, которого она действительно любила, она скрывала за семью печатями, никому не показывала и совершенно ничего о нем не рассказывала. И любовь эта Лоры к тому мужчине была чистой».
– Ее подруга, Глафира, сказала мне, что Лора любила мужчину, о котором ни ей, Глафире, ни кому бы то ни было еще ничего не было известно.
– Хорошо. Тогда, быть может, я попытаюсь навести вас на одну довольно-таки оригинальную мысль…
Мне все больше и больше нравилось разговаривать с Вишняковым, у которого всегда, как у факира, в рукаве было припасено что-нибудь интересное для меня.
– Отпечатки пальцев Лоры… Их обнаружили практически на каждой вещи в вашей квартире, Михаэль… Вы не знаете, что бы это могло значить?
12
Мы, трое мужчин, связанных одним делом и обладавших достаточной информацией о жертве злодейского убийства, не могли не понимать, что означали все эти отпечатки пальцев Лоры в моей квартире. Получалось, что не только я, стыдливый вуайерист, пользовался тайной дверью, соединявшей наши квартиры, но и Лора, вероятно, однажды открыв ее, не могла не воспользоваться такой же возможностью подсматривать уже мою жизнь. Мысли мои завихрились, я уже видел Лору, в пижаме, проскользнувшую в мою пустую квартиру, в спальню, усевшуюся на мою постель в предвкушении примерно таких же замысловатых и опасных игр, которыми жил я – будто бы я рядом, мы вдвоем, живем вместе, разговариваем, обнимаемся…
