Мишель Лебрэн - По заданию преступного синдиката
Она достала из сумки сигарету, и Франсуа дал ей прикурить.
- С тех пор все изменилось. Вначале я думала, что ее злость объясняется тем, что ей пришлось пережить. Потом, когда она поправилась, ее характер остался таким же - злым, не уживчивым. Именно тогда она дала мне понять, что я от нее завишу. Я зависела от нее во всем, тогда как она не зависела больше от меня. Понимаешь? Как только она смогла сама ходить, есть, одеваться, я стала чем-то лишним, вроде шута, которого она держала просто так, для забавы, чтобы вымешать на нем свое дурное на строение.
- Тогда почему ты от нее не ушла? Ты могла бы выйти замуж, жить своей жизнью...
Вероника горько усмехнулась.
- Почему? Я сама еще не знаю ответа. Я сто раз собиралась это сделать, но, как только я об этом ей говорила, она начинала меня шантажировать: не покидай меня, я сойду с ума, если ты уйдешь, ты единственный в мире человек, которого я люблю, тогда мне останется только покончить с собой - и так далее. А потом... потом... я привыкла. Как те девочки, которых помещают в монастырь и которые там сначала тоскуют, восстают, но в конце концов смиряются и даже получают удовольствие от жизни без материальных проблем и без ответственности... Или как молодые ребята в армии, которые остаются на сверхсрочную службу, потому что жизнь вне армии их пугает. Понимаешь? У Кристины я не могла сбиться с пути. Я знала, куда мне идти. Мир вне ее дома казался мне неизвестным, таинственным... Постепенно я стала отпускать волосы, собирать их в пучок, я начала безвкусно одеваться, утратила кокетливость женщины... А потом появился ты. Ты был посланником внешнего мира, ты пришел из другой среды, от тебя веяло свободой. И, похоже, ты заинтересовался мной. Ты предоставлял мне возможность убежать, оставаясь пленницей.
Она затушила сигарету в пепельнице и глубоко вздохнула.
- И вот даже это маленькое счастье, которое у меня было, которое ей ничем не мешало, она захотела у меня отнять. И она его отняла, хотя в нем не нуждалась. Это можно объяснить двумя фразами: у нее есть все, у меня ничего. Когда у меня что-то появляется, она у меня это отбирает. Все просто.
Она прижалась к Франсуа, уткнулась лицом в его плечо.
- О Франсуа, я не понимаю, что со мной. Ты мне нужен. Ты должен мне сказать, как мне быть.
Франсуа немного подумал. Затем он ободряюще похлопал Веронику по плечу и тихо сказал:
- Остается только ждать. Если все будет хорошо, через несколько дней к ней вернется зрение. Тогда ей никто больше не понадобится. И мы уедем. Я без труда найду себе место.
- А если... если все будет плохо?
- Если она не выздоровеет? Мы все равно уедем. Но после операции. Сейчас мы ей необходимы. По крайней мере она так считает.
- А если ее убьют?
Франсуа пожал плечами. Он явно не верил в эту возможность, которая ему казалась слишком невероятной. Вероника продолжила совсем тихо:
- Если ее убьют, Франсуа, я буду чувствовать себя за это в ответе. Потому что я этого хотела.
"Таунус" продолжал мчаться в ночи.
* * *
Двое мужчин из "пежо-404", выбрав удобный момент, сняли номер в отеле "Место отдыха короля". Записавшись под фамилиями мсье Мартен и Ламбер, они получили двухместный номер 23 на третьем этаже.
Они тотчас же прошли в ресторан и в ожидании ужина заправлялись хлебом с маслом, когда появилась великолепная Кристина. Несколько человек, задержавшиеся за рюмкой после ужина, проводили ее восхищенными взглядами, когда она, следуя за официанткой, шла к своему столику.
Мартен шепнул Ламберу:
- Я бы никогда не поверил, что эта девушка слепа!
Ламбер пожал плечами и с полным ртом ответил, что ему на это наплевать. Слепая или нет, она владеет мешком с деньгами, и только это важно.
Кристина была горда собой - как всегда, когда ей удавалось сделать что-нибудь невозможное. Ей было достаточно идти следом за официанткой, улавливать производимые ею колебания воздуха, ориентироваться по звуку ее шагов по натертому полу ресторана.
- Вот столик на три персоны.
- Спасибо. Принесите мне черносмородинового ликера.
Говоря это, Кристина незаметно ощупывала угол стола. Как бы случайно, положила руку на спинку стула и села, понимая, что является центром всеобщего внимания, потому что при ее появлении все разговоры стихли.
Она выполнила свой обычный номер: достала портсигар, зажигалку, совершенно непринужденно закурила и потом как бы обвела взглядом все вокруг.
Она до того раскокетничалась, что достала пудреницу и посмотрелась в зеркальце.
- Что я тебе говорил? Она не более слепа, чем я! - сказал Мартен.
- Тем лучше для нее. Смотри, вон двое других.
Мария и Патрик подошли к Кристине, которая с сосредоточенным видом изучала меню.
Патрик искоса осмотрел ресторан, и два типа из "пежо-404" вдруг почувствовали себя неуютно.
- Ты думаешь, он нас заметил?
- Почему? Когда мы обогнали их на дороге, они даже не увидели нас. И мы оставили тачку в пятистах метрах от гостиницы.
- Нам будет удобно возобновить слежку за ними.
- Не думай об этом и ешь.
* * *
Кристина слишком много выпила за ужином. Она подумала, что неплохо было бы принять ванну, и открыла краны на полную мощь.
Она спокойно разделась и, уверенная в том, что из-за шума воды не будет слышно, что она делает, перенесла кресло, стоящее в углу комнаты, как можно ближе к окну.
Достав из-под подушки свой миниатюрный пистолет, она положила его в кресло. Затем взяла валик и накрыла его одеялом, придав постели такой вид, словно в ней кто-то лежит.
Конечно, она могла бы спокойно спать в кресле, но считала, что ради собственной безопасности стоило немного потрудиться.
После этого она легла в ванну.
Патрик очень тихо открыл смежную дверь. Так как комната и ванная были погружены в темноту, он включил люстру. Щелчок выключателя не был слышен из-за шума льющейся воды.
Он одобрительно взглянул на валик, похожий на лежащего человека, оценил стратегическое расположение кресла и подумал, что это удивило бы пришедшего извне не менее, чем его самого.
Улыбаясь, он подошел к двери, за которой молодая женщина, напевая, принимала ванну. Очень осторожно он приоткрыл дверь. Свет из комнаты озарил ванну, и он увидел обнаженную Кристину, плещущуюся в воде.
Он разволновался, его глаза заблестели. Кристина, чтобы лучше намылить грудь, приподнялась из воды. Она массировала свои округлые и упругие груди с вытянутыми сосками.
Затем, считая себя достаточно чистой, она медленно скользнула в воду до подбородка. Когда облако пены расползлось по поверхности воды, она вытянула ногу и принялась ее намыливать гибкими и изящными движениями.
Патрик сглотнул слюну. Он подался вперед, словно хотел подойти к Кристине. Но она вдруг перестала напевать и повернула голову, с беспокойством глядя в его сторону.
Она почувствовала его присутствие.
Миллиметр за миллиметром он отступил, медленно открыл дверь, прошел через ее комнату и, выключив свет, вернулся к себе.
Кристина еще несколько секунд прислушивалась, потом беззаботно тряхнула головой и продолжала плескаться.
В своей комнате Патрик снял телефонную трубку. Почти сразу он дозвонился до ночного дежурного.
- Соедините меня с Чикаго. В США, естественно. Номер Гарфидц, 555-97. Вы вышлете отдельный счет за этот разговор, я сам его оплачу.
Он успел спокойно раздеться, растянуться на кровати и закурить сигарету. Зазвонил телефон.
- На проводе Чикаго, мсье.
Американскую телефонистку он вновь попросил соединить его с нужным номером. Его соединили почти сразу, и он сказал очень быстро по-английски:
- Все в порядке. Кристина Мюрэ ни о чем не подозревает. Мы прибудем в Вильфранш завтра вечером. Есть новые указания?
Нет, - ответил его собеседник. - Но будьте крайне осторожны.
Глава 8
Кристина проснулась внезапно. Ее разбудил едва различимый шум, приглушенный щелчок язычка в хорошо смазанном замке. Стряхнув остатки сна, она закуталась в халат и узнала время, коснувшись своих часов указательным пальцем. Четыре часа.
Скоро рассвет. На деревьях в саду уже пробуждались птицы. Кристина сжала свой пистолет, прислушалась.
Паркет коридора вибрировал под чьими-то шагами. Она тотчас же поняла, что шум, который она уловила, доносился от двери Патрика. Это он удалялся по коридору. Зачем?
Кристина надела тапочки и не стала терять время на то, чтобы открыть свою дверь. Она толкнула дверь, ведущую в соседнюю комнату. Патрик не открывал окна, и в его комнате стоял запах табака.
Действуя осторожно, потому что не знала расположения мебели, Кристина дошла до выходящей в коридор двери. Бакелитовая ручка была еще теплой, словно Патрик очень долго поворачивал ее.
Она вышла в коридор и тотчас же услышала шаги Патрика на лестнице. Он поднимался по ступенькам.
Если бы он спускался, это можно было бы объяснить. Но он поднимался. Кристину охватило жгучее любопытство. Необходимо выяснить.
