Александр Егоров - Колеса фортуны
И тут я понял, что оставить их я не смогу. И молчать дальше у меня все равно не получится.
— Давайте поедем по трассе… на юг, — проговорил я и не узнал свой голос.
— Когда угодно, — отозвался Костик.
— Куда угодно, — как эхо, повторил Макс.
— Нет, я о другом хотел сказать, — продолжал я. Мне казалось, что голос не звучит в воздухе, а только резонирует в висках. — Вы меня слышите? Правда, слышите?
— Говори, Пит, мы слышим, — без тени удивления произнес Шериф. — Говори.
— Вы еще не знаете. Только Костик знает… про письмо.
— Да, я помню, письмо на хотмэйле…
— Это было письмо от отца. Он спрятал очень много денег… Со своего бизнеса… Я знаю, где…
— Вот ведь тебя торкнуло. И не отпускает, — сказал Шериф.
— Я не хочу, чтобы это был базар по траве… Вы понимаете? Это было настоящее письмо, я его не придумал…
— Да, я тоже видел…
— Правда?
— Неделю назад…
— А потом он написал ответ. И там говорилось, что надо добраться до города Волгореченска… Там позвонить в телефон… Это на юге. Восемьсот километров.
— Восемьсот километров… Херня, в общем-то…
— И где-то там будут спрятаны деньги. Он сказал: место надо держать в секрете…
— Ну так и держи… Чего ты нам рассказываешь? Мы люди ненадежные, мы травой балуемся…
— Таких не берут в космонавты…
— А круто, наверно, курнуть прямо в корабле. В невесомости.
— Ха-ха…
— Что вы тут херней маетесь? Дайте послушать. Блин, ну почему никто серьезных вещей не догоняет?
— И тогда, он сказал, мы сможем на эти деньги новое дело открыть… Там же дохрена тысяч долларов… Сотни тысяч…
— Да это понятно. Если человек магазины держал…
— Погоди, погоди (это сказал Макс). Я не верю. Чтобы кто-то мог такие деньги просто так отдать. Даже если отец.
— Он обещал.
— Да, странно (сказал Шериф). И все-таки: зачем ты это нам рассказываешь?
— Мы найдем эти деньги. Там часть моя. Мы эту часть поделим вместе.
— Почему он сам-то не возьмется?
— Его здесь встретят и грохнут. Уже дали понять.
— Друзья, что ли?
— Они. Да много еще кто.
— Так, минуточку (это сказал Костик). А милиция тебя охраняет, что ли?
— Как-то слишком охраняет… Так охраняет, что еле вырвались…
— Ты чего, Костик, заболел? (сказал Макс). Кого это когда менты охраняли? Вот в морду ни за что — это да, это они могут…
— Я просто п-п… это… предполагаю…
— Менты сами в курсе (это сказал Шериф). Чего тут непонятного?
— Ладно менты. На почте и то письма вскрывают. У них, типа, везде свои люди.
— Мы вот тут сидим, а за нами со спутника смотрят…
— Достал ты уже со своим космосом…
— Нет, я все-таки не пойму (сказал Макс). Это что, все правда?
— Макс, это сотни. Тысяч. Баксов.
— Пит, и мы честно в доле?
— Я же сказал. Кто не хочет, может отказаться. Одна просьба: не п…здеть об этом. Узнают — мне плохо будет. Просто убьют, и всё.
— Мы на самом деле не из говорливых (сказал Шериф).
— Понимаешь, всё как-то неожиданно… Хотмэйл, письмо, деньги…
— Почему? Я догадывался (это сказал Костик).
— Ты, Костик, вообще самый первый все просёк.
— Даже не знаю (сказал Макс неожиданно серьезно). Восемнадцать лет чего-то ждем… А кому и за всю жизнь ничего не посветит.
— Блин, что-то у меня все равно в голове все путается (сказал Костик).
— Это потому что базар по траве… Вот ненавижу, когда такой базар. Давайте утром все решим…
И действительно, было уже совсем темно. Свеча догорала и чадила. Макс включил свой фонарик и кое-как переполз на переднее сиденье.
Костик тронул меня за плечо:
— Нет, Пит, ты не сомневайся… Мы с тобой поедем… Все равно ведь уже собрались…
— Я и не сомневаюсь…
— Автобус Максу купим собственный… Компьютерную студию откроем. Будем музыку записывать.
— Погодите, погодите… Какую студию, какой автобус… — Макс обернулся к нам. — Дотуда еще доехать надо. А вот у вас где-то хавчик был. Никто не помнит, где?
— Наверно, здесь… Ай, это пистолет…
— Спрячь поглубже, — сердито сказал Шериф.
— Не видно ни хрена… — Костик полез было под сиденье. — Ага, вот.
— И пиво давай.
Некоторое время все молча жевали колбасу с хлебом.
— Да, — сказал вдруг Макс. — Хотелось бы выпить за первый день на свободе. Оторвались все-таки, разве нет?
Мы посмеялись с набитыми ртами. Потом с хрустом сдвинули банки с пивом, да так сильно, что брызги полетели в разные стороны.
— Этот фонтан — праздничный салют, — провозгласил Костик, с удовольствием глотнув. — Фейерверк.
— Фейерверк, — повторил Макс. — Это круто.
— В Волгореченске я был, — произнес тут Шериф. — Хороший город.
— Посмотрим, — сказал я.
— На берегу Волги. Сам небольшой. А воздуха много. Уже степи вокруг начинаются.
— Степи — это экстремально, — сказал Макс.
— Да ничего экстремального. Просто хорошо.
— Погодите-ка. Я сейчас. Мне срочно, — сказал Макс. И выскочил, хлопнув дверцей. Было видно, как он включил фонарик, огляделся и пошел куда-то за ближайший дом.
— Во как пиво резко действует, — усмехнулся Костик.
— А то. Быстро залил — быстро отлил.
— Главное — было бы чем фонарь держать.
Так мы переговаривались, закусывая пиво колбасой, и выпили еще почти по банке, и совсем забыли про Макса, когда внезапно сзади что-то тяжело и мощно грохнуло, ближняя изба затрещала, — похоже, у нее наполовину сорвало крышу: на воздух взлетели доски, какие-то обломки и куски железа. Они падали совсем рядом с нами. Взрывы и треск продолжались. Тут же мы увидели огонь. Языки пламени вырвались из-за угла, они уже поднимались выше крыши, уже лизали крыльцо и заколоченные окна.
Я дернул ручку двери, выскочил и побежал прямо к дому. Шериф — следом. Фейерверк, подумал я. Мне хотелось убить Макса прямо сейчас, вот только уцелел он или нет? И тут Макс выскочил из-за угла, ошалевший от восторга, гребаный пироман. Он что-то вопил, но мы схватили его за воротник и потащили к машине. Шериф одним рывком открыл дверцу и принялся вталкивать Макса внутрь, а я влез на водительское кресло, нащупал ключ в замке и завел мотор. Тут снова раздался грохот, — наверно, взорвался еще один ящик, — обломок доски ударил прямо по крыше, как будто кто-то врезал по железу бейсбольной битой, а следующий пригрел Шерифа прямо по шее. Он только охнул, поскорее заскочил в автобус и захлопнул дверь. Я рванул машину вперед, на ходу включая фары. Мы выбрались на дорогу, и я затормозил и оглянулся.
— Шериф?
— Все в порядке.
— Макс, ты чего, совсем плохой? — заорал я тогда. Макс не ответил. Он обхватил голову руками и как будто что-то шептал. «Теперь сам на измену подсел», — подумал я. Мне же, наоборот, уже не было страшно. Просто теперь я совершенно ясно понимал, что наше путешествие не будет легким.
А позади уже половина дома была охвачена огнем. Взрывы, кажется, прекратились. Теперь там просто горело, пламя раздувал ветер, и искры летели высоко в темное небо. Сейчас и на соседние дома перекинется, понял я. Тогда п…дец всей деревне. Вот тебе и первый день, оторвались.
— Шериф, извини, — услышал я охрипший голос Макса. — Пит, ты тоже. Я не хотел.
Тут Костик сказал очень спокойно, как бы ни к кому не обращаясь:
— А если бы вас всех убило, а я один остался?
Несколько мгновений мы молча глядели друг на друга. Потом Шериф потер шею и сказал:
— Вопрос не в тему. Надо убираться отсюда.
Вскоре мы уже неслись по пустому шоссе, напряженно вглядываясь в плотную стену мрака: фары выхватывали из темноты неровный край асфальтовой ленты и полоску обочины. Пару раз в световое пятно попадала какая-то мелкая ночная нечисть и шарахалась от автобуса — кто в канаву, а кто и под колеса.
Шериф уселся у задней двери и, не отрываясь, смотрел назад.
Иногда мы пролетали мимо стоянок дальнобойщиков. В кабинах некоторых грузовиков горел свет, там, видимо, пили водку и слушали свою дальнобойную музыку, а может, занимались еще чем-нибудь полезным; но к людям нас пока не тянуло.
Так совершенно неожиданно началось наше долгое путешествие. Оставалось надеяться, что дорога и вправду ведет на юг. Мы еле успевали читать всплывающие из темноты подсказки, хотя названия мелких населенных пунктов нам все равно ни о чем не говорили.
Между тем страшно хотелось спать. Оставив позади три или четыре темные деревни, мы въехали в довольно большой поселок (название вылетело у меня из головы), с ходу форсировали широкий бетонный мост через какую-то реку, миновали придорожное кафе, хорошо освещенный ночной магазин, почту — и свернули в тихую боковую улочку.
Там мы вырубили мотор и, не сговариваясь, улеглись — кто где сидел.
Эпизод14. Я спал сладко, как в детстве. Оказалось, кто-то ночью прикрыл меня одеялом. Когда я открыл глаза, в машине никого не было. Я приподнялся и выглянул в окно. Никого.
