Г Касьянов - Байкальский экспресс
Гриша окаменел. Следователь ответил автоматически:
- В Иркутск отослали.
- Это хорошо, - одобрил я. - Во-время. Ну, а потом приехала дрезина и на платформу положили собачку подстреленную. Тогда я вылез из-под скамьи и это... ушёл.
- Было? - спросил Мудраков Гришу.
- Но я же Кольку на платформе оставил! - вскричал Гриша потрясённо. Он бы тебя не выпустил!
- Это точно. Ни за что бы не выпустил, - подтвердил я. - Но он пошёл искать палочку поровней, чтобы шину собачке наложить. Да где же её в темноте найдёшь! А я тут и вылез. И проводнику той собачки рейку ровненькую отдал, я прям под скамьёй лежал на ней. Ну, он взял, конечно. В самый раз пришлась.
Тут опять воцарилась тишина.
- От подлец, - вдруг сказал Григорий, треснул кулаком по колену и рот его пополз к самым ушам от простоватой и растерянной улыбки. - Как надул!
- Хорошо надул, - согласился Мудраков и покрутил головой. - А дальше что было?
- А дальше была целая одиссея, - вздохнул я и стал рассказывать, что было дальше...
Рассказывал я честно и подробно. Слушатели не то, чтобы умилялись, но слушали завороженно. Дойдя в рассказе до своего пребывания в туннеле, я не стал распространяться о муках в животе или где-либо в другом месте, и, ступив тут же на путь неправды, мигом выскочил с её
помощью на другую сторону туннеля - к виадуку. Где, к своему удивлению, повстречался с Михой и его автоматом...
Что было уже истинной правдой.
Гриша не возражал против этой маленькой недомолвки. Кажется, он был уже далёко, в усадьбе путевого обходчика, у трупа неизвестного рябого мужчины. Искал мысленно улики...
Следователя Мудракова сбить с пути логического мышления было труднее. Уточнив ряд деталей, он пожевал губами и заметил:
- Мы, собственно, сейчас вплотную занимаемся решением главной задачи: поиском наркотиков.
- Правильно делаете, - одобрил я. - Для начала надо найти сумку, где они лежали.
Следователь посмотрел на меня проницательно, хрустнул пальцами и спросил:
- А почему вы считаете, что наркотик был не в той сумке, что нашли у ручья?
- По двум причинам, - отвечал я веско. - Во-первых, ни я, ни Павел Селивёрстыч из той сумки ничего не брали, значит, в ней его и не было. А во-вторых, те ребята, что сидели вот здесь, на горе, - тут я ткнул пальцем вверх, - подстрелили женщину-проводника именно потому, что она видела у курьера вторую сумку. Они, я думаю, знали, что под виадуком лежит вовсе не то, что им надо. И сильно не хотели, чтобы кто-то ещё об этом знал. К чему, в самом деле? Узнают - и кинутся все другую сумку искать. Ещё и найдут невзначай... Потом те же ребята, что стреляли в неё, замочили рябого и утащили сумку, которую я сбросил ему под ноги при побеге. Подумали, что Селивёрстыч в неё товар упаковал. Но тут крупная неувязочка у них вышла... Так что эту ценную сумку надо вам непременно искать, - закончил я озабоченно.
У Мудракова в глазах появилась печаль. Он обхватил руками колено, покачал головой и промолвил:
- Знать бы места.
- Ну не в посёлке же на двадцать девятом, - заметил я. Никто не возразил.
Пора, решил я. Созрели.
- Действительно, знать бы, - задумчиво сказал я как бы сам себе. И уставился на Мудракова. Мудраков дёрнул ртом.
- А скажите пожалуйста... - произнёс я вкрадчиво.
- Да? - откликнулся Мудраков.
- В той сумке, что лежала под виадуком, фонарик карманный был?
- Был, - сказал он и медленно повернул ко мне голову.
- Разбился?
- Разбился.
- Но у Григория, я думаю, в хозяйстве найдётся...
- Найдётся, - откликнулся Григорий и кинул быстрый взгляд на следователя.
- Я бы на вашем месте попробовал с фона...
Но договорить не успел.
- Попробуем, - перебил Мудраков. - Честно говоря, не подумали. Возьми двух ребят, Гриша. Фонарь обязательно. Сообщать по начальству не надо, обернёмся быстро.
Хорошо понимают друг друга люди, работающие в одной системе. Не задав ни одного вопроса и вообще не произнеся ни слова, Григорий пружинно вскочил и исчез в кустах.
- Идёмте со мной, - сказал Мудраков, вдруг посуровев.
Мы вышли на берег моря, к тому камню, за которым пристроился парень с автоматом. Велев мне спуститься вниз, к воде, Мудраков постоял у камня и посмотрел налево и направо.
- Отвечаешь за него своей зарплатой, - сказал он омоновцу. - Пока я не вернусь - глаз с него не спускать. Сдашь его лично мне и больше никому.
И исчез, будто растворился в нагретом, струящемся воздухе.
* * *
Миллионы лет точит Байкал волнами эти горы и эти камни. А может десятки миллионов. Чего только не было на его берегах... Гиганты древности - динозавры мезозойские бродили когда-то по его побережью. Побродили - и сгинули. Лишь позвонки громадных размеров, вылезшие из земли, попадают иногда в руки жадных до таких сокровищ учёных. Легенды ходят о пребывании великого и ужасного Чингисхана на этих берегах, и о том, что "сухою ногою перешёл он Малое море", аки Бог, к острову Ольхон, а это - добрый пяток километров в самом узком месте. А недалеко от мыса Бурхан захоронен будто бы сам повелитель Вселенной, и могила его скрыта надёжно от глаз людских... Так это или не так - кто знает, но до сих пор находят люди на берегах моря нагрудные знаки воинов-чингизидов - железные круги с выбитыми стрелами, указывающими страны света...
Вытянув конечности, сидел я на камнях и смотрел, как колышется прозрачная вода у моих ног. Всё канет в Лету, други мои, думал я. И эта история с криминальным богатством - непременно тоже...
Солнце стало понемногу клониться вниз, к горам, когда сверху донёсся крик:
- Эй! Как тебя... Филипп! Подымайся наверх. Зовут, соскучились.
Я искоса глянул на парня с автоматом и покачал головой.
- Не пойду.
- Чего так?
- Мне и тут хорошо.
Ошарашенный, он немного подумал и выпалил:
- Понял!
Минут пять спустя к воде, хрустя галькой, спустился добрый человек следователь Мудраков. Глаза его были счастливы, и я не стал его ни о чём расспрашивать. Он присел рядом, помолчал и поинтересовался:
- Как самочувствие?
- Нормально.
- Ты свободен, - он дотронулся до моего плеча. - Павел Селивёрстович уже вернулся домой.
- Сейчас и я пойду, - пообещал я. - Мне вот что непонятно. Кто против кого здесь воевал? Почему одни убивали из засады других?
- Ты не куришь? - спросил зачем-то Мудраков.
- Нет.
- Молодец. Я - тоже. Бросил. Тут, значит, вот какая ситуация. Мимо нас проходит немало героину. Местный рэкет знает об этом и пытается взять, м-м... свою долю. Вроде как пошлину. Они этого курьера, что разбился, вели от самого Хабаровска. Хотели ограбить, потому что их стрелка месяц назад ни к чему полезному не привела. Но мы тоже его вели, человек наш с ним ехал, и курьеру как-то об этом стало известно. Прокол случился. Тогда он решил воспользоваться задержкой поездов и сменил маршрут. Тут мы его потеряли. Но не рэкетиры. Как думаешь, кто остановил поезд? - перебил вдруг он сам себя.
- Они?
- Нет. Те, кто отправлял товар. У них разведка работает - будь здоров. Почти как в ГРУ. Они в последний момент узнали, что курьера с товаром в конце этого маршрута тоже ожидает рэкет, и по эфиру ему сообщили. И договорились, что он покинет поезд с товаром в районе тридцать шестого километра. Связь, говнюки, такую имеют, что нам и не снится. Но курьер по известной нам причине на контрольную связь не вышел, тогда они остановили поезд. Идею, как сделать, подсказал тот самый Гусев, которого они тут же и убрали на всякий случай. Выходит, заранее о таком варианте позаботились.
- А зачем им понадобился такой вариант?
- На случай, если в поезде курьера рэкет повяжет.
- Ну, блин, стратеги. А как случилось, что ваш человек прокололся?
- А нашего человека вчера в Байкале выловили. Хороший был мужик. Поэтому Мущепако и отозвали срочно в Управление. Об этом человеке знали конкретно только трое, он один из них.
- Мне кажется, - заметил я, глядя мимо Мудракова, - на Мущепаке не один такой грех висит.
- Там разберутся, - кратко сказал следователь. - С конвоем повезли...
Он помолчал, солидно произнёс "М-да" и посмотрел на меня как-то странно. Будто хотел о чём-то спросить, но не решался. Это следователь то... Я подождал и спросил сам:
- Сумка-то какого цвета оказалась?
- Тёмносинего.
- Ага. Так нашли мину в туннеле? Или нет?
- Нет! - весело пискнул Мудраков. - Ну, идём. Или ты ещё посидишь?
Интересно, из каких соображений он перешёл со мною на "ты"?
- Пошли...
Наверху было оживлённо. Мужественные ребята в камуфляжной форме кончили спать и явно готовились к очередному походу. Было похоже - в тайгу. Когда мы поднялись, на нас обратили благосклонное внимание. Впрочем - без навязчивости: одобрительно глянули и отвернулись. Лишь возникший из ниоткуда Григорий раскинул руки и, подойдя ближе, заключил меня в объятия.
- Люблю умных мужиков, - объяснил он свой поступок Мудракову и хлопнул меня дружески по спине, отчего внутри моего организма возник дребезжащий звон, долго не затихавший.
