Джеймс Мэйо - Персидская гробница
В январе следующего года Хелпмана арестовали в Бангкоке по подозрению в несанкционированных раскопках. Два месяца в тюрьме стоили ему членства в Британском археологическом институте.
Теперь Хелпман стал промышлять в одиночку. Он настолько навострился, что мог с первого взгляда отличить осколок касситской погребальной чаши от черепка сосуда из Набатии. В тенях закатного солнца, садящегося за выжженные холмы, он был способен заметить намек на древнюю тропу и наутро убедиться, что обнаружил поселение, тысячи лет занесенное песком.
В выгоревшей рубашке и истрепанных штанах он пересекал пустыни пешком или на мотоцикле, прихватив с собой только канистру с водой и запас горючего. Он не гнушался останавливаться на ночлег в жалких лачугах нищих поселений, кишащих паразитами. И ни одна редкая посудина в их небогатом хозяйстве не ускользала от его внимания. Он внимательно изучал древние предания и скитался вместе с кочевниками, потому что те пользовались теми же тропами, что и доисторические предки. Со временем он научился находить в пустыне воду: ведь с незапамятных времен источники давали приют караванам и паломникам. Для археолога там был рай земной.
И вот в один прекрасный день Хелпман заявил об открытии поселения, которое датировал шестым тысячелетием до нашей эры.
Весь научный мир всколыхнулся, его беспощадно высмеяли. И хотя Хелпман в присутствии специалистов провел все пробы и блестяще доказал свою гипотезу, репутации его это не спасло. В Ираке и Иордании копать ему не разрешали.
Нельзя сказать, что Хелпман был корыстолюбцем. Он абсолютно равнодушно относился к деньгам и обычно понятия не имел о состоянии своего банковского счета. Просто в душе его жила страсть к риску, к приключениям, и ненависть к общепринятым правилам.
В Иране Хелпман пребывал уже два года и успел переправить через Малика немало находок, но основную часть работы хранил в строжайшей тайне. В кургане возле Нейна однажды Хелпману попалась часть свитка, в котором упоминался Навуходоносор, правитель Вавилона (историческим фактом считалось, что Кир, первый царь мидийцев и персов, покорил Вавилон через двадцать четыре года после смерти Навуходоносора). Через полгода после этого Хелпман откопал рельеф с изображением персидского царя - возможно, Дария III, последнего в династии потомков Кира - у саркофага, окруженного охраной.
Когда Александр Македонский разгромил Дария, тот бежал из Персеполиса, бросив сокровища в нынешних ценах на двадцать восемь миллионов фунтов. Александр застрял в Персеполисе на четыре месяца, это позволило Дарию благополучно перевезти остальную часть сокровищ на север. Хелпман нашел свидетельство, что их зарыли близ Раджеса, древнего города к югу от нынешнего Тегерана. А вскоре армия Дария была разгромлена, сам он погиб.
Хелпман кинулся на поиски. Двенадцать месяцев прошли впустую, но наконец к востоку от Тегерана попался мавзолей, разграбленный ещё в древности.
Находка оказалась любопытной. Полуразрушеное кирпичное сооружение было скрыто зданием более поздней постройки, в котором уже в последние годы пристроили склад. Рядом сохранился полуразрушенный домик смотрителя.
Три дня Хелпман осматривал руины, потом киркой пробил одну из стен мавзолея, перебрался через груду древних кирпичей, повел вокруг фонариком и замер.
Луч выхватил из темноты расписную арку, за которыми чернел проход в усыпальницу. Вдоль него громоздились погребальные урны, вазы и чаши. На каменном постаменте стоял саркофаг, частично скрытый рухнувшим сводом. Под пылью и паутиной наметанный глаз Хелпмана опознал почерневшие медь и серебро. И он едва не завопил от радости, увидев на крышке вавилонского крылатого льва и корону.
Вдоль стен, покрытых фресками, стояло множество серебряных ваз, лежали груды украшений, роскошное парадное оружие и золоченый щит с рельефом бородатого героя, побеждающего льва.
Хелпман ходил по усыпальнице и не мог наглядеться.
Там были идолы с жертвенниками у ног, барельефы из чеканного золота, фигурки священных животных из слоновой кости и терракоты, шкатулки с драгоценными камнями. Краски фресок совершенно не выцвели, персидские лучники на них, должно быть, играли роль стражей при сокровищах. Резной рельеф изображал персидского царя, изливающего священный елей на головы распростертых львов.
Под каменной осыпью он заметил две статуэтки жриц Мардука, одного из древнейших вавилонских богов, и часть дощечки с вавилонской клинописью, где выделялись слова "царь" и "здесь".
Неужели он нашел гробницу Навуходоносора?
Во всяком случае, это была царская гробница, хотя и устроенная тайно и на время.
Вне себя от восторга, Хелпман вспомнил о Шлимане, Картере и прочих великих археологах. Да, его находка была им подстать. Перефразируя Шлимана, он мог сказать: "Я заглянул в лицо Навуходоносору".
Для персидской империи Вавилон был постоянным источником смуты. И Дарию, и Ксерксу довелось предавать город огню после крупных религиозных волнений. Эмблема Мардука - наконечник копья - проступала в гробнице повсюду. И Хелпман пологал, что погребение имело особый религиозный смысл.
Кир, покоритель Вавилона, с особым фанатизмом поклонялся Мардуку, и культ этого бога исторически связан с Вавилоном. Жрецы Мардука обладали громадной властью, причем восстановил древние храмы именно Навуходоносор.
Тогдашние религиозные смуты всегда оставались одной из величайших загадок истории Вавилона. По легенде наследники Кира перенесли гробницу Навуходоносора в Персию, чтобы спасти от осквернения и разграбления. Могло случиться так, что отступая перед натиском Александра Великого, Дарий забрал с собой священный саркофаг. Возможно, пытаясь умилостивить бога, который даровал власть их династии.
От сознания, что сделано величайшее открытие всей жизни, Хелпман потерял сон и аппетит. Он был потрясен и напуган до смерти. За святотатство его мог прикончить первый встречный. Даже сумей он вывезти сокровища из страны, что с ними потом делать? Но отступать было поздно. Хелпман содрогался от одной мысли о том, что величайшая находка в его жизни будет валяться в запасниках тегеранского музея.
Он замаскировал вход в гробницу и обосновался в ветхой лачуге смотрителя. В таком уединенном месте можно было спокойно работать, не привлекая внимания, к тому же тяжелых работ не предвиделось. Нужно было только освободить гробницу от обвалившегося грунта. Хелпман собирался все расчистить, сфотографировать, произвести первичную обработку, систематизировать находки и немедленно вывезти все в Тегеран. А дальше дело за Маликом.
Следовало принять хоть какие-то меры предосторожности. Боясь попасться прежде, чем сокровища покинут Иран, Хелпмана не отважился нанять помощника. Книги, фотоаппаратуру и свое скудное оснащение он тщательно прятал, чтобы случайный путник ни о чем не догадался. Немного подготовившись, он договорился с Маликом о переправке большой партии находок. Их постояло постепенно собрать в одном месте.
За последний месяц он уже сделал множество фотографий и вывез в Тегеран два изумительных золотых меча, когда, как снег на голову свалился Бенджон.
* * *
Вернувшись в офис в шестом часу вечера, Худ первым делом позвонил в "Командор". Но оказалось, Хелпман уже убыл.
- Черти побери! Не успел найти, как уже потерял! - Худ с досадой бросил трубку.
- Возможно, ему передали вашу историю - и спугнули.
- Надо было сразу приставить к нему "хвост". Надеюсь, за Бенджоном кто-нибудь следит?
- Наш человек - шофер.
Пришел очередной факс от Гильдерштейна. Дебби прочла его вслух. Информация касалась карьеры Хелпмана, в конце была приписка: "За последние два года сведений нет. Возможно, он поставляет антиквариат, но явно не подделки. Держите меня в курсе. Гильдерштейн."
Девушка задумчиво посмотрела на Худа. Тот протянул:
- Съезжу-ка я в Манджил, где копают какие-то двое. Может, Хелпман один из них?
Дебби кивнула. Им удалось выяснить, что к северу от Тегерана, в долине Сефид Руд, независимо друг от друга ведут раскопки сразу два археолога. Такое случалось нечасто и требовало проверки. Она прикинула время на дорогу в оба конца и разговор с каждым археологом. Получалось, что поездка займет не меньше суток.
- Я велю заправить полный бак, - сказал она и вышла.
Худ позвонил на виллу и попросил Али собрать вещи, рассчитывая заехать примерно через час. Дебби проводила его до лифта. Ее подавленный вид вполне соответствовал настроению Худа, но он пытался шутить.
- Господи, Дебби, твоя юбка почти ничего не прикрывает! Нет, зрелище хоть куда, но как отреагирует полиция?
Она улыбнулась.
- Удачи!
- А ты ныряй поосторожнее!
Она помахала вслед.
* * *
До семи Дебби работала, потом поправила макияж и прическу, выключила кондиционер и погасила свет. Швейцар на крыльце пожелал ей доброй ночи, она тепло ему улыбнулась.
