Аркадий Карасик - Дочь банкира
Как всегда, Родимцев понадеялся на свое неизменное везение. Прогуляется по задам вечерней столицы - авось, что-нибудь и придет в голову.
- Порешили?
- Да... Спасибо тебе, Сансаныч, при случае - расквитаюсь.
- Обойдусь, не заржавею. Поторопись, Колька, дерьмовый стукач, небось, уже сидит в ментовской и подтирает слюнки...
Когда Родимцев, предварительно оглядев проезд, выскользнул из гаража, он понял - прав был Сансаныч, выпроваживая его. Метрах в трехстах, под уныло моргающей на столбе лампочкой размахивал руками стукач, то и дело кивал на гараж пенсионера. Его внимательно слушали трое парней - явно ментовского происхождения.
Николай подумал не о собственной безопасности, не о том, что антоновцы или менты сейчас блокируют все в"езда и выезды. Не исключая задних ворот. Он забеспокоился о Сансаныче. И в ходе предварительного следствия, и в следственном изоляторе, и на зоне недавний зек отлично изучил повадки рыбаков, вертухаев, патрульных и прочей нечисти. Им задержать и избить безвинного человека - обычное мероприятие, за которое можно отхватить продвижение по службе, премии и награды.
Затаившись в кустах рядом с выездом на магистраль, Родимцев решил: схватят Сансаныча - добровольно отдастся в руки преследователям. Понимал и друга не выручит, и сам пострадает, но иначе поступить просто не мог.
Когда, наконец, возле кустов притормозила красная "ока", Николай облегченно задышал - все тревоги позади. Оглядевшись, уселся рядом с водителем.
- Куда? - умело вписываясь в поток транспорта, спокойно спросил Сансаныч. - К Черному морю не обещаю, а вот в Подмосковье - ради Бога.
- Тебя допрашивали?
- А как же? Выглотали нехристи, прости Господи, литровую бутыль, побазарили и подались прочь.
- Обо мне спрашивали?
- Не без того. Ответил - племяш только-что получил телеграмму от матери: заболела, мол, приезжай. Быстро переоделся и подался на родину. Парни раззявили рты, а я им бутылку на стол - пей не хочу... Короче, не бери в голову, обошлось... Куда тебя?
Не раздумывая, Родимцев назвал район, равноудаленный и от матери, и от Симки. При явной опасности рискнет укрыться в родном доме. При более спокойной ситуации проберется к пруду и издали поглядит на девушку, выгуливающую лохматую таксу...
* * *
Ночь наступала неохотно. Будто город не хотел расставаться с ясным, теплым днем. В домах кое-где засветились окна - возвратившиеся с работы жители ужинали. Безработные без устали листали рекламные газетки. На захламленных детских площадках пацаны продолжали гонять мяч.
Обычный московский вечер.
Николай устроился на лавочке возле одного из под"ездов. Рядом с тремя старушками. Делал вид - с увлечением наблюдает за детскими играми, но исподволь контролировал приезжающие легковушки и пирующих на травке алкашей. Кажется, ничего опасного - ни бандитов, ни ментов.
Постепенно темнело. Пора наведаться к родному дому. Конечно, не со стороны главного фасада, где его немедленно засекут многочисленные знакомые - пробраться через территорию детского сада, мимо дуба, в дупле которого он прятал пистолет.
Дождавшись темноты, пробрался дворами к панельной ограде заброшенного детского заведения, исписанной нецензурщиной. Забраться на крышу веранды, потом - на забор, спрыгнуть в кусты. Издали вглядеться в кухонной окно. Именно, в кухонное, потому что два остальных завешаны плотными занавесями. К тому же, мать обычно проводит вечера на кухне...
Задуманное не удалось - возле сломанной калитки детского сада к Родимцеву подошли пятеро подростков. Лет по пятнадцати, не больше. Один многозначительно вертел в руках отрезок металлической трубы, второй, так же многозначительно, показывал кастет, третий - лезвие ножа. Двое безоружные, видимо, надеются на свои бицепсы. Хотя не исключено, что стволы - за пазухами, под рубашками.
Короче, талантливые ребятишки, достойное поколение современной неразберихи.
- Вышли на дело, малявки? - с доброжелательной иронией спросил Николай. Он представить себе не мог, что его собираются грабануть. Да и что возьмешь у бедно одетого человека? - На кого нацелились?
- На тебя, фрайер, - густым, взрослым, басом ответил подросток с трубой. - Сам очистишь карманы, или тебе помочь?
Неожиданная ярость охватила Родимцева. Мало ему преследующих убийц и фээсбэшников - школьники пытаются достать. Ну, он сейчас им покажет, так покажет, что впредь закаются приближаться ближе ста метров!
Дальнейшее для малолеток позже вспоминалось разве только в дурном сне. Об"ект охоты превратился в охотника. Резким ударом ребром ладони по шее свалил главаря. Тот упал, как подкошенный, разрывая на груди рубашку. Пригнувшись, пропустил встречный удар владельца кастета, ударил его головой. Одновременно кулак врезался в солнечное сплетение. Отпрыгнул в сторону, развернулся и носком босоножки достал обладателя ножа. Точно в пах. Два оставшихся, испуганно по щенячьи повизгивая, рванули в темноту.
В качестве спортивных судей - два милиционера. Впечатления - прятались за деревьями, выжидая исхода короткой схватки. Возможно, и так. Убегающих малолеток не тронули, на хрипящих и ползающих по земле - нуль внимания. Зато сноровисто скрутили Родимцева, застегнули за спиной наручники.
- За что? Я ведь оборонялся. Эта мелкотня решила ограбить.
- Вечером мамочке поплачься, зараза! - один из милиционеров приложился палкой по пояснице, второй в это время сноровисто опорожнял карманы, Посидишь в обез"янике - ещё что-нибудь придумаешь.
Старший патруля снова залез в только-что опорожненный карман Родимцева и вытащил пакетик в целофановой обертке.
- Говоришь, ни в чем неповинен, да? А это что у тебя - наркотик. Явное преступление!
Доказывать, что у него не было никакого наркотика, что пакетик подброшен, что он требует немедленного присутствия адвоката - зряшная потеря сил и нервов. Ибо невиновность недоказуема, у патрульных - полная власть, им поверят, парню - ни за что. Только посмеются.
Так и получилось.
Николай стоял перед столом дежурного по отделению. На столе документы и бумажки, выскобленные из его карманов. Даже пачка сигарет с заправленной в неё зажигалкой. Рядом, в качестве решающего вещественного доказательства - пакетик с героином.
Дежурный равнодушно перелистал паспорт, более внимательно оглядел штамп регистрации. Не раскрывая, переложил с места на место военный билет. Похоже, решение уже принято, приговор подписан, проверка - чистая формальность.
И вдруг его глаза широко раскрылись. Он увидел визитную карточку с золотым обрезом. Будто не доверяя себе, несколько раз перечитал вслух.
- Вера Борисовна Ольхова... Ольхова?... Откуда у тебя?
- Верочка - моя сводная сестра. Дала на всякий случай, - с невинным видом оболганного пацана, нашелся Родимцев.
- Не брешешь? Гляди, парень, ежели придумал, так обработаем - сам смерти запросишь... Значит, говоришь, сводная сестричка? А кем она доводится господину Ольхову?
Глупый вопрос, но Родимцев принял его, как вратарь принимает одинадцатиметровый.
- Конечно, дочерью... Не верите? Тогда разрешите позвонить.
Лейтенант осторожно отложил в сторону визитную карточку. Будто побоялся причинить ей боль.
- На один звонок по закону имеешь право. Звони.
Господи, истово молился неверующий парень, сделай так, чтобы случайная знакомая оказалась дома! В трезвом состоянии. Боже, сотвори чудо, пусть она узнает парня, с которым чокалась в уличном кафе! Ибо Вера Борисовна единственная надежда снова не попасть на лагерные нары.
То ли перегруженный людскими молитвами Бог услышал мольбу несчастного беглеца, то ли Родимцеву просто повезло, но в трубке раздался чуть хриповатый от чрезмерного курения женский голос.
- Вас слушают.
- Верочка! - ликующе закричал Николай. - Узнаешь, кто с тобой говорит?
Лейтенант подморгнул сержанту, тот обещающе покачал палкой. Дескать, не узнает банковская дочь фрайера - так его отделаем, что короткое словечко "мама" выдаст в три приемы.
Вторая удача! Вера Борисовна узнала звонившего.
- Как же мне тебя не узнать, младенчик. Конечно, узнала! Откуда звонишь, какие планы?
Окончательно успокоенный парень насмешливо поглядел на сразу поскучневшего лейтенанта. Перевел взгляд на его подчиненного, который оставил в покое черную дубинку, подошел к стене и принялся изучать давным давно изученые инструкции и об"явления.
- Тут у меня возникли проблемы с милицией. Не пугайся, ничего страшного, думаю - разберутся... Ты ночуешь дома?
- Да... Какое отделение?
Родимцев вопросительно поглядел на дежурного. Тот понял и прошептал нужные данные. Николай продублировал их Ольховой.
- Выезжаю!
Глава 6
Обстановка в прокуренной комнате изменилась. Лейтенант выгнал начальника патруля. И все же освобожденный от наручников задержанный посажен, до появления сводной сестрички, в обез"яник. Сидящие там алкаши переселены в камеру.
