Аркадий Карасик - Дочь банкира
Неожиданно калитка открылась. Изнутри она была завешана темным одеялом. На фоне света от лампы, подвешенной под днищем машины, фигура заядлого автомобилиста напоминала черта, покинувшего Преисподнюю. Грязный, в подтеках масла, покрытый ржавчиной, комбинезон, такое же грязное лицо.
- Николай? Быстро же обернулся, беглец! Я уж думал - в живых нет. Вчера наведались ко мне твои недруги - сторож, кол ему в задницу, нацелил. А мне что? Да, мол, сговорился с парнем добросить его до... Химок. Тот хорошую деньгу пообещал... Долго мутузили меня, подходили и слева, и справа, грозились, обещали одарить баксами. Шиш им! Утомились дерьмовые сыщики, отстали... А ты где ночевал? Небось, валялся с какой-нибудь красоткой? Как рана? Болит?
Десятки вопросов, отвечать на которые - зря терять время. Ибо они, эти вопросы-ответы, походят на разноцветные детские мячики. А у Родимцева после практически бессонной ночи и нечеловеческого напряжения при угоне джипа единственное желание: расслабиться, забыться.
Сансаныч посторонился, пропуская гостя. Понимающе кивнув, быстро убрал со стоящего в глубине разбитого дивана, выброшенного кем-то за ненадобностью, какие-то детали, железяки, инструмент. Бросил в изголовье грязный ватник. Отвернулся и по-бабьи приложив ладонь к щеке принялся оглядывать иномарку. На подобии доктора, который никак не может поставить больному диагноз.
Над смотровой ямой на домкратах подвешен на талях полуразобранный "опель". Рядом с ним - снятый двигатель. По другую сторону - колеса. Впечатление - машина лежит на операционном столе, "хирург" отрезал органы, подлежащие "лечению".
- Ложись. Спи. Понимаешь, счастье мне подвалило - за бесценок купил раздолбанную иномарку. Вот и вожусь, привожу в порядок.
- А "оку" продал? - с трудом ворочая онемевшим языком, безразлично спросил Родимцев. Сейчас его интересует только один диван, но сразу завалиться на него - невежливо. - Жалко. Хорошая тачка.
- Как это продал? - немедленно возмутился хозяин. - Ни за что! Скоростная, проходимая и вдруг - продал? Сосед мой на два года уехал за границу, разрешил пользоваться своим гаражом. Туда я и поставил красавицу... Есть хочешь?
На дальнейшие вопросы и ответы не было сил. Не отвечая, Николай доковылял до дивана, рухнул на него и отключился.
Проснулся он в полдень. Не сам проснулся - разбудил хозяин, уронивший на бетонный пол тяжелую болванку. Долго не вставал, ворочая очумелой головой, пытаясь понять куда забросила его судьба?
- Ну, и здоров же ты спать! Чуток меньше суток - на одном боку. Долго проживешь, кореш!... Прости, разбудил, - в заключении виновато пробурчал Сансаныч, потирая ушибленную ногу. - Чертов кардан никак не поддается.
Второй раз Николаю приходится слышать словечко "кардан".
- Ничего страшного, уже выспался. Послушай, Сансаныч, вчера, когда я искал твой гараж, пристал один мужик. Решил, что я - механик. Тоже твердил о каком-то вышедшем из строя кардане, просил исправить. Пришлось пообещать. Это - не опасно?
Сансаныч рассмеялся.
- Негошев, - безошибочно определил он. - Не бери в голову, дружок, он тут же забыл о твоем существовании. С башкой у него какие-то проблемы. Машина в полном порядке, все её болезни придуманы... Есть будешь?
На дважды повторенный вопрос отозвался не голос - желудок. Что для молодого крепкого парняги какие-то два шампура шашлыков? Да и то изготовленных неизвестно из какого мяса: то ли собачатины, то ли кошатины? Ведь не так просто заподозрил шашлычника сухопарый хозяин джипа.
- Прости, ничем ответить не могу, - покаянно признался Родимцев, разводя руками. - Гол, как сокол.
- Переживу. Расплатишься натурой - поможешь подковать нового моего конька. - весело сообщил хозяин, расставляя на застланном газетой верстаке миски и кружки. - Разносолов бизнесменских не держу, колбаса и сыры - не по пенсионным достаткам. Обойдемся черняшкой с луком и селедочкой. Ежели не считать яиц вкрутую. Знатная закуска! А чтобы она в горле не застряла, промочим самогончиком. Здесь у меня в подвале - целый спиртоводочный завод. Сам оборудовал. Не дай Бог, прознают менты - табунами будут наведываться...
- Арестуют?
- Да ты что, сбрендил? Кто же будет забивать дойную коровку? Просто ополовинят мои запасы...
Выпили по полкружечке. Больше Сансаныч не дал - предстоит работа, дрожащиими руками многого не сделаешь. Дружно навалились на селедку с луком, облупили по два яйца. Расщедрившись, хозяин открыл трехлитровую банку клубничного компота. Запили.
- Ну, все, - свалив грязную посуду в ведро, Сансаныч удовлетворенно помял тощий живот и полез в смотровую яму. - Твоя задачка простая - станешь на первых порах подавать мне инструмент. Потом научу крутить гайки... Там, под диваном, лежит ещё один комбинезон. Переоденься.
- Сделаю, - поспешно переодеваясь, пообещал "подмастерье". - Не сомневайся, Сансаныч, все выполню.
Усомниться в способностях помощника все же пришлось. На требование подать ключ на тринадцать Николай, поколебавшись, притащил на, всякий случай, всю тяжелую сумку с ключами. Услышав требование подать головку на десять, недоумевающе помотал головой. Ничего не поделаешь, не приходилось парню слесарить.
- Ты, мать твою вдоль и поперек, где рос? По виду - работяга, а на деле - руки растут не из того места, - беззлобно ворчал Сансаныч. - Ну, ничего, у меня наблатыкаешься, научу отличать девку от бабы...
И, действительно, учил. В основном, без матерков, терпеливо, но нередко срывался - поливал неумеху такими ядренными выражениями, что услышь их женщины попадали бы в обмороки. Родимцев терпел нравоучения мастера, не обижался.
Постепенно он отходил. Рана на щеке подсохла, превратилась в багровый шрам, опухоль опала. Николай перестал вздрагивать, когда в гараже появлялись многочисленные знакомые Сансаныча. Постепенно приходила уверенность в безопасности. Бандиты, преследующие его, успокоились, посчитали - удрал из Москвы. Шестерки Антона занялись исконним своим делом - пасут иностранных шпионов и российских их агентов. Бывший любовник Симки их больше не интересует. Невелика фигура для по уши загруженного ведомства.
И все же он старался покидать гараж только по крайней нужде.
Часто думал о матери. Вернулась она с работы - сына нет, приготовленная им сумка попрежнему стоит в прихожей. Неужели бросилась искать его по моргам и отделениям милиции? Ну, нет, для этого мать достаточно умная женщина, должна понимать: кроме вреда для исчезнувшего сына своими поисками она ничего не добьется.
Через пару недель к ремонтникам заглянул молодой парень в модном костюмчике с кейсом в руке.
- Сансаныч, не посмотришь мою тачку? Почему-то не заводится... Ба, да ты обзавелся помощником?
- Племяш приехал из Ярославля, - неловольно пробурчал умелец-автолюбитель, выбираясь из смотровой ямы. - Помочь не могу - занят. А ты, Степка, скидавай пиджачишко, засучивай рукава да кумекай мозгой. Перво-наперво проверь поступает ли в карбюратор бензин. Второе - имеется ли искра. Или - столько накачал топлива, что двигатель захлебнулся. Дай ему опомниться, пережевать.
- Тороплюсь я, понимаешь? Нет времени. Может быть, твой помощник поглядит, а? Уплачу, как положено, не обижу.
- Мелко плавает мой для проверки двигателя. Учу его, учу, да пока без толку... Обратись к Трифоновичу. Тот за стольник черта выучит плясать. Не откажет.
После того, как обескураженный бизнесмен покинул гараж, Сансаныч старательно обтер измазаные маслом руки, беспокойно заходил по гаражу.
- А вот это уже серьезно. Степка за взятки и пьянки уволен из милиции, сейчас занимается каким-то бизнесом. Наверно, на старом месте службы было прибыльней и вольготней - мечтает о реабилитации. Как бы он не навел бывших своих дружков? Уж очень внимательно разглядывал твою щеку...
- Думаешь, продаст?
- И не поморщится... Короче, жаль, конечно, но придется тебе менять местожительство. Ежели неделя пройдет спокойно, наведайся. Авось, обойдется...
Другого "местожительства" для беглеца не существует, но и оставаться у Сансаныча нельзя. Не только из-за собственной безопасности. Повяжут его в гараже, обязательно окольцуют и хозяина. За укрывательство опасного преступника.
- Обо мне не беспокойся, дружок. В подвале имеется несокрушимое алиби. В виде трех бутылей едучего самогона. Ни олин мент не откажется продегустировать, - Сансаныч вкусно пожевал сухими губами. Будто попробовал свое "несокрушимое алиби". - Признаюсь, неохота тебя отпускать, понравился ты мне, но подставлять - грех брать на душу... Сделаем так: выйдешь через задние ворота кооператива. Они не охраняются. Затаишься в кустах на повороте к магистрали. Оседлаю свою красавицу - подвезу, куда скажешь.
Николай безвольно улыбался. Главный вопрос - где укрыться? - остается безответным. К матери дорога перекрыта, там его в момент окольцуют, не исключается, что дружаны Антона устроили там засаду. Окурок не примет побоится осложнений, как обычно, сошлется на жену и её родича-мента. Имеются, конечно, знакомые по школе, по зоне, по работе у отца, но все эти люди ненадежные, среди них может оказаться стукач.
