Наталья Андреева - Альфа-женщина
Телефон бывшей горничной «неверной» жены олигарха дал мне львенок. Я позвонила обиженной девушке и сказала:
– Меня просила с вами встретиться ваша хозяйка, Алина Евгеньевна.
– Она мне больше не хозяйка!
– Не хотите последний раз поужинать за ее счет?
– Что ж… Интересно будет послушать.
Для того и существуют рестораны, чтобы разводить в них наивных девушек. Этой я поставила диагноз с первого взгляда. В моей коллекции есть полка, украшенная мишурой и розовыми бантиками. Она называется «Моя прекрасная няня». Там обитают знакомые мне девушки, свято верящие в сказку о золушке-няне (няня легко меняется на горничную, домработницу и кухарку). В школе эти девочки не успевали по математике, иначе они понимали бы, что статистика не в их пользу. Из ста тысяч везет от силы одной. Остальные девяносто девять тысяч остаются собирать осколки разбитой мечты. Но каждая из этих провинциалок, приезжающих покорять Москву, уверена, что повезет именно ей. И берет на вооружение известный арсенал: короткие юбки, яркий макияж и вызывающую манеру поведения. Я не знаю семью, где бы такая няня могла иметь успех и где такую горничную допустили бы к гостям принять пальто. Эти несчастные девушки вызывают жалость, а думают, что восхищение. Даже в подаренных хозяйкой нарядах из бутика они выглядят как халявщики, проникшие на праздник красивой жизни обманом. И рано или поздно обман раскроется и все вернется на свои места. Но зато на этом можно сыграть.
Напротив меня сидела очень хорошенькая, но до омерзения вульгарная девица. У нее были жадные глаза, и она совершенно не умела скрывать своих чувств. Из меню «прекрасная няня» тут же выцепила самое дорогое: фуа-гра. Добавьте к этому салат из трюфелей и бутылку отличного французского вина, которую эта дрянь выпила практически в одиночку. Но я готова была потратиться.
– Что она мне передала? – жадно спросила бывшая горничная, промокнув салфеткой жирные губы.
– О! Алина Евгеньевна очень хочет с вами договориться!
– Сто тысяч.
– Ага.
– Вы не поняли: долларов.
– Милая, я вас прекрасно поняла. Но в данный момент Алина Евгеньевна не располагает такими средствами.
– А ее поношенные шмотки мне не нужны.
– Глядя на вас, я начинаю понимать, почему она с вами так поступила, – вкрадчиво сказала я и еле заметно кивнула официанту: подлейте.
– Да?
– Вы очень красивая. И намного моложе нее. Она просто приревновала вас к своему мужу.
Уверена: ни Алина Евгеньевна, ни Юрий Анатольевич эту девчонку просто не замечали. Но она как раз уверена в обратном. Она расценивала и фразу «прошу мне не мешать» как приглашение в постель. Остальное довершали прочитанные любовные романы и сериалы «на основе реальных событий».
– Он чуть не сделал мне предложение! – заявила эта девица, и я с трудом сдержала смех.
Представляю себе холеного Юрия Анатольевича с его отличными манерами, прекрасно дополняющими многомиллионное состояние, на коленях перед этой вульгарной особой, да еще с обручальным кольцом в руке!
– Охотно верю, – сказала я, прикрывая рот бокалом с вином. С трудом удалось не рассмеяться. И повторила: – Вы очень красивая. Но… денег она вам платить не хочет.
– Ах, так! – Девица швырнула на стол салфетку. – Желает ужином в ресторане отделаться? Ну, я ей покажу!
– Юрий Анатольевич очень хочет с вами поговорить, – намекнула я. – Это ваш шанс, не упустите. Я, признаться, тоже обижена на Алину Евгеньевну. Уж очень она высокомерна. Я вас проверяла, дорогуша. На самом деле я представляю интересы Юрия Анатольевича.
– Ах, вот оно что… – Лицо девицы сделалось хищным, верхняя губа приподнялась, и обнажились мелкие, хотя и очень белые, белее снега, зубы. Я представила, как они с хрустом впиваются в капусту, в пачку зеленых долларов. Какой голодный, жадный зверек. Его и зверем-то не назовешь. Он не способен на охоту, только на потраву.
– Сначала Юрий Анатольевич будет спрашивать вас о жене. У них ведь брачный договор, и Юрий Анатольевич не хочет по нему платить. Если жена ему изменила, договор аннулируется. Вы должны ему помочь. А уж он вас отблагодарит.
– Уж не знаю, изменяла она ему или нет, я свечку не держала, но будьте покойны, – девица облизнула губы. – Я своего не упущу.
– Есть еще кто-нибудь, кому насолила Алина Евгеньевна?
– Господи, да всем! Прислуга ее ненавидит!
Покажите мне прислугу, которая обожает хозяев. Все равно за спиной говорят гадости, и это не лечится. Слуга никогда не полюбит господина, если этот слуга родом из матушки-России. У русских в крови непокорность, это вам не роботы-японцы и не зомби-немцы. И уж совсем не педанты-англичане, у тех вообще монархия. Русская душа загадочна, как омут, чем больше туда бросаешь денег, тем больше со дна поднимается мути.
Совместными усилиями за какой-нибудь час мы с прекрасной няней составили список врагов Алины Евгеньевны.
– Я всех обзвоню! – пообещала девица.
Заговор прислуги – это страшно. В доме у Юрия Анатольевича тайно готовился дворцовый переворот. Он готовился здесь, в этом ресторане, и я была его идейным вдохновителем. А моя собеседница… О, она искренне верила, что ей уготована корона. Я не стала ее разочаровывать. Только посоветовала:
– Подумайте о доказательствах.
Если женщина не работает, ей нет нужды заниматься домашним хозяйством и зарабатывать копеечку, значит, она жаждет приключений. Сытая, спокойная жизнь приедается. Земной шарик он, по сути, такой маленький. Зима в Европе немногим лучше зимы в России, здесь заносит, там вполне может смыть. Кружить на яхте в поисках теплого местечка тоже рано или поздно осточертеет, если нет хорошей компании. Алина Евгеньевна, вне всякого сомнения, куда-то выезжала и, пользуясь отсутствием мужа, возвращалась за полночь. Пусть это были подружки. Модные тусовки, элитные ночные клубы. Наверняка кто-нибудь где-нибудь нежно взял красавицу за руку, приобнял, чмокнул в щечку. А светский фотограф это запечатлел. Я уверена, что к тому моменту, когда Юрий Анатольевич начнет с пристрастием допрашивать прислугу, у его жены уже будет не один, а с десяток любовников. Главное – бросить камень.
Мне оставалось только наблюдать, как расходятся по воде круги. И еще мне было интересно: сдаст меня олигарх или не сдаст? Ведь я сказала ему совсем не то, что просила Алина Евгеньевна. Я не подтвердила, что Козелков мой любовник. А ведь это чистая правда, и Гаврилкова это знает. Что, если она тоже встретится с Сашиной женой?
Но есть святое правило: кто первый встал, того и тапки. В эти я уже свои очаровательные ножки засунула, чтобы меня оттуда выкурить, потребуется недюжинный ум. Я учитель и подруга, а не любовница. Настя подумает, что Гаврилкова пытается меня оговорить. А Саша… Саша вообще будет молчать. Моя постель ему еще не приелась, он очень хочет туда вернуться, и сдавать меня ему не резон. И потом, он ведь приемный сын гиены. Сразу смекнет, что, сдав «любовницу», на время освобождается из-под присмотра. Ни один мужчина не упустит шанса красиво покаяться. Будет ужин при свечах, романтическая ночь, щедрый подарок. А потом мы с Сашей станем, смеясь, обсуждать Настину наивность. Если я соизволю к нему вернуться. Ведь у меня роман с очаровательным молодым человеком, который от меня без ума, да и я почти уже готова потерять голову. Но старая любовь не забывается, а жизнь – она такая длинная. Я, честно сказать, не знаю, как все сложится. У меня, у Саши. У львенка. Не стоит бежать впереди паровоза, который тянет за собой длинный состав товарных вагонов, нагруженных всяким барахлом. Может, что-нибудь из этого и пригодится, надо лишь как следует поискать.
Когда позвонила Алина Евгеньевна, я слегка напряглась. Не то что я боюсь жесткого выяснения отношений, но как бы она мне всю игру не поломала. Однако в трубке раздался голос совсем другой женщины. Гаврилкова была раздавлена свалившимися на нее несчастьями.
– Все меня предали, – чуть не плакала она. – Я даже не думала, что столько людей меня ненавидит!
Милая, это открытие ждет каждого, кто упал с Олимпа. Только статус Бога или Члена Семьи Бога позволяет пить амброзию. Все остальные хлебают дерьмо.
– Инна Егоровна, хоть вы меня понимаете! Вы единственный человек, кто не кинул в меня камень.
Я поняла: не сдал. Юрий Анатольевич не сказал жене, кто первый на нее напал. А уж свора обиженной прислуги своего шанса не упустила.
– Давайте где-нибудь встретимся, – предложила Гаврилкова.
– Хорошо, – легко согласилась я.
– Инна Егоровна, вы ведь мне поможете?
В моей коллекции есть огромный раздел. Там хранятся люди, которые воспринимают как оскорбление чести и достоинства, когда путаются в их имени-отчестве. Неправильно произносят фамилию или забывают, с кем имеют дело. Учителя именуют оперным певцом, а балерину – продавщицей из овощного магазина.
– Где-то я вас видела… Ах, да! В магазине за углом! Вы несли мешок с картошкой!
