Мария Ланг - Скандинавский детектив. Сборник
— Ты глупо себя вел, Джо,— спокойно заметил прокурор, — хотя не так глупо, как мне казалось поначалу. Впредь будь осмотрительнее со своей девушкой.
— Впредь она будет молчать, — заверил Джо.
— Не сможет. Ни одна девушка не сможет. Тебе самому нужно молчать. Понятно? Ну ладно, больше об этом не будем.
— Спасибо, — облегченно вздохнул Джо.
— А теперь я хочу услышать окончание этой истории. Садись и рассказывай!
Джо даже не пытался отрицать, что история имеет продолжение.
— Дело было так, — начал он. — Когда я услышал, о чем те двое говорят, я сразу подумал…
Он был даже рад, что есть кому рассказать свои соображения о спрятанном кладе, о безуспешном возвращении с причала, о почтальоне и ключе, о трех пунктах и о подозрении в отношении фру Норстрем… Тут он запнулся. Прокурор терпеливо его слушал. На его румяном лице не отражалось ни согласие, ни возражение.
— И что теперь? — спросил прокурор, когда Джо умолк. — Что будешь делать дальше?
Джо от этого вопроса полегчало. Но вместе с тем к нему вернулось воинственное настроение.
— Я хочу продолжать расследование, — храбро заявил он. — Разумеется, только в свободное время.
— В свободное время тебе и так есть чем заняться. Учеба и та девушка… как ее зовут? — Мег.
— Я обещал себе, что дело не оставлю.
— Это неразумно. Советую подумать как следует.
Последовала пауза.
— Если подумать, то я просто не могу отступить, — наконец упрямо заявил Джо. — Во всей этой истории есть что-то неясное. Я это чувствую. Кто-то должен в ней разобраться, и я…
— Это верно,— перебил его прокурор. — Кто-то все выяснить должен, но не ты, Джо. У тебя нет для этого нужной квалификации и даже нужной рассудительности. Будь так любезен, оставь это дело в покое. Я говорю вполне серьезно.
Джо молчал.
— И вообще, что ты собираешься делать? Отправиться к фру Норстрем и заставить ее сознаться? Поверь мне, эта женщина посмотрит на тебя как на пустое место и сразу уничтожит все улики, которые еще могли найтись.
Джо все еще молчал. Ведь он собирался поступить именно так.
— Если ты такой умный,— продолжал прокурор, — мог бы ты мне указать определенный факт, за который могло бы зацепиться расследование?
На этот раз Джо заговорил:
— Если дело было так, что в тот вечер фру Норстрем стащила боттмеровы деньги, то, когда Боттмер обнаружил пропажу, должен был последовать большой скандал. Разумеется, неразумно спрашивать фру Норстрем прямо, она от всего откажется. Но в то время в гостинице был третий — шофер грузовика из Гётеборга…
— Полагаю, для начала следовало бы выяснить другие вещи, — задумчиво заметил прокурор, — но и твое предложение весьма неглупо. Я попрошу гётеборгскую полицию допросить шофера.
Джо благодарно взглянул на начальника.
— Это займет несколько дней, — продолжал прокурор. — Я вызову тебя, когда мне сообщат. А пока будь любезен не суетиться и не путаться под ногами. Так мы договорились?
— Конечно, обещаю! — просиял Джо.
Шел день за днем, но ничего не происходило. Сержант Стромберг ничем не подавал виду, что он в курсе. У Джо с Мег произошло небольшое, но темпераментное объяснение. В конце концов Мег пообещала сохранять максимальную сдержанность, хотя прежде желала при первом удобном случае выцарапать жене инженера глаза.
Через неделю прокурор снова пригласил Джо к себе в кабинет.
Он был спокоен, как всегда. По его поведению нельзя было понять, что он знает о каких-то удивительных открытиях.
— Я сделал то, что обещал, — сказал прокурор. — И, кроме того, выяснил еще некоторые факты, которые счел важными.
Он показал на служебные бумаги на столе.
— Это из уголовной полиции. От эксперта по недостачам, который занимался делом Боттмера. Он пишет, что растраченные деньги пошли на участие в биржевых спекуляциях и осужденный был не в состоянии утаить заслуживающую внимания сумму.
Он подал бумагу Джо. Та полностью отвергала теорию о спрятанном кладе.
— Я не знал, что он спекулировал на бирже, — пробубнил Джо, изучая документ.
Прокурор между тем углубился в созерцание соседского сада. Яблоки уже давно собрали, и хозяин беззаботно прогуливался под еще густыми кронами яблонь.
— Далее, — продолжал прокурор, — я поручил проверить, не тратила ли фру Норстрем в последнее время больше денег, чем обычно. Так нет, скорее наоборот. На той неделе ей отключили электричество, так она еще пару дней протянула с оплатой.
Небольшая аброкская электростанция зачастую проявляла даже слишком щедрое великодушие к неаккуратным плательщикам. На самом деле фру Норстрем отключили электричество по прямому указанию прокурора. Но тот не считал нужным объяснять эти детали молодому полицейскому.
Что же касается Джо, то он должен был почувствовать разочарование. Но ничего подобного не произошло, потому что прокурор говорил таким тоном… как бы это назвать? — скорее защищающимся, без всяких ноток торжества.
— Единственное, что можно было украсть, — продолжал прокурор, — это содержимое бумажника Боттмера, но и его никто не трогал. Так что фру Норстрем вряд ли можно подозревать в краже. А что касается шофера грузовика, который в ту ночь останавливался в гостинице…
— Да? — отозвался Джо, ожидая, что шофер с фру Норстрем провели вечер за совместным чтением Библии.
— К сожалению, найти его пока не удалось. В Гётеборге такого шофера нет. В книгу он записался под вымышленной фамилией.
— Вымышленной?
— Да. Но, к сожалению, в этом нет ничего необычного. Таких махинаторов никто не разыскивает и не привлекает к ответственности. И хотя фамилия вымышленная, тут ничто не говорит о преступном умысле. А что касается фру Норстрем, то я убежден, что она не лгала, когда давала его описание. Прокурор немного помолчал, глядя на обобранные яблони, и добавил:
— Так что копать глубже вряд ли стоит. А что ты скажешь? Хочешь продолжать поиски тайника?
Это уже не имеет смысла, подумал Джо. Эксперт по недостачам ведь сказал, что исключено, чтобы осужденный спрятал приличную сумму. И если у фру Норстрем с деньгами так же плохо, как всегда…
— Нет, — согласился Джо, — похоже, лучше все оставить как есть.
Но уходил он неспокойным. Его заботила мысль, как бы все это не повредило его планам на будущее. Слава Богу, что фамилия шофера оказалась вымышленной; конечно, это мелочь, но для прокурора мелочь неприятная, так что он наверняка постарается поскорее все забыть.
Но с пристанью, думал Джо, все-таки неясно. В этих визитах Боттмера на пристань было что-то заслуживающее внимания; туда вел его последний путь на свободе и первый — после выхода из тюрьмы. Если там не было тайника, значит, его вели туда важные интересы. Джо обещал прокурору, что больше не станет тратить время на поиски клада, но не обещал выбросить из головы путь к пристани.
Предположим, думал он, возвращаясь в полицейский участок, что Боттмер… Но как он ни ломал голову, никаких здравых мыслей не приходило. А дни летели, и постепенно вся эта проблема стала забываться.
Так все еще раз пошло по неверному пути. А жизнь в городе шла своим чередом. Городской нотариус Эркендорф по предложению доктора Скродерстрема взял трехнедельный отпуск для поправки здоровья. На пастора Солина подали жалобу в капитул, что на рождественских богослужениях он слишком похвально отозвался о Папе. Отношения между Викторсоном и его дочерью окончательно испортились из-за ее порочной симпатии к Вармину-младшему. А предмет этой порочной симпатии оставил работу на бензоколонке и отправился в город учиться в колледже. Прокурор играл в бридж с аптекарем и учителем местной школы. Фру Норстрем оплатила счета за электричество.
То, что ей отключили электричество, ее взбесило, а когда она со временем узнала, что ее подозревает полиция, ярость ее не имела границ. Так что история с Боттмером не окончательно ушла в забвение: она жила в душе разгневанной фру Норстрем.
Аброка была полна слухами о покойном адвокате. И никто, у кого был повод для тревоги, не мог успокоиться, пока все окончательно не утихнет.
ТОТ, КТО ПРИНЯЛ ДЕЛО
За учебниками школьник
Света белого не видит,
Но исправно знанья множит,
Проникая в суть вещей.
Из рождественской мистерии, поставленной в аброкской школе1.
Пауль Кеннет вежливо и выжидательно смотрел на посетительницу, которая устроилась в его винно-красном кресле и положила сумочку на низкий столик красного дерева.
Дама, что пришла с визитом, представилась супругой известного генерала. Ее появление ему ни о чем не говорило. Она была высока ростом, светловолоса и обожала бежевую гамму — серо-бежевый и темно-бежевый вроде пепла и льна, но, правда, тончайшего льна и пепла лучшего сорта.
