M. Поповец - Последний Танцор
«Мое имя Черный Всадник, — гордо объявил он. — Я создан Властелином Зоны, величайшим Игроком в пределах Хрустального Ветра. Во всей Сети не найдется более смертоносного и знаменитого репликантного ИРа, чем я».
Кольцо в ответ высветило шестьдесят четыре нуля, что показалось Ральфу слишком уж выразительным способом выказать свое презрение хвастунишке для лишенного, по идее, эмоций Старейшего. Ральф мало чем рисковал: Властелин Зоны существовал в реальности. Игроком он был никудышным, и от него вполне можно было ожидать сотворения какого-нибудь опереточного типа вроде Черного Всадника. Кольцо, по-видимому, тоже имело о нем представление, потому что больше никакой реакции с его стороны не последовало. Немного выждав, Ральф рискнул продолжить диалог.
«Слушай, приятель, тебе не кажется, что ты малость великоват для ИРа?»
«Вот что, Черный Всадник, тот факт, что мы вынуждены находиться в одном и том же пространстве, спасаясь от ангелов, вовсе не означает, что мы должны при этом вести светскую беседу. Если не замолчишь, я тебя так перепрограммирую, что ты из черного всадника превратишься в белую мышь».
«Ой! Прошу прощения».
«Заткнись. И передай своему Властелину Зоны, что Старейший считает его полным придурком».
«Так ты Ста...»
«Заткнись, я говорю».
Дверь камеры свернулась.
Дэнис сидела в позе лотоса на своей узкой койке.
— Привет, Каллия, — вежливо поздоровалась она. — Рада снова тебя видеть.
Пододвинув пластиковое кресло, девушка без приглашения уселась и закинула ногу на ногу.
— Привет. Взаимно, если не шутишь.
— Нет, я правда рада. И с Ланом мы сегодня встретились. В бассейне вместе поплавали. Честно говоря, я подумала, что это опять он. Знаешь, если не считать моего врача, ты первая, кто меня навестил в этом застенке.
Каллия окинула ее изучающим взглядом:
— По тебе не скажешь. Выглядишь ты неплохо. Дэнис пожала плечами:
— А я вообще не привыкла переживать по поводу того, что не могу изменить. Рано или поздно что-то обязательно произойдет. И мне почему-то кажется, что скорее рано, чем поздно.
— Я разговаривала с твоим наставником, Робертом Йо.
— Как он? — быстро спросила Дэнис.
— Нормально. Он в соседней камере справа по коридору. Я предложила ему присоединиться к нам, предупредив, что в случае отказа его казнят. Кстати, я его не обманывала.
— А Роберт конечно же ответил, что не сотрудничает с людьми, которых не уважает. И наверняка добавил, что мсье Ободи он не уважает очень сильно.
— Почти в яблочко, — подтвердила гостья. — Только он употребил несколько более сильное выражение. А как ты догадалась?
— Мы с Робертом знакомы восемь лет. Он многому меня научил. В том числе мыслить так же, как он. Для него главное в том, что Ободи ввязался в драку, в которой не сможет победить. Сам он никогда бы так не поступил.
— Мы потеряли Лос-Анджелес, Дэнис, — с грустью сообщила Каллия. — И Сан-Франциско тоже. Вот мы сейчас здесь разговариваем, а там миротворцы добивают последних защитников. У нас почти ничего не осталось, кроме Сан-Диего и космопорта Навахо. Да еще Япония пока держится. — Она тяжело вздохнула и подвела итог: — Одним словом, мы проигрываем войну.
— Я в курсе. Лан мне рассказывал. Я с самого начала знала, что этим кончится. У миротворцев подавляющий перевес в численности, вооружении и качестве войск, так что все закономерно, и удивляться нечему.
— Но я не понимаю почему? — воскликнула Каллия. — Все эти модели, расчеты...
— Вранье! — закончила Дэнис. — Кольцо вас обмануло.
— Ему-то какой смысл? — удивилась Каллия.
— Дело в том, подружка, что ваш обожаемый мсье Ободи кое о чем умолчал. Не знаю, о чем конкретно, но поделился он этими сведениями только с Кольцом, единственным ИРом, сотрудничающим с подпольем. А Кольцо ввело вас в заблуждение, потому что не видело другого способа заставить «Эризиан Клау» выступить одновременно и вместе с ОДР.
— Интересный расклад... — Каллия надолго задумалась, потом вскинула голову: — Но Ободи не может быть предателем или агентом миротворцев! Слишком крупная фигура. У него только два выхода: победа или смерть. Отсюда следует, что у него в рукаве припрятан какой-то козырь. У тебя никаких соображений на этот счет не появилось?
— Увы. Понятия не имею, что он задумал, однако, судя по тому, что ему удалось убедить Старейшего, в рукаве у него либо король, либо туз. Больше ничем помочь не могу.
— Понятно. — Каллия обвела взглядом маленькую комнатушку, площадью чуть больше шести квадратных метров, всю обстановку которой составляли койка, единственное пластиковое кресло и тумбочка у изголовья. — Между прочим, если не секрет, за что тебя сюда засунули?
— Он хочет, чтобы я кое-что для него сделала, а я отказываюсь.
— Ну это и так ясно как божий день. Нельзя ли поподробней?
— Это очень долгая история, Каллия. Скажи лучше, если не секрет, почему Ободи разрешил тебе навестить меня? Или приказал?
— Сама не знаю, — пожала плечами Каллия. — Никакого приказа не было, да и вообще... Я узнала, что ты здесь, и обмолвилась, что хотела бы с тобой встретиться. Он не возражал. Связался с охраной, и меня пропустили. Возможно, он просто не хочет конфликтовать с «Эризиан Клау». Ему отчаянно нужны новые солдаты взамен убитых, а Храмы Эриды в Сан-Диего — единственный источник пополнения. Никому другому люди уже не верят.
— И он даже не намекнул, какие темы тебе следует затронуть в разговоре со мной?
— Нет. Хотя попросил заглянуть потом к нему в офис и доложить.
Дэнис сначала не собиралась этого говорить, но потом решила, что хуже все равно не будет.
— Тогда передай ему, что я по-прежнему отказываюсь Танцевать для него.
Каллия в изумлении уставилась на нее:
— Так это все... Тебя заперли только потому, что ты отказалась сплясать перед ним.
— Ну если не вдаваться в подробности, то примерно так оно и есть, — усмехнулась Дэнис.
— Нет, кто-то из вас двоих определенно свихнулся! — покачала головой Каллия. — Или оба, что больше похоже на правду.
— Я в своем уме, и мне ни к чему тебе врать, — пожала плечами Дэнис,
— Тогда Ободи... Но я была уверена, что он...
— Не любит женщин? Как видишь, для меня он сделал исключение.
Каллия так резко вскочила на ноги, что опрокинула легкое пластиковое кресло.
— Вот что, моя дорогая, — заявила она деловым тоном, — мне этот произвол решительно не нравится. Сейчас я пойду к Ободи и устрою ему небольшой скандальчик. Обещать ничего не стану, но все что смогу сделаю.
— Дай-то бог, — грустно улыбнулась Дэнис и попросила: — Ты не окажешь мне небольшую услугу?
— С удовольствием. Какую?
— Будь добра, отнеси Роберту немного жвачки. Лучше всего «Ригли сперминт» с мятой.
Каллия несколько секунд оторопело смотрела на нее, потом повернулась и вышла из камеры, не проронив больше ни слова.
Полчаса спустя дверь ее тюрьмы снова свернулась.
— Привет, Лан.
— Привет. Ободи сказал, что я могу навестить тебя, если захочу.
— Очень мило с его стороны, — усмехнулась Дэнис. — Но учти, мои волосы еще не отросли.
— Мне, конечно, нравятся длинные волосы, но такие нравятся еще больше, — широко осклабился Лан. — С короткими ты на мальчишку похожа.
Четырнадцатого июля Мохаммед Венс совершил инспекционный облет Большого Лос-Анджелеса на борту бронированного «аэросмита».
Понадобилось две недели, чтобы он наконец-то поднялся в воздух, не рискуя оказаться сбитым. Все орбитальные рентгеновские лазеры, находившиеся в руках мятежников, были либо отбиты, либо полностью уничтожены войсками Космических сил. Но победа досталась дорогой ценой. В ходе операции КС только убитыми потеряли около десяти тысяч, в том числе двенадцать гвардейцев Элиты. Из сорока двух батарей двадцать семь превратились в груду металлолома, а из оставшихся пятнадцати всего шесть могли функционировать в полную силу.
День выдался замечательный. Ясное, голубое небо, редкие барашки облаков на горизонте, бесконечная бирюзовая гладь океана... Рай, да и только, если вниз не смотреть.
Под бронированным брюхом «аэросмита» медленно проплывали искалеченные и изуродованные городские кварталы. По обе стороны Уилтширского бульвара дымились еще не потушенные пожары. Центральная часть, где мятежники оказывали наиболее ожесточенное сопротивление, представляла собой сплошные руины. Именно сюда по приказу Венса сбросили две тактические ядерные бомбы. Взрывы сломили оборонявшихся, но не оставили целым ни одного здания в радиусе километра. Нижняя часть города, где вокруг Храмов Эриды разгорелись кровопролитные уличные бои, пострадала меньше, но и там были заметны неизгладимые шрамы от артиллерийского и лазерного обстрела. С высоты двухсот метров отчетливо просматривались самые узкие улочки и переулки, на которых не было видно не только людей, но даже бродячих собак и кошек.
