Филипп Буэн - Сожги в мою честь
Какое-то движение возле конторы. Оттуда вышел человек, но не тот, кого она поджидала.
«Откровенность дается мне нелегко, я не доверяла эту тайну никому, говорю только тебе: три года спустя после твоей смерти Владе, одной из девушек, удалось убежать. Мы встретились с ней тайно на подпольной квартире. Влада хотела дать показания против Вайнштейна. Но не смогла: на следующий день ее тело нашли на берегу Роны, освежеванное, будто тушка кролика. Бедняжке было всего восемнадцать. Никто не потревожил Вайнштейна, прикрытого всякой мелкой шушерой из кучи его подставных фирм».
Дверь снова открылась, из нее наконец вышел прусак, вроде бы довольный собой. Гася трубку, Антония ликовала: у Милоша получилось быть убедительным.
«Пора, Жак, пойду прижму лобковую вошь к ногтю. Если тебя осенит, как можно его раздавить, шепни свою идею, я сумею ее осуществить».
Без глупой спешки она выждала, пока серб скроется из виду, и только потом пересекла улицу. Изнутри контора выглядела скромно: на стенах фотографии высотных зданий, конторку секретаря окружают комнатные цветы. Молодая женщина за белой стойкой приветливо поздоровалась:
– Добрый день, мадам, я могу вам помочь?
Антония покатилась со смеху: она пришла сюда именно затем, чтобы ей помогли.
– Даниэль Вайнштейн на месте?
– Ээ… Как вас представить?
– Заноза в заднице… Но можете не трудиться, я сама.
Антония заметила дверь в кабинет, как только вошла. Резко толкнула ее, оставив позади секретаршу и ее возражения:
– Пожалуйста, мадам, вернитесь! Вы не имеете права!
Возмущения запоздали: Антония уже находилась в логове хозяина. Вторжение застало Вайнштейна врасплох, затем он избрал отстраненность в духе «дзен».
– Комиссар… Ваш визит – большое удовольствие…
– Сначала выслушайте, что я скажу, удовольствие будете получать потом.
Секретарь, ворвавшаяся вслед за гостьей, извинялась за свое опоздание:
– Мсье, простите, я не успела, пока вставала, эта дама…
– Не страшно, Леони, – остановил ее Вайнштейн. – Комиссар Арсан – моя старая знакомая. Когда говорю «старая», я имею в виду наше долгое знакомство.
– Боюсь, оно скоро может прерваться, – подхватила Антония.
Загадочная реплика. Угроза, явно прозвучавшая в ней, встревожила вошь. Улыбка сошла с лица, покрытого загаром из солярия, Антония увидела, что Еврей побледнел.
– Спасибо, Леони, можете оставить нас, я займусь мадам.
Секретарь отступила за дверь. Короткая и веская интермедия. Антония воспользовалась паузой, чтобы рассмотреть Вайнштейна. Его внешний вид можно было описать одним прилагательным – сексуальный. Он излучал естественное обаяние зрелого возраста. Притягательную ауру создавали теплый тембр голоса, черные как смоль волосы, синие глаза и правильные черты. Даниэль был элегантно одет в итальянский костюм, рубашку с запонками и шелковый галстук – все от известных кутюрье. Однако Антония заметила, что он не очень уютно чувствовал себя в своих ботинках из крокодиловой кожи. По тому, как пальцы теребили канцелярскую скрепку, было видно, что он чуть не портил воздух от беспокойства. Несвойственно ему.
– Позвольте, я сяду?
– О, тысяча извинений, комиссар, задумался.
Антония опустилась в кресло, инструктируя себя: не обращаться на «ты», избегать прямых атак, довольствоваться его волнением. У вши было много знакомых, длинные руки и быстрая реакция – сразу хвататься за телефон. На другом конце провода через мгновение на защиту вставали его адвокаты. Если только в гости не заходил влиятельный депутат. Щедрый по природе, вошь вносил лепту политическим партиям без разбору, независимо от окраски.
– Что вы имели в виду под окончанием нашего знакомства? Собираетесь подать в отставку?
– Даже и не думала, мсье Вайнштейн.
– А… Жаль, я бы предложил вам дуплекс на старость. Само собой, по привлекательной цене.
– Подкуп должностного лица?
– Нет, квартира-выставочный образец. Всегда приберегаю для друзей.
Слово «дружба» никак не могло быть применено к их отношениям. Антония ненавидела красавчика и знала, что и тот на дух ее не переносил.
– Так чему же я обязан вашим присутствием, комиссар?
– Читали утреннюю газету? Там пишут о поезде на вокзале Макона, я туда заскакивала.
Статья Гутвана вызвала в ней раздражение: история про раввина достойна такого трепача. Но, поразмыслив, Антония сказала себе, что с помощью этих россказней Вайнштейна удастся вывести из равновесия.
– Ну да… А в чем дело?
– Я восполню в ней пробелы: двое исчезнувших – это Матье Бонелли и Ромен Гарсия. Убиты в своем купе.
– Великий Боже, какой ужас!
Прозвучало фальшиво, Вайнштейн был в курсе, серб ему все выложил.
– Согласна с вами, мсье Вайнштейн, трагический конец… Хуже всего, что за ними скоро последуют и другие.
Вошь не улавливает смысла предсказания, а когда вши что-то непонятно, в ход идут напыщенные речи:
– Зажгите мне фонарь, пожалуйста, я плохо различаю это будущее.
– У корсиканцев не было врагов, во всяком случае, таких могущественных, чтобы соваться в их дела. На сегодняшний момент я, понятно, не знаю, кто убил Бонелли. Однако после недолгого размышления правдоподобными мне представляются две версии.
– Какие, позвольте спросить?
– В такие периоды кризиса моя мысль обращается в сторону людей, чей бизнес испытывает трудности. И на ум приходят сфера питания и недвижимость.
– Мм… Во второй гипотезе, вероятно, речь пойдет об одном из моих собратьев?
– Да, о собрате иудейского вероисповедания. Раз вы читали газету, то знаете, что разыскивается раввин.
Вайнштейн поморщился: такой связи он не усматривал.
– Немногие в нашем бизнесе посещают синагогу, комиссар. Раввин – святой человек, не думаю, что он может совершить убийство. И мои единоверцы тоже, я ручаюсь за их честность. Да и зачем им убивать Бонелли?
– Чтобы расширить сферу своего бизнеса… Но хватит о ваших друзьях… Я слышала, что турки пытаются попробовать новенькое, – солгала Антония. – Клубы, казино – хорошая штука, но почему не взяться и за строительство? Реальное предположение, у них достаточно рабочей силы, готовой вкалывать. С торговлей продуктами дела идут неважно… А они-то как раз специализируются по жратве.
– Заманчивая возможность, согласен… Вы подразумеваете кого-то конкретно?
– Нет, прежде всего надо прошерстить уголовные дела.
Вайнштейн выглядел все более взвинченным. В этом туре «кошек-мышек» с приличным уровнем игроков он проигрывал с разгромным счетом. Нехватка козырей могла недешево обойтись. И, напряженный – невооруженным глазом была заметна его тревога – он открыл свои карты, чтобы получить чуть больше информации:
– По вашему мнению, комиссар, как отреагируют корсиканцы?
– Чтобы узнать это, надо бы с ними потолковать.
Ответ его оглоушил. Разговор ни о чем – Вайнштейн больше ничего не понимал. Разве прусак не уверял его, что у полицейских была встреча с корсиканцами?
– А вы с ними еще не виделись?
– Расследование ведет полиция Дижона, на каком основании я стала бы их опрашивать? БРБ не должна путаться под ногами… Хотя…
Божественное озарение! Ставки повышались, но сыграть надо – дело того стоило. Антония подошла к Вайнштейну, склонилась, как будто желая доверить секрет.
– Вот что сказал Жак: если А, нанесший удар, сможет убедить, что виновен Б, корсиканцы вылечат Б лекарством «вендетта». Но если корсиканцы не поведутся на развод, тогда сам А замаринует Б с острой подливкой. В обоих случаях Б был да весь вышел, а под шумок А заграбастает рынок – на паях с корсиканцами.
Ошеломленный, Вайнштейн дополнил условия задачи.
– Мм… Из этого следует вывод: Б должен заглянуть вперед и предупредить события.
– Или быть начеку. Если бы я знала, кто такой этот Б, посоветовала бы ему потолковать со мной, прежде чем свершится непоправимое… отчего на БРБ обрушится весь геморрой… Мне оно без надобности, у бригады и без того работы под завязку.
Разговор подошел к концу или почти подошел. Антония поднялась, ожидая самого последнего вопроса. Он не мог не прозвучать.
– Ладно, покидаю вас, мсье Вайнштейн, благодарю, что уделили время… Обращайтесь безо всяких, если кто-то вызывает у вас сомнения. Какие-нибудь новые сведения помогли бы моим коллегам из Дижона спасти жизни людей.
– Да, разумеется.
Вайнштейн пожал ей руку, озабоченный, находящийся мыслями где-то далеко отсюда.
– По поводу сомнений, комиссар – в вашей бригаде служит капитан Мишель Нанси?
– Нанси как город? Нет, абсолютно точно.
– Вы уверены?
– Слушайте, мсье Вайнштейн, я знаю всех своих людей… Почему вы спрашиваете?
– Просто так, кажется, при мне упоминали это имя. Если бы такой полицейский действительно существовал, я бы предложил держать связь через него. Фамилию Нанси запомнить легко.
