Филипп Буэн - Сожги в мою честь
– Да, разумеется.
Вайнштейн пожал ей руку, озабоченный, находящийся мыслями где-то далеко отсюда.
– По поводу сомнений, комиссар – в вашей бригаде служит капитан Мишель Нанси?
– Нанси как город? Нет, абсолютно точно.
– Вы уверены?
– Слушайте, мсье Вайнштейн, я знаю всех своих людей… Почему вы спрашиваете?
– Просто так, кажется, при мне упоминали это имя. Если бы такой полицейский действительно существовал, я бы предложил держать связь через него. Фамилию Нанси запомнить легко.
– Да нет, это ошибка, вам придется продолжать помнить мою фамилию.
Антония ликовала: у неисправимого серба язык висельника.
От переводчика.
Производство шелка в Лионе и восстание лионских ткачей
В Европу – как и в Россию – изначально шелк поставляли с Востока. Успехом он пользовался невероятным: не только парадные одежды, но также ризы священников, и даже обои во дворцах, – все изготовлялось из этой нежнейшей и прочнейшей материи. В Лион, стоявший на пересечении торговых путей, драгоценные куколки шелкопряда попали вскоре после того, как купцы начали развозить их по всему миру и продавать – нет, не на вес золота, а много дороже! Первые опыты создания лионского шелка относятся приблизительно в середине XIII века. В конце XVI – начале XVII века Генрих IV Наваррский со свойственной ему решимостью приказал бесплатно раздавать все необходимое для разведения шелкопряда. Но более всего лионским ткачам помог своим указом, изданным в 1531 году, король Франциск I: его повелением ткачи освобождались от налогов, а Лиону даровалась привилегия снабжать шелком другие города. Благодаря шелкоткачеству Лион процветал и разрастался.
Знаменитые на весь мир платки «Эрмес» производят из лионского шелка.
К сожалению, именно шелк, создавший славу и благосостояние Лиона, принес ему и неисчислимые бедствия. В начале Великой Французской Революции зажиточные лионцы приняли сторону роялистов, после чего город был осажден революционными войсками конвента, после долгой осады взят и приговорен к уничтожению. К счастью, комиссары конвента все-таки не стали проявлять излишнего рвения в исполнении приговора.
В 1831 году в Лионе произошла очередная, теперь уже местная революция: рабочие и мелкие мастеровые восстали против крупных фабрикантов и мануфактуристов, которые скупали товар для перепродажи в другие города, но не желали повысить расценки на шелк. Фабриканты вызвали национальную гвардию. В ответ рабочие взялись за оружие и начали строить баррикады. Они сражались под черным знаменем, на котором кровавыми буквами было написано: «Жить, работая, или умереть, сражаясь». Следующее восстание впервые в истории проходило под красным флагом – лионские ткачи помнили, как предыдущее выступление их братьев утопили в крови…
Разумеется, сейчас, как и во многих странах мира, в Лионе тоже случаются и забастовки и демонстрации. Разумеется, не так, как в 1831-м году. Но события тех лет в Лионе помнят…
Глава 12
Толстые пальцы пробарабанили по клавиатуре, затем быстро переместили курсор. Клик! На экране монитора открылась страница форума.
Момо из Ниццы Всем привет. Я вас сейчас порву новостью: раввина ищут не только в Маконе. Его разыскивают также и в Ницце. Похоже, он убил моего соседа.
Ral.q 71 Момо, добрый день. Тогда это не тот раввин, наш никого не убивал. Дело в ментальности: у вас на юге обстановка погорячее.
Момо из Ниццы Но тут такая странная штука: он спалил виллу жертвы. Если я ничего не путаю, ваш поезд сгорел, так ведь?
Ral.q 71 Йес, но делать такие выводы, хмм…
Момо из Ниццы Надо бы знать, как этот чувак выглядел…
Качок Снова привет всем! Я могу сказать, я его видел: тот, что ехал в поезде, был бородатый, здоровый, как медведь, одет, как ворон. Да раввин, самый обыкновенный. Припоминаю одну деталь: у него при себе была спортивная сумка. Большая, темно-синяя. И еще у него прикольный шнобель, я уже писал.
Дикий кролик Йоу, отроки! Подтверждаю: тот, которого я засек на вокзале Макона, нес темно-синюю сумку.
Питер Пен Сионер Внимание, я встряну: вау и еще раз вау! Это мегавынос мозга! Знаете почему? Если это был и не тот же самый раввин, то его двойник, я столкнулся с ним в Бометт. Крепкий чувак, правда, нос я не разглядел. Я проезжал вчера вечером мимо виллы, где произошло преступление. Он прогуливался на углу улицы.
Качок С синей сумкой?
Питер Пен Сионер Да, с большой сумкой. В темноте мне показалась зеленой.
Ral.q 71 Ты рассказал об этом в полиции?
Питер Пен Сионер Зачем? Думаешь, им это надо?
Пора вступать в разговор. Толстые пальцы пробарабанили по клавиатуре…
Глаз рыси Здравствуй, Питер Пен Сионер! Представь, что твой раввин – убийца, может быть, твои показания помогут остановить его, пока он не пристукнул еще кого-то. На твоем месте я бы сразу пошел в полицию и все им рассказал. Это касается и Дикого кролика, и Качка.
Дикий кролик Я только печатаю слово «полиция» – и пальцы сводит судорогой.
Глаз рыси А тебя не сведет судорогой, если этот раввин прикончит ребенка? Подумай-ка о последствиях. Малый – больной, он не остановится.
На экране пауза, человек по ту сторону раскидывает мозгами. Затем быстро появляются слова, фразы…
Качок О’кей, Глаз рыси, ты прав, я схожу в комиссариат.
Глаз рыси Браво, парень, я выпью кока-колы за твое здоровье.
Дикий кролик Ладно, я тоже туда смотаюсь. Но это будет нехило: не один легавый заработает инфаркт, когда увидит, что я нарисовался в их обезьяннике.
Глаз рыси Удачи, не дрейфь! Ладно, мне надо идти, кастрюля с молоком на огне стоит. Чао, компания!
Внук судьи Жан-Клод подал богатую идею – присоединиться к общению в чатах, и Романеф не переставал его за это благодарить. От форума к форуму судье открывался вывихнутый мир, населенный людьми разочарованными, ни во что больше не верящими, плюющими на политику и чихающими на полицию. Немало течений наполняло эти мутные воды. Изучив их, судья отыскал ответ на загадку: отсюда Гутван и качал свою желчь. Стремясь уничтожить прохвоста, Романеф долгое время искал источник, откуда тот черпал информацию, а обнаружив, бросился с головой в его бурные воды. Журналист должен был заметить никнейм «Глаз рыси», не подозревая, кто за ним скрывается. В конце концов это неведение дорого ему обойдется. На бумагомараку Романеф точил не зуб – целую челюсть. Плата по счетам – всего лишь вопрос времени. С последней статейкой Гутван вплотную подошел к своей кастрации. После истории с раввином он обретет новый статус – евнуха.
Толстые пальцы судьи выключили компьютер. Затем одной рукой он расстегнул ворот рубашки, другой взял мобильный телефон. Все это одновременно и с немыслимой скоростью. Из разряда тучных людей, обливающихся потом при малейшем усилии, он, однако, поражал своих близких ловкостью рук. Наблюдая за проворством движений, некоторые сравнивали его с фокусником. Сам же себя Романеф видел большой сороконожкой. Ему нравилось это сравнение: листая двадцать уголовных дел одновременно, судья думал, что правосудие испытывает сумасшедшую нужду в сколопендрах-многоножках. Суды завалены по горло, судьи и прокуроры не имеют ни сил, ни средств – рассмотрение дел затягивается надолго. Чтобы исправить бездействие правительства, сороконожке приходилось жонглировать судебными решениями и срочными письмами.
Судья как раз перечитывал одно, содержание которого могло уместиться в восьми строчках электронного сообщения.
«Как и где об этом поговорить?» – задавал он себе вопрос.
Романеф окинул критическим взглядом свой кабинет. Он работал в современном офисе с тех пор, как переселился из старого Дворца правосудия сюда, на улицу Сервьен… но современность сочеталась со средневековым наименованием «Бастионы», которое больше бы оценили королевские судьи-бальи. Удобный и безопасный, кабинет, однако, совсем не подходил для разговора с глазу на глаз. Лучше бы встретиться где-нибудь на нейтральной территории.
Он набрал номер телефона…
– Комиссар Арсан? Добрый день, это Романеф… Спасибо, хорошо, надеюсь, вы тоже… Мне нужно с вами встретиться, Антония.
Последовала пауза. Антония понимала, что звонок конфиденциален: Романеф назвал ее по имени, хотя находился на службе.
– Нет, это не может ждать, комиссар… Давайте в нашем обычном месте в двадцать один час, если вам удобно… Да? Прекрасно, до вечера.
От переводчика.
Антуан де Сен-Экзюпери – уроженец Лиона
Антуан Мари Жан-Батист Роже де Сент-Экзюпери (Antoine Marie Jean-Baptiste Roger de Saint-Exupery) родился 29 июня 1900 в Лионе, а ушел в свой последний полет 31 июля 1944 года. Происходил Тонио (так его называли в семейном кругу) из старинного рода перигорских дворян и был третьим из пятерых детей виконта Жана де Сент-Экзюпери и его супруги Мари де Фонколомб. В возрасте четырёх лет потерял отца. Воспитанием маленького Антуана занималась мать.
