Кэролайн Карвер - Пекло
— Где ты был? Исчез, будто сквозь землю провалился.
Словно не слыша ее вопроса, Ли взялся за вторую устрицу:
— Здесь очень красиво. По-настоящему красиво. А я и не знал. Видишь вон там крабов? Размером с мой ноготь, но расцветка фантастическая. Как драгоценные камни.
Он был прав. Хотя солнца не было, крабовые панцири сверкали как сапфиры.
— Посмотри.
Ли наклонился и поднял панцирь цвета жемчужины.
— Брось!
Он удивленно посмотрел на нее:
— Почему?
— А вдруг это конус?
Ли выпрямился и уставился на раковину:
— Что?
— Ядовитый моллюск, который живет в раковине.
— Ядовитый? Не может быть.
— Такой же, как скат, голубокольчатый осьминог, рыба-камень. Но этот хуже других, потому что лучше маскируется. Стоит на него наткнуться, и он шипом протыкает даже ботинок, чтобы впустить в ногу яд.
— И что потом?
— Потом человек умирает.
Ли мигнул:
— Господи, я понятия не имел…
Джорджия достала из пакета устрицу и протянула ему. И тотчас внимание обоих привлекло движение на берегу. Джорджия первая увидела кроншнепа. Маленькая коричневая скромненькая птичка завтракала креветками, которых находила между мангровыми деревьями.
— Она тоже ядовитая?
— Нет, насколько мне известно.
— Рад слышать, — с иронией произнес Ли и продолжал тем же тоном: — У тебя было трудное утро. Много визитеров.
Откуда ему известно? В замешательстве, она спросила:
— Ты о полицейских?
— О Касселе и Риггсе. И о сержанте Картере. — Прочитать что-нибудь по его лицу было невозможно. — Неожиданный поворот событий, как в книге.
Джорджии стало не по себе:
— Ты следил за мной?
Ли едва заметно улыбнулся:
— Я за тебя отвечаю после всего случившегося.
Чувствуя, как по спине пробежали мурашки, Джорджия произнесла:
— Неужели? Что ж. Я ведь еще не поблагодарила тебя, правильно? Спасибо.
— Лучше не говори никому, что видела меня, — отозвался Ли. — Особенно Картеру.
— Это почему?
Ли смотрел на что-то у нее за спиной:
— Мне бы не хотелось, чтобы он меня выследил.
— Он просил позвонить, если я тебя встречу. Что же сказать ему, если он спросит?..
Он посмотрел на нее так, что она прикусила язык:
— Ты моя должница.
— Да, и не думай, что я не благодарна тебе, но это же полиция, и если меня спросят…
Джорджия умолкла, когда поняла, что собирается сообщить ему, какой она законопослушный член общества и как выполняет все указания полицейских. Кстати, это была абсолютная правда… кажется. Однако она решила, что неправильно излагать все это человеку, похожему на гранитную статую, особенно после того как он спас ей жизнь. Визитка Дэниела жгла ее огнем.
— Тебе известно, что наш самолет упал не просто так?
До Джорджии не сразу дошел страшный смысл его слов, тем более что его тон больше подходил для беседы о погоде.
— Что?
— Когда я попытался потушить пожар, то увидел, что электрический насос не плотно подсоединен к трубе, по которой подается топливо. Это никак не могло быть случайностью. Вот у нас и кончилось топливо. Пока мы летели, оно текло в моторный отсек, отчего мотор нагревался… Чудо, что самолет не взорвался, прежде чем мы приземлились.
Они долго молчали, потом Ли тяжело вздохнул:
— Ты знаешь, кто заинтересован в твоей смерти?
Джорджия, не поверив ему, несколько минут не могла выговорить ни слова.
— Конечно же нет, — сухо констатировал Ли. — Интересно, кого хотели убить? Меня, может быть? Сьюзи? Бри?
Не в силах осмыслить сказанное, Джорджия спросила:
— Ты уверен?
— Еще бы. Уверен на сто процентов.
— Ты кому-нибудь сообщил?
Ли удивился:
— Мне это нравится. Значит, мне надо пойти в полицейский участок и заявить, что совершено покушение на… кого? Ага. Правильно.
— Но если так, не думаешь же ты?..
— Думаю. Это сделаешь ты. Меня не послушают.
— Но я ничего не видела… кроме какой-то проволоки.
— Проволочного затвора.
— Как же мне говорить о том, в чем я не разбираюсь?
— Тебе не интересно, кто едва не убил тебя?
— Конечно интересно! Просто я… ладно, но это будет трудно.
— Задействуй страховую компанию. И Отдел расследования воздушных аварий. ОРВА. Они найдут улики.
— И все же мне кажется, что это должен сделать ты. Как мне умолчать о встрече с тобой, если я ничего не сказала Дэниелу?..
— Значит, Дэниелу?
Ли насмешливо изогнул бровь.
— Мы вместе учились в школе.
— А…
Машинально она протянула Ли еще одну устрицу. Он съел ее и сказал:
— Сообщи Картеру, мол, это я сказал тебе о том, что авария не случайная. А ты забыла. У тебя же был шок.
Джорджия посмотрела на кроншнепа. Он выбрался из-под мангровых деревьев и теперь искал крабов в иле.
— Ты выяснила, где живет брат Сьюзи? — спросил Ли.
— Нет. Полицейские знают, где она работала, но мне не сказали. А ты знаешь?
И опять Ли проигнорировал ее вопрос:
— Говоришь, ты не знаешь, как найти ее брата?
— Нет. Но если ее босс не сможет помочь, я пошлю письмо по адресу в ее паспорте.
— В Сиань.
— Да. — Джорджия глубоко вздохнула. — Полицейские задавали много вопросов о тебе. О том, почему моей фамилии нет в полетном листе, зато есть некий Ронни Чен. Ты знал, что он умер? Его тело нашли на Ки-Бич.
Она не смогла заставить себя произнести слово «убит».
— Я слышал.
Ли отвернулся и стал смотреть на ровное суровое море. Через некоторое время он вынул пейджер из нагрудного кармана.
— Извини. Мне пора.
Его лицо вновь стало отчужденно-непроницаемым, и Джорджия поняла, что допрос, если это был допрос, подошел к концу.
— Наверно, я пойду к Бри.
— Пойди. И не забудь поблагодарить его от меня. Он отлично поработал.
— Обязательно.
Джорджия пошла прочь, все еще сжимая в руке промасленный пакет и чувствуя на себе взгляд, которым провожал ее Ли. Он смотрел на нее, когда она переступила через кучку серой гальки, бесшумно шагая по смеси ила и песка. Слышен был лишь писк москитов да время от времени плеск шин с дороги. На берегу ни души.
Джорджия знала, что, завернув за угол отеля «Националь», она исчезла из поля зрения Ли Денхэма, и, зашагав в сторону больницы, наконец-то смогла расслабиться.
11
Бри был весь опутан трубками, которые торчали у него из носа, изо рта, из рук, а вокруг кровати стояли приборы, шипевшие, свистевшие — короче говоря, шумевшие на все лады. Ноги укрывали специальные простыни, голова была побрита, на коже чернела полоса, похожая на червяка и зашитая стежками, при виде которых Джорджия вспомнила о колючей проволоке. Бри как будто стал меньше, в два раза меньше, и Джорджия помедлила пару минут, стараясь взять себя в руки и не показать ни страха, ни жалости:
— Что с ним будет?
— Сейчас с ожогами творят чудеса, — ответила Джилл Ходжес. Говорила она ласково.
Джорджия молча стояла возле кровати, на которой лежал Бри. Восемнадцать часов назад этот человек был за рулем падающего «Пайпера» и умудрился посадить его. Он бесстрашно тянул самолет над горами и ущельями, пока не нашел место для посадки. Сьюзи умерла, но Ли остался в живых, и она тоже. Джорджии захотелось поцеловать Бри, чтобы он знал, как она ему благодарна, однако не смела коснуться его, чтобы не причинить боль.
— Ему больно?
— Мы даем ему морфий. Думаем перевести его в ожоговое отделение в Брисбене, но пока не решаемся его трогать… еще рано.
Джорджия не сводила глаз с Бри, не зная, о чем бы еще спросить. Она знала, что тысячи умных вопросов придут ей в голову, но потом.
— Я, пожалуй, пойду. Зовите меня в любое время.
Джилл Ходжес легонько коснулась плеча Джорджии и исчезла.
Джорджия сжимала и разжимала кулаки:
— Ради бога, Бри…
— Джорджия.
Голос Бри был еле слышен, к тому же он нечетко выговаривал слова.
— Бри!
Джорджия наклонилась над ним и ощутила дурной запах у него изо рта, но не отстранилась. Она видела, как дрогнули его веки. Потом он открыл глаза. Джорджия постаралась не выдать свой страх. Глаза его были залиты кровью.
— Черт бы их побрал, — сказал он.
Джорджия не знала, что сказать:
— Да.
— Эти сволочи лишили меня самолета. Сволочи.
По телу Джорджии пробежала дрожь, словно кто-то сунул ей за шиворот ящерицу-сцинка.
— Ты о чем?
— Они лишили меня самолета, — повторил Бри.
Джорджия увидела, как залитые кровью глаза сверкнули ненавистью.
— Ты говоришь о намеренном вредительстве?
— Будь они прокляты. Найди их. — Бри шумно перевел дух. — Если сможешь, убей их.
— Бри, я не знаю. Мне никогда прежде не…
— Я сам убью их.
— Не знаю, но…
— Джорджия! — прошипел он, и Джорджия поняла: будь он в силах кричать, кричал бы что было мочи. — Обещай!
