Кэролайн Карвер - Пекло
— Но разве продвижение по службе — единственное, что есть на свете? Стремиться быть все выше и выше в издательской иерархии, а потом упасть замертво от изнеможения. Вряд ли мне этого хочется.
— А чего тебе хочется?
Джорджия растерла высохший листок между пальцами:
— Чего-то стоящего.
Мэгги с раздражением фыркнула.
— Может быть, я отправлюсь в пустыню, буду есть саранчу и искать Бога.
На сей раз Мэгги откровенно расхохоталась:
— Да тебе через две секунды надоест такая жизнь, а если нет, то я пошлю за тобой мужчин в белых халатах. Послушай, давай обсудим это за обедом, когда ты вернешься. Если тебе что-то понадобится, звони.
— Спасибо.
— И ради бога, не попадай больше в аварию. Я тебя не тороплю. Оставайся там, сколько понадобится. А как насчет твоего несчастного приятеля? Он поправится?
— Я как раз собиралась навестить его, вот только найду чего-нибудь поесть. Умираю с голода.
Пауза.
— Что ж, если ты не потеряла аппетит…
Джорджия почти видела, как Мэгги довольно кивает головой.
Положив трубку, Джорджия выкинула растертый листок в горшок. Она жалела, что не хочет повышения, — это бы сильно облегчило ей жизнь. Все ее друзья делали карьеру, отлично зная, чего они хотят, одна она все еще пребывала в нерешительности. Придется сменить привычные джинсы и теннисные туфли на что-то более благопристойное. Не прельщали Джорджию и многочасовые совещания в прохладных офисах с кондиционерами. Да и заняться сёрфингом после рабочего дня уже не получится.
Что же хорошего и плохого в ее теперешнем положении? Жалованье невелико, зато компания предоставляет автомобиль, и своим временем можно располагать по собственному усмотрению, и никто не следит, чем ты там занимаешься. Почему всем хочется что-то менять? И почему ей плевать на повышение? Как быть с Чарли? Почему у нее нет желания выйти за него замуж?
— Не все такие, как твоя мать, — сказал тогда Чарли.
— И слава богу, — отозвалась она не без сарказма.
— Линетт не вышла замуж, и ты не хочешь.
— Ничего подобного!
— Джорджия, я тебя не брошу. — Он говорил искренне. — Я не похож на приятелей твоей матери, которые исчезают, стоит ей привязаться к ним. Разве ты мне не доверяешь? Я человек надежный. И всегда буду с тобой.
Надежный-то надежный, но тем не менее заявил, что делает предложение в последний раз, мол, хочет жить вместе, завести детишек, а иначе прости-прощай. О господи, подумала Джорджия, если я выйду за него замуж, мне придется обзавестись детьми. Это значит забыть об автомобиле компании, о моих любимых продавцах, о сёрфинге и сидеть дома, кормить грудью… Но мне еще нет тридцати. Нет, я не готова к замужеству.
*Прежде чем отправиться в город, Джорджия вывернула кошелек Сьюзи на кровать, надеясь найти ее адрес или адрес ее брата, но поиски не увенчались успехом. Риггс сообщил ей, что полицейские проинформировали начальника Сьюзи о ее смерти, но от него ничего не удалось узнать ни о ней, ни о ее родителях.
Кошелек Сьюзи был самым скромным из всех, какие только Джорджии доводилось видеть. Ни денег, ни кредитных карточек, ни абонементов видеопроката или библиотеки, ни квитанций из химчистки. Всего одна двадцатидолларовая купюра и горсть мелочи.
Паспорт выдан в Ухане, то есть в Китае, на фотографии девушка, похожая на Сьюзи, но лет на десять моложе и по имени Ван Миншу. Разрешения на работу в Австралии нет, нет даже туристической визы, и адрес — Сиань, Китай. На минуту Джорджия подумала, почему бы не переслать кошелек туда, но потом вспомнила, что Сьюзи была знакома с Бри и, наверное, жила где-то неподалеку. Возможно, ее уже и не помнят в Сиане.
Расстегнув внутреннюю молнию в кошельке, Джорджия вынула сложенный носовой платок с вышитой вручную лилией в уголке и электронный ключ — пластиковую карточку с надписью «Временная стоянка». Когда она все сложила обратно, то обратила внимание на порванную и вновь зашитую подкладку и буквально похолодела, поняв, что внутри что-то есть. Что-то твердое, плоское, квадратное. Поразмыслив, Джорджия пришла к выводу, что Сьюзи зашила это намеренно.
Ей стало нехорошо. Наверное, именно это искал Ли после крушения самолета. И тому, кто под утро ворвался в ее спальню, наверное, тоже было нужно именно это. Джорджия решила посмотреть, что же прятала Сьюзи. Может быть, адрес? Она пошла в кухню, взяла острый нож и разрезала нитки.
Адреса она не нашла, зато там была ненадписанная дискета.
Джорджия повертела дискету в руке, недоумевая, почему не заметила ее раньше и почему Ли ее не нащупал, однако, приглядевшись и потрогав кошелек, убедилась, что даже без дискеты кожа была твердой, как деревяшка. Да и Ли не приложил особых усилий, осматривая кошелек. Он едва коснулся помады и ручек.
Джорджия решила выяснить, на кого работала Сьюзи, а если не повезет, то напишет письмо в Сиань. И отошлет кошелек, если получит подтверждение. Сложив все обратно, она помедлила, глядя на двадцатидолларовую купюру. Джорджия еще не завтракала и буквально умирала от голода. Сьюзи, верно, не стала бы возражать. Позднее она возместит… Джорджия торопливо спрятала деньги в карман джинсов и застегнула молнию на кошельке.
Вернувшись в спальню, она хотела оставить кошелек на тумбочке, но тотчас передумала. Держа дискету в руке, она оглядела комнату и решила спрятать ее в гладильной доске, стоявшей за кроватью. Потом тщательно засунула кошелек Сьюзи за комод. Так, на всякий случай.
10
Небо было застлано тучами, низкое и словно набрякшее. Обливаясь потом, Джорджия шагала по Черч-стрит, потом свернула направо на Джакаранда-роуд и между домами пошла к Оушен-роуд и Коралловому морю. Она миновала банк, небольшой бронзовый мемориал в честь трех жителей Налгарры, которые погибли во Второй мировой войне. Двое толстяков в ботинках и шортах пили кофе в своем фургоне и старательно отводили от нее взгляд, когда она проходила мимо. Надо постричься, подумала Джорджия, но только не тут, а то из меня сделают пуделя. Подожду до Сиднея.
Перейдя на другую сторону Оушен-роуд, Джорджия зашла в кафе Мика и заказала дюжину жаренных во фритюре устриц. Было не больше четверти десятого, однако после полицейского допроса и беседы с Дэниелом ей казалось, что уже наступило время ланча, и яичницы с беконом Джорджии не хотелось. Мика не было, и она заговорила с парнем, который смешивал тесто и одновременно сравнивал достоинства и недостатки устриц со всего света, например, он расхваливал жирные и мягкие дублинские устрицы, мол, остальные плоские, как блины, и в два раза меньше. Слава богу, хоть тут ей не задают вопросов о замужестве.
Десять минут спустя с пакетом теплых устриц в руке она отправилась на берег в надежде наполнить душу покоем бескрайнего пространства перед встречей с Бри. Джорджия шла по утоптанной песчаной тропинке между ратушей и спортивной площадкой, на ходу поедая свои устрицы. В просветах между мангровыми деревьями виднелась сверкающая Парунга, неторопливо несущая свои воды в океан. Слышен был шум мощного мотора. Наверное, полицейский катер вышел на разведку.
Соленый сок потек по подбородку, и Джорджия стерла его тыльной стороной ладони, размышляя о том, как много устриц съела она за свою жизнь. Сотни? Наверное, тысячи. Джорджия любила устриц, всегда любила. Выйдя на берег, она остановилась, обратив внимание на новый знак, воткнутый в песок. Красно-белая надпись на деревянной дощечке гласила: «Осторожно: крокодилы!»
У Джорджии душа ушла в пятки. Тут только крокодилов не хватало, и она обшарила глазами окрестности. Значит, на берег океана тоже лучше не соваться? На мгновение она превратилась в сторонницу миссис Скутчингс. Если бы в прошлый сезон крокодил не напал на американца, этого знака не было бы и в помине. Или был бы? Может, кто-то увидел старого, согнанного с насиженного места крокодила и поставил предупредительный знак?
— Что бы ни было в пакете, пахнет вкусно, — услышала она прямо за своей спиной мужской голос, и озноб пробежал у нее по коже.
Ли Денхэм пристально смотрел на нее. На нем были синие джинсы, засунутые в ботинки, и серая майка. На груди красовалась алая надпись: «Волны встречаю стоя».
— Прошу прощения за то, что испортил прическу, — сказал он. — Черт знает что получилось.
— Где ты был? — спросила Джорджия, от страха приняв угрожающий тон. — Все тебя ищут!
— Это крабовые палочки?
Он попытался заглянуть в пакет. Над левым глазом у него красовалась полоска пластыря, ухо перевязано. Тем не менее энергия буквально била в нем ключом.
— Устрицы.
Джорджия протянула ему пакет.
Он взял две штучки и одну тотчас положил в рот.
— Вкусно, — приглушенно проговорил он. — Никогда не пробовал их в таком виде.
— Где ты был? Исчез, будто сквозь землю провалился.
