Диана Кирсанова - Созвездие Овна, или Смерть в 100 карат
В руках у него была милицейская крага, доверху заполненная денежными купюрами.
Мы переглянулись и заржали. Этим смехом с нас обоих словно разом смыло неприятности этого дня. Приятно сознавать, что подлый гаишник сам себя наказал, забыв в нашей машине дневную выручку; но еще приятнее знать, что у нас все-таки нашелся сегодня повод для веселья!
* * *- Получается, что ничего существенного мы так и не узнали, - подытожила я, когда чай был разлит по чашкам (хотя на этот чай я уже не могла смотреть!), и, усевшись на свои места, мы с Антоном приступили к обсуждению и сортировке добытых нами сведений.
Ада, позвонившая в дверь моей квартиры ровно десять минут назад, девять из них уже сидела в кресле с видом английской королевы, выпрямившись и поглядывая на нас удивительными глазами. Никогда до сих пор мне не приходилось видеть таких глаз - они с легкостью меняли цвет от изумрудного до янтарно-желтого, причем эта смена происходила каким-то волшебным образом: как будто со дна хрустально-чистого и такого же волшебного ручья маленькие подземные вулканчики выталкивали песчинки различных оттенков.
Антон смотрел на Аду как завороженный, и мне это активно не нравилось. В то же время я не без злорадства чувствовала, что такая Жар-птица ему не по зубам, пусть он там будет хоть сто раз невозможный красавец и перспективный представитель малого бизнеса!
- Ну отчего же? - Ада чуть прижмуривалась, когда поворачивала голову ко мне или к Антону. - Вы обнаружили новый след. И дополнительное подтверждение тому, что человек, которого вы называете Одноглазым, действительно каким-то образом связан с историей о Пропавшем Теле...
- Да, но как?
- Зачем же торопить события? Узнаем, установим. Со своей стороны, я тоже могу поведать вам немало интересного. Дело в том, что со следователем, которому поручено это дело - Алексеем Бугайцом, - меня связывает давнее и прочное знакомство. Не скажу, что он бывает очень рад, когда я появляюсь на его горизонте, но... - и тут Ада снова выдала одну из своих улыбок, которые были предназначены ею словно для самой себя, - но несколько раз я оказывала ему серьезные услуги и помогала в расследованиях, с чем он так или иначе вынужден считаться.
- И что же? - поинтересовалась я живо. - Он рассказал вам, как ведется следствие?
- О, что вы, Юля, конечно нет. До таких откровенностей с женщиной, не закончившей юридический вуз, он никогда не снизойдет. Но информацией все же поделился, правда, весьма неохотно.
- Ну?!
- Как вы понимаете, по факту убийства вашего Одноглазого, конечно, заведено уголовное дело. Тело отправлено в морг... другой морг, судебный, - уточнила она, опережая мой вопрос. - Результатов судебно-медицинской экспертизы еще нет, но и без того ясно, что он умер сразу: удар заточкой пришелся прямо в сердце. «Очень точный, профессиональный, я бы сказал, удар», - заявил Алексей Бугаец. Кроме того, на шее неизвестного виднелись следы кровоподтеков странной опоясывающей формы - как будто его душили... При убитом не было найдено никаких, абсолютно никаких документов. Только ваша, Юля, фотография, статья и записка - тут Бугаец вас не обманул. И все. Но вот что интересно, - Ада вдруг живо блеснула глазами из-под приспущенной на лоб челки, - убитый был очень странно одет.
- Тоже мне, открытие! - я разочарованно откинулась на спинку кресла. - Я еще когда уж заметила на нем это потрепанное пальто и шляпу, я и Бугайцу вашему сказала, что все это было ему словно не по размеру и слишком бросалось в глаза.
- Да, но дело не только в этом. Обнаружилось, что на убитом -дорогое шелковое белье, тонкие шерстяные носки, «саламандровские» добротные ботинки. На руке - швейцарские часы, и не подделка, а настоящий фирменный хронометр. А кроме того, ваш убитый, если судить по ухоженной внешности, был большим сибаритом: он стригся у хорошего парикмахера и регулярно делал маникюр.
- Ого! - уважительно произнес Антон.
- Погодите, какой парикмахер? - удивилась я. - Я точно помню: длинные седые пряди, причем неровно остриженные. Или что, мода изменилась?
- Нет, моя дорогая. Это парик.
- Парик?!
- Да. И под ним - густые черные волосы, вполне аккуратная стрижка. И еще одно. Сколько, вы говорили, было лет убитому?
- Если по виду судить, то - за пятьдесят...
- Не больше тридцати пяти. Молодой еще, в сущности, человек.
- Молодой?!
- Да. Я понимаю, можно было легко подумать, что он старше: седой парик сильно старит, и потом, изуродованное лицо тоже никого не молодит. Но эксперт-специалист в возрасте ошибиться не мог.
- Так вот почему он так резво бегал, - пробормотала я. - То-то я удивлялась: совсем почти не отставал...
- А что его одноглазость? - оживился Антошка. - Что сказал эксперт?
- Очень немного: очень старая, десяти-пятнадцатилетней давности рваная рана глаза с выпадением внутриглазной ткани. Механическое повреждение. Могло случиться от чего угодно...
- А мы-то думали, что это он в такси глаз свой оставил, - съязвила я, раздражаясь все больше и больше оттого, что Антон буквально пожирал Аду глазами. - Тоже мне, эксперт! Такой диагноз и я могу поставить!
- Перестань, Юлька! - отмахнулся Антон. - Итак, дело ясное, подводим итоги: во-первых, совершенно очевидно, что завтра с утра нам надо рвануть к этой самой санитарке, причем допрос ей учинить наиподробнейший: почему она выдала тело? Как это произошло? Кому? Пусть опишет похитителей как следует! Прижать ее к стенке. Пригрозить, если понадобится... Дальше, если успеем, надо бы к детям похищенной бабули смотаться. К настоящим детям, я имею в виду. Во-первых, узнать, что нового; во-вторых, спросить, не появлялся ли Одноглазый и у них - в сущности, нам с его внешностью повезло, такого типа любой запомнит...
- Самое главное, необходимо узнать подробности жизни этой Руфины Нехорошевой. Когда тайна формируется около восьмидесятилетней женщины, тут и сомнений нет, что на девяносто процентов - дело в ее прошлом, - заметила Ада, очень аристократично оттопырив мизинец и поднося к губам чашку. - Если вы позволите дать вам один совет - ведь вы же позвали меня дать совет? - то я бы порекомендовала сделать так. К детям Руфины нужно пойти вам, Юлия. Оба ее сына - люди уже пожилые, это значит, что они уже несколько лет находятся под сильным влиянием Сатурна, планеты тихой и действующей на низкой энергетике. Вы же, Юля, - Овен. Обычно Овен не слишком прислушивается к голосу Сатурна, но за одним исключением: в период опасности или сложной жизненной ситуации Овен начинает слышать Сатурна, может быть, даже лучше, чем Козерог; другой вопрос, как он отнесется к услышанному. О Близнеце же этого не скажешь, - добавила она, обращаясь к Антону.
- Как вы узнали, что я - Близнец? - поразился он. - Интуиция?
- Не только, - она снова улыбнулась, и опять это была какая-то новая улыбка! - Я просто некоторое время понаблюдала за вами обоими. Вы смотритесь восхитительной парой, хотя на первый взгляд и может показаться, что вы часто спорите и пикируетесь. Но на самом деле споры эти происходят только по одной причине - оба вы неутомимы, активны, склонны к познанию. Такой тандем у Овна складывается только с Близнецами. Ну и еще. Знакомя нас, Юля сказала, что вы - ее добровольный помощник, причем очень инициативный. А Близнецы испокон веков предпочитают вести деятельность, связанную с беспрерывной сменой впечатлений... Итак, - сказала Ада, немного помолчав и поднимаясь, чтобы покинуть мой дом, - на сегодня, я думаю, хватит. Если никто из вас не возражает, то давайте встретимся завтра в это же время.
- Погодите, а как же версия об отправке тела в Германию, Хагенсу этому? - вспомнила я.
- Эта версия пока отменяется. Вы же сами убедились, какой шум поднялся вокруг истории с пропажей бабулиного тела. Стоит ли этот скандал выделки? Я лично, если бы возглавляла банду похитителей трупов, - на этих словах Ада мечтательно прищурилась, - ни за что не пошла бы на такой риск ради одного-единственного, к тому же немолодого тела. Нет, преступникам нужна была именно Руфина - иначе зачем же они звонили в больницу? Интересовались ее здоровьем?
- Я тоже считаю, что Хагенс из-за одного тела светиться не стал бы. Его интересуют оптовые поставки, - согласился Антон.
* * *Сказать, что на другое утро после первого совещания Антон был настроен по-боевому, - значит не сказать ничего. Подозреваю, что он ужасно стыдился передо мной вчерашнего конфуза с его невольным заточением в помещении морга и стремился во что бы то ни стало реабилитироваться любым способом. Это намерение вылилось у него в бешеную активность, которая срикошетила по мне особенно больно: меня, привыкшую вставать как можно позже, а ложиться под утро, подняли сегодня практически глубокой ночью - в семь утра.
