Марина Белова - Если у вас нету тети...
— Я, я могу сказать, о чем они говорили! — завопил в нетерпении Санька и вскочил со своего места.
— Помолчи, тебе пока слова никто не давал, — осадила Санькин пыл Анюта. Санька заметно скис.
— Аня, так нельзя, — осудила я дочь. — И ты, и Саня принесли важную для нас информацию. Не надо ссориться. — Я повернулась к Сане и успокоила его: — Саня, мы тебя обязательно выслушаем. Потерпи минуточку. Аня закончит, и будешь рассказывать ты. Анюта, продолжай. Почему ты решила, что они не подруги?
— Во-первых, подруги между собой говорят друг другу «ты», а во-вторых, обращаются по имени. Как вы с тетей Алиной. Что еще сказать? Худая, с хвостом мне понравилась. Элегантная женщина. Вторая так себе. Обыкновенная. Вот и все.
— Молодец, Анюта. У тебя хорошие глаза, ты все тонко подметила.
— А у меня уши! — Саня оттопырил руками уши и скорчил смешную рожицу.
— Шимпанзе, — высказалась Анюта.
Я испугалась, что Санька может обидеться и передумает говорить. Но Санька оказался проще, чем я думала.
— А ты макака! — последовал ответ.
— Шимпанзе!
— Горилла!
— Орангутанг!
— Дети! Саня, давай рассказывай.
— Мать близнецов и две другие женщины, имена их я не запомнил, говорили о Насте, — выпалил Санька и замолчал.
— А что они говорили? Ты запомнил?
— Да так, в общем. По-моему, они ее не любили.
— Кого? Настю?
— Да. Называли ее выскочкой, прилипалой и любопытной Варварой.
— А кто ей давал такие определения?
— Та, что была в цветастом платье.
— Пескова Валентина Анатольевна, — пробормотала я.
— Во! Точно. Так ее и называли. Валентина Анатольевна. Она еще сказала, что Настя ко всем мужикам липла и к директору тоже. На что мать близнецов ответила: «Надо же, какая дрянь! Прости, господи, мне ее совсем не жалко». Потом третья сказала, что она очень была нерасторопная, все делала медленно и часто неправильно. А та, которую вы назвали Валентиной Анатольевной, ответила, что она совсем ничего не умела, на рабочем месте не сидела, где шаталась, неизвестно, зато на всех вечеринках присутствовала и даже кого-то уговорила взять ее сюда. Одна из них (я не видел кто) сказала, что она догадывается, кто продвигал эту вульгарную девицу. И хорошо, что нашлась добрая душа убрать ее с дороги, а то она сама сделала бы все, чтобы эта девица больше в фирме не работала.
— Саня, напрягись. Кто мог это сказать?
— Любая из трех, — не задумываясь, изрек Санька. — Вы бы видели их лица, когда они перемывали кости бедной Насте. Разве что ядовитой слюной не брызгали.
— Потому что сплевывали, — вставила Аня. — Они часто делали так, — она показала, сплюнув три раза через левое плечо. — «Тьфу-тьфу-тьфу, что избавились».
— Может, эту версию примем за отправную? — спросила у меня Алина, выслушав детей до конца. — Представь, три стареющие грымзы, одна из них жена шефа, не знаю, как, но между собой ладили. А тут приходит молодая, незамужняя девчонка, которая крутит всем мужикам головы. Абсолютно без принципов, с одной целью в жизни — оторвать лакомый кусочек, богатого мужа. Могли они ее убить? Запросто. Я бы точно пришила соперницу, если бы она положила глаз на моего Вадима. А вы почему тут до сих пор сидите? — шикнула Алина на Аню и Саню. — Уши развесили. А ну марш зубы чистить и спать!
Дети переглянулись и с читаемым в глазах недовольством поплелись в ванную, умываться и чистить зубы.
— Алина, ну что ты на себя наговариваешь? Еще недавно ты клин клином вышибала. Да, не потому, что Вадим тебе изменял, а так, на всякий случай, — вспомнила я презабавную историю из жизни своей лучшей подруги. Однажды до ее ушей дошла непроверенная сплетя, будто ее Вадим увлекся молоденькой аспиранткой. Алина, не долго думая, с досады тут же начала искать достойную кандидатуру на освободившееся, как ей казалось, место. И ведь нашла! Слава богу, они с Вадимом выяснили отношения, и все стало на свои места.
— Так когда это было? Недоразумение вышло, а ты меня до сих пор попрекаешь. Кстати сказать, не без твоей и Олега помощи я ударилась во все тяжкие, — обиделась Алина.
— Ты права, всяко может быть. Пырнуть ножом соперницу женщина определенно способна. Или по голове шандарахнуть, как в нашем случае. Эх, как бы нам познакомиться с этими дамами поближе, да каждую из них прощупать?!
— Думаю, что с матерью близнецов я найду общий язык, — уверенно сказала Алина и пообещала: — Завтра утром я войду с ней в контакт. Я даже примерно знаю как. А вот что с двумя остальными делать?
— И мужчины у нас как-то совсем из расследования выпадают, — растерянно пробормотала я. — Не флиртовать же с ними?
— На флирт времени нет. Нам надо думать, как их в городе достать. Если только по автомобильным номерам? Я мимо стоянки проходила. Номера местные. А это идея! У меня есть знакомый в городской автоинспекции.
Алина относилась к числу тех женщин, у которых полезных знакомых было в сотни раз больше, чем просто близких друзей. Собственно, по-настоящему она дружила лишь со мной. Долгие годы мы шли рядом по жизни — учились, воспитывали детей и даже открыли совместный бизнес. Наши дети обучаются в одном классе, а мужья стали друг другу добрыми приятелями.
— Алина, зачем нам автомобильные номера? Мы же прописку из журнала выписали!
— Точно! Как я могла об этом забыть? Точно, комары из головы все серое вещество отсосали.
— Мама, голова же кость, — подал голос Санька из-за двери ванной. Аня хихикнула. — Как они могут кость прокусить?
— Кто там подслушивает? — возмутилась Алина. — Быстро чистить зубы и спать! Что за дети?!
— Алина, нам сейчас не до сна. В третий коттедж пойдем? — спросила я.
Алина с ответом не торопилась. Она оттопырила губки в извиняющейся улыбке и жалобно на меня посмотрела. Идти ей не хотелось.
— Ну что ты молчишь?
— А надо туда идти? Если честно, я после этого жуткого «кхе-хе» прийти в себя не могу, а ты меня на место преступления тянешь.
— Забыла, что преступника тоже тянет на место преступления?
— О! Не хватало еще, чтобы мы с ним там встретились, — встрепенулась Алина.
— Алина, а как же Степа? Если мы не вычислим настоящего убийцу, ее найдут и посадят в тюрьму.
— Да, наверняка посадят, если найдут. Ладно, только ради Степы, — согласилась Алина и отправилась искать в Санькиных вещах фонарик.
Время для вылазки мы назначили — половину первого ночи. На центральной аллее дома отдыха тускло горели фонари. В их свете редко появлялись отдыхающие, в основном влюбленные парочки. Надо же! А мы думали, молодежи здесь совсем нет. Оказывается, они днем отсыпаются, а ночью, как призраки, бродят по аллеям. И комары им не помеха, и сырая прохлада.
Мы выбрали дорожку, которая шла параллельно центральной аллее вдоль забора. Она не освещалась совсем, но темнота нам была только на руку. Ни к чему случайным прохожим видеть, как мы будем карабкаться в коттедж, где совсем недавно убили девушку. Мало ли что люди подумают? Хватит нам одной Степы, которую до сих пор продолжают подозревать в убийстве.
— Ну что? Вперед? — подбодрила я Алину и первая стала взбираться по ажурной решетке балкона на второй этаж.
Не скажу, что марш-бросок дался мне с легкостью. Днем, да еще снизу, все казалось просто: ногу поставь сюда, руками схватись здесь. В действительности же ползти мне пришлось в полной темноте, на ощупь. Кое-где моя нога срывалась, кое-где приходилось подтягиваться. Добралась я на балкон второго этажа совершенно обессиленная.
— Алина, давай теперь ты, — шепотом позвала я.
Она ползла еще дольше, чем я. Ступни ее отчего-то не хотели влезать в узкие отверстия решетки, она постоянно натыкалась на острые шипы, царапалась о них и каждый раз чертыхалась, грозясь упасть и разбиться насмерть. Наконец ее руки коснулись перил балкона. Я помогла ей преодолеть этот последний этап.
— Знала бы, что так будет трудно, ни за что бы не полезла, — призналась Алина, тяжело дыша и вытирая мокрое от пота лицо краем трикотажной блузки.
— Ничего, все позади, назад выйдем как люди — через дверь, — обещала я и толкнула от себя балконную дверь.
Мы зашли внутрь. Теперь нас никто не мог видеть. Алина достала из кармана Санькин фонарик и осветила комнату. Типичный гостиничный номер. Кровать-тахта, встроенный шкаф, трюмо, стул и маленький журнальный столик. Все в идеальном порядке, ни одной личной вещи, как будто в номере никто и не жил. Мы даже заглянули в шкаф. Пусто. Наверное, после осмотра ментов администрация поторопилась собрать Настины вещи. А возможно, в этой комнате жила Пескова, тогда она сама собрала свои вещи и переехала во второй коттедж.
Мы вышли в узенький коридорчик. Впереди лестница, ведущая вниз. Слева дверь в совмещенный санузел. Здесь мы уже включить свет не побоялись — с улицы его никак не заметишь. Все чисто вымыто. Новый кусок мыла и свежее полотенце.
