Анна Малышева - Голоса ночи (сборник)
Насте вспомнились слова Валерьяна Тимофеевича: «Он мне не нравится». Она нахмурилась:
– Сбежал он тогда не по-джентльменски.
– Когда? Ах, – женщина явно занервничала. – Но он же не знал, что она собирается сотворить.
– Все равно. Бросил ее в таком состоянии…
– Ты их не видела! У нее было нормальное состояние. Они оба молчали.
– Ты говорила, что молчать тоже можно очень выразительно, – у девушки к горлу подступали слезы. Все это время она была так близко от желанной цели, и теперь выяснялось, что ее, как слепого котенка, обманывали. И кто?!
– Я его обязательно дождусь, – сказала она. – Мне нужно с ним поговорить.
Мария всполошилась. Она уже была не рада, что призналась. Имя Чистяковой вырвалось само, она не успела остановиться, когда явилась возбужденная подруга и заявила, что с Борисом дело нечисто.
– Так я и знала! Даже не думай! Он до сих пор не может успокоиться после ее самоубийства!
– Я тоже не могу! Я обязана с ним поговорить! И вообще, с ним и милиция хотела бы пообщаться.
Мария спрятала лицо в ладонях, стирая пудру и легкий слой румян. В последние дни она стала краситься ярче и тщательнее, чем прежде. Муж все равно смотрел в сторону, а если и поворачивался к ней, то казалось, взгляд пронзает ее насквозь, ничего не замечая. Она пыталась вызвать его на откровенность – он отшучивался, но как-то нехотя. Спрашивала о делах – получала в ответ обычные отговорки, которые бесили ее с каждым разом все больше… Но протестовать женщина уже не смела. Муж был не в духе.
– Если ты не разрешаешь остаться – я уйду, – Настя сделала такое движение, будто собралась встать. – Но ты сама понимаешь, я все равно найду способ с ним пообщаться.
– Зачем тебе это? – вымученно улыбнулась Мария. – Ничего не узнаешь. Только расстроишь его.
– Меня это не волнует. Я сама расстроена.
– У него в последнее время такой вид… Боюсь, что какие-то неприятности в бизнесе.
Настя чуть прищурилась:
– Ты уверена? А может, дело в чем-то еще? Этот Валерьян Тимофеевич поручил мне странную работенку. Я читаю брачные объявления и подчеркиваю подходящие кандидатуры.
– Для него?!
– Для Бориса.
Та отшатнулась. На ее лице отразилось такое страшное недоумение, что Настя едва не рассмеялась, хотя смеяться было не над чем.
– Ты сдурела, – с трудом выговорила Мария, немного оправившись. – Как он смеет… Шутишь?!
– Вовсе нет. Если только это он надо мной не шутит. Говорит, лучше, если ты сама бросишь Бориса, чем он тебя, – боится, что тоже полезешь в петлю. А невеста должна быть уже наготове, только не такая, как хочет Борис, а такая, как хочет Валерьян.
Настя уже успела обдумать эту загадочную заботу своего начальства о Борисе и пришла к выводу: Валерьяном Тимофеевичем вовсе не руководят какие-то человеколюбивые чувства. Так могут беспокоиться лишь о самых близких друзьях, а он только что признался, что Борис ему несимпатичен. Да и сам Борис говорил, что тот его не ставит ни в грош. Значит, чем-то была неугодна именно Мария. Другая бы сошла, и опять же, не зеленая девчонка, а серьезная женщина лет тридцати, без проблем и вредных привычек.
– Ты чем-то ему не приглянулась, – заключила Настя.
Мария так и взвилась. Она заметалась по кухне, ее глаза побелели, черты лица исказились и стали резкими, неприятными. Она швырнула в раковину попавшуюся под руку чашку и, услышав звон битой посуды, закричала, что сразу поняла, кто ей враг!
– Этот мерзавец сразу меня невзлюбил!
– Он говорит, что за тебя же переживает.
– А ты веришь?!
Настя призналась, что не верит. Мария перевела дух и вдруг расплакалась. Отвернувшись к окну, глядя на запотевшее от дождя стекло, она с трудом выговаривала жалостные слова. Твердила, что ее жизнь вовсе не изменилась к лучшему, как ей было показалось. Что между нею и мужем все больше нарастает отчуждение, а она не может понять, отчего. Все, что сперва казалось ясным, солнечным, теперь…
– Вот как этот день, – всхлипнула она, указывая за окно. – Одни тучи.
– Так ведь август, – невпопад вставила девушка.
– Он перестал со мной разговаривать!
– Совсем?
– Почти, – женщина вытирала слезы и судорожно вздыхала. Насте было искренне ее жаль, но что она могла сделать, какой подать совет? Если бы она посмела, то повторила бы слова ненавистного подруге Валерьяна Тимофеевича: чем скорее она разведется, причем добровольно и осознанно, тем лучше. Но она уже успела понять, какую реакцию вызвало бы такое предложение, и потому промолчала.
– Я боюсь, что Валерьян его обманывает, – сипло вздыхала Мария, насухо вытирая слезы платком. – О, боже, я опять опухну… Я теперь часто плачу, когда никого нет дома…
– Почему ты считаешь, что твоего Бориса обманывают? Он и сам не промах.
Мария раздраженно ответила, что не Насте об этом судить, да еще со стороны. Не зря, ох, не зря она просила ее кое-что узнать о фирме, с которой сотрудничал Борис.
– У меня серьезные опасения, – она расхаживала по кухне, как зверь по клетке, задевала бедром угол стола, но даже не морщилась. Настя подумала, что назавтра Мария обнаружит на этом месте несколько внушительных синяков и будет недоумевать, откуда они взялись.
– Он никогда таким не был! Всегда веселый, заводной, милый… Денег не жалел. Заставил меня уволиться с работы – сам, сам! Говорил, что желает обо мне заботиться. А что теперь?
Она остановилась и прикрыла глаза, будто незримо оглядывая картину своей нынешней жизни. Да, муж изменился. В лучшую сторону или нет – неизвестно, но прежде всего бросалось в глаза то, что он внезапно стал внимателен к расходам. Приходя вечером домой, он отбрасывал в сторону промокший от пота или дождя – в последние дни постоянно шел дождь – пиджак, валился на диван и обморочно заводил глаза к потолку. Мария предлагала кофе – тот качал головой. Наливала чай – чай остывал, пока Борис курил сигарету за сигаретой, глядя на экран телевизора ничего не выражающими глазами. И ей становилось страшно. Она говорила, что неплохо бы развлечься, муж отвечал, что не время. Она робко предлагала пойти куда-нибудь «посидеть», как у них было принято прежде, – качал головой.
– Что происходит? – допытывалась женщина, все больше впадающая в депрессию.
– Ничего. Дела.
– Можешь рассказать?
– Зачем?
Этот ответ ее страшно оскорблял. Зачем?! В конце концов, она не какая-нибудь никчемная девчонка с минимальными познаниями. У нее образование. У нее стаж! Она, если разобраться, не худший профессионал, чем ее супруг или Валерьян Тимофеевич.
Мария пыталась действовать на мужа лаской. Садилась рядом, заводила разговоры об их совместном будущем. Как-то раз, перепуганная выражением его лица, даже сказала, что неплохо бы привести в порядок дачу, раз уж Борис хочет ее во что бы то ни стало сохранить.
– Я подумала, кое-что узнала, – вкрадчиво говорила она, в полной уверенности, что уж эта уловка сработает и смягчит его сердце. – Обойдется недорого. Переоборудовать, кое-что подправить, обшить вагонкой. Ну, там, покраска… Привести в порядок участок, гравиевую дорожку, ворота… Словом, вот мой расчет…
Она протягивала ему лист бумаги, но муж снова закрывал глаза. У нее возникало ощущение, что перед нею задернулись две тяжелые непроницаемые шторы. Там, за ними, скрывался внутренний мир человека, которого она любила.
– Почему ты так дуешься? – Она убито складывала бесполезный листок.
– Дела.
И это слово раз от разу производило на нее все более тяжелое впечатление. Дела шли неладно. Это было ясно: даже не настолько влюбленная, как Мария, женщина, сумела бы это заметить. Но Борис не желал ни в чем сознаваться. Наконец она спросила прямо, что происходит с его бизнесом? Что стряслось? Катастрофа или просто легкий шторм?
Только тогда, а это было вчера, он соизволил поднять отяжелевшие веки, скользнуть по ее тщательно накрашенному лицу ничего не выражающим взглядом и промолвить, что дела в самом деле идут неважно. Но пусть она не переживает, это дело временное. Неудача, непредвиденные расходы, долги.
И вдруг, уронив голову в колени, внезапно затряс плечами. Жена оцепенела. То, что она видела, настолько не вязалось с образом Бориса, который успел у нее сложиться, что она растеряла все заранее приготовленные слова. Только что она собиралась кинуть ему эту подачку – свое согласие на ремонт дачи, которую все еще ненавидела. И вот – это ничем не увенчалось.
– Невероятно, – прошептала женщина. – Так что случилось?
– Ничего. Ложись спать.
– Спать? – Она вскочила с дивана. – Нужно что-то предпринимать, а не спать. Немедленно говори, что происходит?
И тогда он сказал. Мария слушала внимательно, всячески стараясь подавить нараставшую панику. Он закупил большую партию товара. Кажется, дело пойдет на лад. Но сейчас выяснилось, что товару требуется некоторое время полежать на складе. Может быть, месяц. За это нужно платить. Он никогда не связывался со складской системой. Партия большая. Требуется заморозка.
