Алекс Бэлл - Белый Слон
И вдруг, спустя тридцать лет, старая няня узнает в ком-то того мальчика. Прошло так много лет, но она была уверена, что это он. Возможно, узнала по родинке или еще по какой-то примете, это не важно.
Она собирается рассказать этому человеку, что он, как она считает, сын или брат Шильца, якобы погибший при пожаре. И чтобы доказать свои слова, женщина собирается использовать пуговицу. Почему я так решила? Потому что когда Антонову убили, и Жиля арестовали, тут же появилась Зоя. Она искала на месте преступления не что-нибудь, а именно пуговицу. Она работает на шефа, а шеф, должно быть, знал как именно Антонова собирается доказать тому выросшему мальчику, что он его «сын». И Шильц знал, что тот мальчик — это Жиль. Поэтому он и решил, что раз Жиля арестовали, то он, возможно, и убийца. А по мнению Шильца, Жиль мог убить Антонову по одной причине — из-за той пуговицы. Вот и отправил Зою искать ее, чтобы удостовериться. Есть факты, свидетельствующие о том, что Шильц давно знал про пуговицу, и хотел ее раздобыть. Он подослал Зою под видом новой соседки, поближе к Антоновой. Я видела ее — только тогда Зоя была Инной, и к тому же блондинкой. Возможно, она пыталась найти пуговицу до того, как Антонова покажет ее Жилю. Потому что Шильц чего-то боялся.
Чего именно? Ответ прост. Пуговица могла попасть к Антоновой только от того мальчика. К мальчику — от родителей. Значит мальчик, с которым нянчилась Антонова, и ребенок с фотографии — один и тот же. Его родителей убили, и как он вдруг сразу же оказался в России?
И снова ответ очевиден. Его привез Аркадий Шильц. Тот, кто и убил родителей мальчика.
Его мотивы не сразу стали мне ясны. Все встало на свои места после того, как мы с тобой нашли письмо от профессора Коллинза. Помнишь, он писал про камни? Камни связаны с тамплиерами. Это я узнала, изучив их историю. Конечно, возможно, здесь я ошибаюсь, но на это указывает слишком много фактов.
Шильц хотел раздобыть камни. И, наверняка, он искал их не в России. Вероятнее всего, на исторической родине тамплиеров — во Франции. И нашел камни, или что-то связанное с ними, у семейства д'Артуа. Он следил за ними — это стало ясно по порванной фотографии. Снимок был сделан из засады. О том, что семейство д'Артуа связано с тамплиерами, я догадалась еще раньше, побывав в кабинете Полонеза.
Похоже, наш декан дружил с д'Артуа, на фотографиях они вместе. Но на одном из фото был изображен монастырь. А на нем крест — точно такой же, как на одежде тамплиеров. Кроме того, Шильцу было незачем убивать их, кроме камней. Франция интересовала его только из-за футарка.
Расправившись с родителями мальчика, Аркадий Шильц, или же его отец, сжалился над ребенком. А может сохранил ему жизнь по другим причинам. Скорее всего, да — по другим. Он умудрился подделать документы, привезти его в Россию, и выдать за своего сына. Правда, об этом сыне скорее всего мало кто знал. Чтобы присматривать за ребенком, он нанял няню.
Все, что осталось у мальчика от родителей — это пуговица. Я предположила, что он помнит ее, потому что видел как убили родителей. Сцена насилия глубоко врезалась в память ребенка. Думаю, именно из-за этого Шильц решил его «убить». Мальчик все помнил, и со временем мог стать опасен. Поэтому он устроил пожар, а Антонова, возможно, видела, как в огонь подбросили тело другого, уже мертвого ребенка. Ведь она говорила, что мальчик жив. Ей никто не верил. А она нашла на пепелище пуговицу — на пуговице до сих пор сохранились следы сажи, это видно по фотографии из материалов дела.
Шильц же, зачем-то, решил сохранить мальчику жизнь, и вернул его во Францию. Не знаю точно, но рискну предположить, что там его обучали в какой-то секте, или обществе, ордене… одним словом, где-то обучили убивать. Вырастили идеальную машину, безжалостную и верную своему хозяину. А хозяином стал Аркадий Шильц. Жиля отправили в Россию работать на того, кто отдал его на обучение. Возможно, все эти годы Шильц оплачивал обучение, этого я не знаю.
Главное, чего он боялся — если Жиль увидит пуговицу, он может вспомнить. Если вспомнит — направит все свое мастерство против своего же хозяина. С такими догадками я пошла к Жилю. И мои предположения подтвердились. Увидев фотографию пуговицы, он переменился в лице. А потом — ты сам это видел — он шел по нашей улице, с той стороны, где расположен дом Шильца. Он брал с собой соловья, но почему-то не убил шефа.
Вот тут, видимо, и пригодился компромат, собранный Шильцем на своих псов. Шильц пригрозил, что если Жиль перестанет его слушаться, материал попадет в руки полиции. И Жилю пришлось повиноваться. Но порванная фотография и разбитая ваза говорят о том, что он едва ли смирится. Поэтому теперь Шильц получил бомбу замедленного действия.
— Постой… — Леонид вдруг помрачнел. — А что, если Жиль рассказал Шильцу, кто показал ему пуговицу?
Лера вновь ощутила струйки жидкого азота на спине.
— Я об этом не подумала, — сказала она. — Но… теперь это уже неважно. Я сама по себе, ты — сам по себе. У тебя есть все необходимое, чтобы отомстить шефу. Ты свободен. Да, ночь можешь переждать у меня. Если тебе некуда идти…
— Спасибо, — немного помолчав, сказал Смолин.
* * *…С момента их разговора прошло несколько часов. Сейчас Леонид дремал в кресле, а Лера пыталась успокоиться…
Она осмотрелась, раздумывая, чем бы заняться. В комнате царил полумрак — горела лишь одна настольная лампа.
На табурете сиротливо стояли грязные баллончики с аэрозольной краской.
Лера встала из-за стола, и к ней тут же бросился Гаджет — начал ходить восьмеркой между ног, громко мурлыкать и выпрашивать вкусняшку.
— Тихо, — шикнула Лера и потрепала кота за ухом. — Ты уже две миски схомячил.
— Мяк, — кот посмотрел на нее большими влажными печальными глазами. «Посмотри, ведь я скоро умру от истощения!», — говорили они.
Но Лера не поверила.
Она обошла подушки и телевизор, взяла баллончики и подошла к исписанной стене. Все, что было написано за последние дни, все цепи казались ненавистными, они как паутина оплели стену и саму Валерию. Она поднесла баллончик к стене, и нажала на распылитель.
Мелкие капельки краски пронзили воздух упругой струей и заструились по стенке, замазывая все предположения и догадки. Игра не стоила свеч.
А на их месте постепенно расцветал большой красный цветок с растрепанными лепестками и беспорядочными брызгами вокруг. Поверх цветка появились желтые пятна, потом фиолетовые, синие, зеленые… Клякса росла с молниеносной быстротой, вслед за жестами Валерии. Внутри у нее все кипело, а наружу выплескивалось обычной краской.
Неожиданно завибрировал телефон. Второй, без прослушки. Лера вздрогнула, опустила баллончик, и мельком глянула на Леонида. Убедилась, что он не проснулся, и нажала на кнопку, замарав ее желтой краской.
Ярость сменилась леденящим спокойствием.
Снова послышался голос маленького мальчика.
— Ты не забыла про нашу игру? — прозвучал в трубке вопрос. — Я знаю, что ты хочешь бросить. Тебя не было два дня, и мне неважно, где ты пропадала. Важно — что тебя не было. Так не пойдет.
— Иди ты… — послала Лера. — Я тебя не боюсь. Делай что хочешь.
— Конечно, ты не боишься, — спокойно сказал «голос». — И тебе совершенно все равно, что Мила скоро умрет…
Сердце пропустило удар и целую вечность не билось. Целую секунду.
— Ты мразь, — выдавила она. — Ты…
— О, ты не удивлена, — «голос» был доволен. — Ты знала. Умница, я знал, что ты догадаешься.
— Мила не фигура, понял, ты, урод! — процедила Лера сквозь зубы. — И я тебя найду, где бы ты ни был. Я сделаю ход, не сомневайся, и поставлю тебе такой шах, что на всю жизнь запомнишь!
В трубке послышался все тот же детский смех, и оборвался короткими гудками.
Лера обессилено опустила руки, и телефон нечаянно выпал. Но стука об пол она не услышала.
— Это был Шахматист? — за спиной послышался голос Леонида. Он поймал телефон и положил на табурет.
— Да, — отстраненно ответила Лера, глядя в одну точку. Поначалу она словно оцепенела, но через мгновение волна эмоций окатила с ног до головы.
«Чего же я стою?!», — подумала Валерия. — Надо что-то делать, искать ответ… Надо сделать этот чертов ход! Если от этого зависит жизнь Милы… Шахматисту надо, чтобы «черный король» проиграл. Проиграл… Но что у них за игра? Что за пари они заключили?»
Мысли пронеслись в голове буквально за секунду. И Лера поняла, что Шахматист не хочет засадить Шильца в тюрьму. Это не проигрыш. Потому что если бы это было его целью, то он давно заставил бы Валерию выкрасть эту злосчастную флэшку. Нет, Шахматисту нужно что-то другое… Но при чем здесь Мила? Белая королева должна умереть. Как именно? Ради чего?
— Что он сказал? — голос Леонида вернул Леру к реальности.
