Светлана Алешина - Когда зацветет папоротник
— Я же охотник, Оля, — довольный произведенным на меня эффектом, сообщил мне Кряжимский. — Разве ты не знала? У меня дома на стене висят огромные рога лося, которого я добыл сам.
— Билет охотничий у вас с собой? — тут же спросила я его.
— А как же! — пожал он плечами. — Обязательно — с собой!
— Тогда ищите здесь охотничий магазин, — приказала я, — а заодно и хозяйственный. Про топоры тоже не надо забывать…
Магазины мы разыскали довольно быстро. Дольск — городок небольшой, компактный. Магазины сконцентрированы в основном недалеко от железнодорожного вокзала, на площади.
Мы приобрели три топора, три молотка, три фонаря, несколько комплектов батарей и моток веревки. Продавщица смотрела на нас с любопытством и явно гадала, для чего нам все это снаряжение.
Чтобы удовлетворить ее любопытство, я завела с ней разговор и словно мимоходом поведала ей, что мы — археологическая экспедиция, едем на раскопки древнего кургана под Шиханами.
Не знаю, поверила ли мне она, но любопытный огонек в ее глазах потух. При всем своем желании, ничего удачнее я придумать бы не смогла, потому что, кроме Шихан, не знала рядом с Дольском ни одного населенного пункта. Но, в конце концов, моя импровизация была ничуть не хуже любого другого вранья.
С оружейным магазином нам повезло больше. Единственное, чем поинтересовался продавец, когда Сергей Иванович попросил его показать охотничье ружье стоимостью пять тысяч рублей, есть ли у него охотничий билет. Кряжимский с достоинством продемонстрировал свой документ.
Сергей Иванович с наслаждением рассматривал ружье, но покупать его я не собиралась, слишком громоздкая вещь, да и дорогая.
Продавец ничего не сказал и тогда, когда я поинтересовалась у него, нет ли чего-нибудь более компактного и необязательно требующего соблюдения всех формальностей. Он только оценивающе на меня посмотрел, потом полез под прилавок и вытащил оттуда ракетницу и газовый пистолет. Не торгуясь, я взяла и то и другое. Купила, кроме того, и три охотничьих ножа.
Вооружившись таким образом, я почувствовала себя гораздо увереннее перед повторной поездкой на остров. Если нас навестили в гостинице в наше отсутствие, рассуждала я, кто знает, не взбредет ли в головы нашим преследователям познакомиться с нами поближе на острове? Теперь, по крайней мере, я буду готова к такой встрече. Пусть не ахти каким серьезным оружием располагает наш маленький отряд, но он уже не беззащитен.
Лодку мы поручили сторожить какому-то пьянице, которого я предупредила, что казанка эта принадлежит Пашке Круглому и поэтому не стоит устраивать нам никаких сюрпризов. Имя, «известное от Хвалынска до Красного Яра», произвело на пьяницу впечатление, он даже заскучал немного, но, соблазнившись обещанной мной бутылкой водки, сторожить лодку согласился. И справился с этим на все сто процентов. Он просто спал в лодке, когда мы вернулись к ней, нагруженные топорами и молотками.
Вручив пьянице заработанный им гонорар, мы под его возбужденную предчувствием близкой выпивки болтовню отчалили от берега и вновь взяли курс на остров. Подошли мы к нему часа в четыре, светлого времени у нас в запасе еще было вполне достаточно, чтобы попытаться забраться на самую верхушку скалы.
Глава 4
Пристали мы в том же месте, точно так же припрятали лодку, чтобы она не бросалась в глаза с Волги, но направились теперь не прямо вверх, как в прошлый раз, а пошли вдоль берега в направлении оврага, который преградил нам путь утром.
Не могу сказать, что пробираться сквозь разросшийся терновник было легко и приятно, но мы все же продвигались, хотя и медленно.
Очень, кстати, пригодились нам топоры, которыми приходилось часто расчищать себе дорогу сквозь перепутавшиеся ветки терновника.
Наконец мы оказались на краю того самого оврага. Разглядывая его в прошлый раз сверху, я заметила, что на другой его стороне скала более пологая.
Теперь нужно было перебраться на противоположный склон оврага и начать подниматься вверх.
Однако тут нам встретилось одно неожиданное препятствие.
Устье оврага представляло собой настоящее болото. Почва под ногами колебалась и подрагивала, и я серьезно опасалась, как бы кто из нас не провалился. Это порядком нас задержало бы.
Ощупывая путь длинными кривыми шестами, которые Ромка выломал из сухостоя, мы осторожно, с кочки на кочку, перебрались через устье и вышли на противоположную сторону оврага.
Я скомандовала подъем, и настроение моих приунывших было от трудностей пути спутников заметно повысилось.
Ромка опередил всех нас, и, когда мы с Сергеем Ивановичем поднялись к границе деревьев, у которой начиналась голая скала, он уже сидел на глыбе опоки, поджидая нас.
— Ну как, разведчик, — спросила я его, — поднимемся здесь, как ты думаешь?
Он уверенно кивнул головой.
— Должны подняться, — сказал он. — Не отступать же во второй раз!
Я хмыкнула, но промолчала. Вот оно — мужское упрямство, — ломиться напрямик, когда можно избрать пусть более долгий путь, но верный и безопасный.
— Раз так, — улыбнулась я, — тогда вперед! Не будем терять времени!
Мы взялись за топоры. Оценив эту сторону как более пригодную для подъема, я, надо сказать, не ошиблась — топорами приходилось поначалу работать только для того, чтобы расчищать выветренный слой породы, который мог обрушиться под тяжестью человека.
Скала была высотой всего метров десять, не больше, но для нас и этот подъем оказался сложным. Ее верхняя половина была почти отвесной, отполированной ветром, скользкой, и ухватиться чаще всего было абсолютно не за что.
Найдя небольшую ровную площадку, где с трудом могли стоять трое, я собрала всех вместе, и после небольшого совещания решено было пустить Ромку вперед, чтобы он топором вырубал ступеньки, мы же с Сергеем Ивановичем будем подниматься следом. Добравшись до вершины, Ромка должен был закрепить наверху веревку и бросить ее конец нам.
Сумки с оружием, аппаратурой и прочей ерундой нам с Сергеем Ивановичем сильно мешали.
Я заставила Ромку поклясться нашей с ним дружбой, что он будет очень осторожен, и он полез вверх. Первое время на нас с Кряжимским летели осколки породы, так как Ромка поднимался вверх вертикально, но потом он отклонился немного вправо, следуя за изгибом небольшого карниза на стене, и избавил нас тем самым от осколков и пыли.
Кряжимский взволнованно сопел прямо мне в ухо, потому что стояли мы с ним тесно прижавшись друг к другу, на высоте метров пяти над подножием скалы, и не имели возможности слишком уж свободно шевелиться, опасаясь тут же полететь вниз.
Ромка полз наверх минут сорок.
У меня уже отчаянно затекли ноги, да и Кряжимский, как я заметила, начал покряхтывать и постанывать. В его возрасте такие забавы, как скалолазанье, даются нелегко. Но никто его сюда насильно не тянул, сам рвался. Пусть теперь терпит.
Ромка добрался наконец до гребня скалы и скрылся за ним.
Минут через пять на нас сверху упала веревка, над нами вверху показалась вихрастая Ромкина голова, и он закричал нам вниз:
— Привязал! Лезьте!
— Давайте, Сергей Иванович, — сказала я. — Вы первый.
— Только после тебя, Оля! — попробовал возразить Кряжимский, но я не собиралась долго обсуждать с ним этот вопрос.
— Наверх! Быстро! — рявкнула я на него и даже чуть не свалилась вниз от своего слишком экспрессивного крика, но я терпеть не могу, когда мне начинают противоречить вместо того, чтобы четко и быстро выполнять то, что я приказываю.
Сергей Иванович ухватился за веревку, попробовал ее на прочность и, ставя ноги на выдолбленные Ромкой ступеньки, пополз наверх.
Одной стоять на карнизе оказалось значительно легче. Я только старалась не смотреть вниз, потому что сразу начинала немного кружиться голова и хотелось шагнуть вперед, прямо в раскрывающееся передо мной пустое пространство. Поэтому я так старательно задирала голову, наблюдая за медленно движущимся вверх Кряжимским, что у меня даже шея начала побаливать.
Но вот и Кряжимский добрался до верха, и веревка вновь вернулась ко мне.
Я привязала к ней сумки, свою и Кряжимского, которую он мне оставил, и они быстро исчезли наверху.
Я поднималась уже налегке и поразилась, как удобно и легко это делать, когда обе руки твои ничем не заняты, за спиной нет тянущего вниз груза, под ногами удобные выбоины в камне, а в руках надежная веревка. Просто одно удовольствие.
Поднявшись, я увидела, что мы находимся на сравнительно ровной площадке неправильной формы и довольно большой по размерам.
Она повторяла форму острова. У меня сложилось такое впечатление, что когда-то эта скала была значительно выше и имела остроконечную форму. А потом почему-то ее верхушка откололась, оставив такое вот ровненькое место. Не знаю, могло ли так быть на самом деле, в геологии у меня познаний нет абсолютно никаких, но это было мое чисто субъективное мнение.
