Петр Северцев - Хакер и Маргарита
– Я выхватил у него нож, – медленно проговорил Равиль. – Дядя Коля был очень неловкий, он никак не хотел золото из рук выпустить... В общем, я ударил его в спину. Видите, вон туда.
Он указал пальцем на едва заметный след на пиджаке трупа.
– А потом? – спросил я, снова опускаясь на корточки и внимательно рассматривая рану.
– Потом он охнул и обмяк, а я выбежал на улицу и какое-то время сидел в кустах возле насыпи. Шли поезда, грохотали цистерны, а я сидел и думал, что вот, только что убил человека. Из-за золота. Хоть и грабитель, а грех. Теперь меня посадят в тюрьму, а мама останется одна. Я знаю, что она без меня не выживет, – совсем уже потерянно закончил рассказ Равиль.
Осмотрев рану, я наклонился к посиневшему лицу покойника. Потом выпрямился и оглядел стол, стоявший возле стены, сразу направо от входа.
– И я решил позвонить вам, – с надеждой проговорил Равиль.
– Скажи мне, ты возвращался домой после того, как убежал? Перед тем, как позвонить? – спросил я, внимательно глядя на мальчугана.
– Нет, – честно ответил Равиль. – Я... я боялся – вдруг он мертв. Или жив...
– Тогда слушай, – сел я рядом с ним. – Я думаю, что ты его не убивал, ясно?
– Совсем не ясно, – удивился мальчик. – Но я же его... ножом...
– Ножом ты его, конечно, ударил. Но, видишь ли, рана настолько поверхностна и ничтожна, что не могла послужить причиной смерти. Грабитель охнул от неожиданности и ты, улучив случай, выскользнул из его хватки и убежал, – объяснил я.
– Но он же мертв, – ткнул пальцем Равиль в бесчувственное тело, загромождавшее проход. – Значит, его убил кто-то еще.
– Абсолютно мертв, – подтвердил я. – Дядя Коля, он же Шило, разумеется, перепугался, когда ты чиркнул по нему ножом. Он поднялся, убедился, что его жизни не угрожает опасность и решил сматываться. Или бежать за тобой, чтобы устранить свидетеля. Так что тебе, можно сказать, крупно повезло, парень.
– Я ничего не понимаю, – недоуменно проговорил Равиль. – Кто же его убил?
– Он сам с этим прекрасно справился, – сказал я. – Ответь-ка мне, что у вас хранилось в бутылке из-под водки, что на столе стоит?
Я кивнул на поллитровку «Вечерний Тарасов», высившуюся на бумажной скатерти.
– Нарезведенный ацетон, – ответил Равиль. – Я куртку отчищаю после работы. А что?
– А то, что дядя Коля, завидев поллитру, решил поправить силы и, налив стакан, залпом хватанул его содержимое, – внес я окончательную ясность. – Этой дозы вполне хватило бы, чтобы отправить на тот свет и здорового мужика, а не ветерана карательных войск.
– Вы серьезно так думаете? – встревожился Равиль. – Но это ничего не меняет.
– Почему?
– Ну, – смутился Равиль, – милиция решит, что мы сами его отравили.
– У меня есть кой-какие мысли на этот счет, – успокоил я мальчишку.
Я достал свою «сотку» и начал набирать номер Аслана Макарова. Придется соседу-пэпээснику еще разок оказать мне помощь.
– Расскажешь милиции все, как было, – говорил я Равилю, пока нажимал кнопки. – Приедет мой хороший знакомый, и он отнесется к тебе по-человечески. То есть, как и полагается относиться к другим людям, даже если ты работаешь в милиции. Но...
Я занес руку над последней кнопкой и остановил взгляд на Равиле.
– Что? Что вы хотите за эту услугу? – серьезно спросил мальчик.
Его взгляд машинально переместился в сторону свертка с золотом, а Равиль потом уставился мне в глаза. Думал, что попрошу драгоценности?
– Правды, – просто ответил я и нажал на кнопку. – Ты честно ответишь на несколько моих вопросов. Ты и твоя мама, договорились.
Равиль кивнул.
Аслан, слава Богу, оказался на месте. Он очень внимательно выслушал меня и обещал прибыть. Но не сразу, а через какое-то время.
– Это терпит, Валерий? – осведомился он. – Если все обстоит так, как ты говоришь, то я могу не торопиться, ведь так?
– В общем, да, – подтвердил я. – Труп никуда не убежит, мы тоже.
– Тогда возьму фору на полчаса, – обрадовался Аслан. – Тут у нас перестрелка на кладбище, так что как только отстреляемся, прибуду.
– Жду, – заверил я и дал отбой и посмотрел на Равиля. – Вот так, брат. Считай, все улажено. Кстати, я еще знаешь почему тебе поверил?
– Нет, – искренне ответил парень. До него дошло, что я, в общем-то, и не обязан вытаскивать его за уши из-за решетки.
– Дело в том, что я видел человека, который вчера вечером звал дядю Колю для какого-то услуги. Бизнес, мол, как сказал мне старик на прощание. Я, правда, не рассмотрел того человека, так как тогда не придал значения этому факту, но теперь могу с чистой совестью подтвердить все милиции, – прибавил я.
– Я... я очень вам благодарен, – с трудом произнес Равиль. – Вы ведь уже второй раз нас выручаете из беды. Как мне отблагодарить вас?
«Ох, сдается мне, что не последний, – подумал я. – Уж больно вы своеобразная семейка».
– Я уже сказал как, – сухо ответил я. – Правду и только правду.
– Хорошо, начну прямо сейчас. Знаете, а дядя Коля ведь совсем не за золотом к нам приходил, – вдруг поднял на меня глаза мальчшика.
Из соседней комнаты доносился мерный храп Маргариты Акаевой. Вдруг стало очень тихо, я различал даже едва слышное тиканье маленьких наручных часов на тонком запястье у Равиля.
– Вот как? – удивился я. – А зачем же тогда? Ты знаешь?
– Думаю, что золото он взял до кучи, – предположил Равиль. – Решил, что бы еще прихватить, нашел этот сверток и одурел от жадности.
– Ты хочешь сказать, что... – нахмурился я. – Что он знал, за чем идет?
Равиль кивнул.
– Да, когда я вошел, у него в руке был вот этот чемоданчик, – парень нагнулся и вытащил из-под кровати небольшой кейс.
– А это, – показал я подбородком на чемоданчик, – откуда у вас?
– Мама купила, – ответил Равиль. – За очень большие деньги. Она серьги своей бабушки продала. К ювелиру ходили оценивать, сказал, что очень дорого, но если будут продавать сразу, больше восьмидесяти миллионов не даст. Мама согласилась.
Неплохо! Хорошая цена за лалаевский чемоданчик. Я почти не сомневался, что передо мной тот самый потрфель, о котором говорил мне покойный.
– Зачем же это понадобилось твоей маме? Ты в курсе, у кого она купила «дипломат»? – обрушил я на Равиля свои вопросы.
– Не знаю, не знаю, – обреченно замотал головой Равиль. – Только не хочу это дома держать, раз такое случилось... Ведь мама, когда посмотрела, сказала, что ей все ясно. И, если бы ей дали туда заглянуть одним глазком, то можно было бы и не продавать серьги. Я так понял, что она уже узнала, что хотела. Пусть у вас будет, навовсем. Ведь дядю Колю я полгода знаю, он юы сам ни за что не стал... Навел его кто-то.
Я посмотрел на часы. До приезда автомобиля патрульно-постовой службы оставалось минут пять. Как следует поговорить нам явно не светит.
– Раньше-то где вы жили? – спросил я, закуривая сигарету.
– Много ездили, нигде больше полугода не останавливались, – рассеянно произнес Равиль. – Хабаровск, Ереван, Гродно. Я даже в школу никогда не ходил, мама меня дома учила.
– А кто твой... – начал я, но Равиль быстро понял, о чем я хочу спросить.
– Отца я не знаю, в свидетельстве о рождении стоит прочерк, – быстро ответил он.
– Дома, говоришь, учила, – сосредоточенно повторил я. – Постой, да как же она...
Вместо ответа Равиль протянул мне пакет с документами Маргариты Акаевой.
Первым в пачке лежал диплом Московского госуниверситета, выданный Маргарите Аликперовне Акаевой, с отличием окончившей факультет журналистики.
Пока я смотрел на корочки диплома, вертя их так и этак, только что на зуб не пробуя, – нет, не подделка, – Равиль, глядя в окно, тихо проговорил:
– По-моему, мама кого-то ищет все эти годы. Или уже нашла?
При этих словах за окном раздался звук резко затормозившего милицейский «форда».
– Расскажешь им только то, что рассказывал мне, – предупредил я Равиля. – Про дипломат ни слова. Им об этом знать ни к чему.
Мальчик согласно кивнул.
В дверь уже стучали.
..."Какой же коньяк предпочитает мой дорогой Аслан? – думал я, руля к себе домой через полтора часа. – Спросить напрямую – вроде как неудобно, а ведь услугу он мне оказал неоценимую".
Черт, как жаль, что я слабо разбираюсь в напитках. Даже не скаэу точно, когда в последний раз покупал алкоголь. Что там у нас народ пьет? – припоминал я. – Греческие коньяки, которые вовсе не коньяки, а одеколон с ацетоном, вроде того, что хватанул дядя Коля. Армянский куда-то исчез, польские лицензионные – не знаю какого качества... Может быть, купить ему какой-нибудь наворот для тачки? А что, это разумная мысль!
Твердо пообещав себе завтра же посетить автомобильный салон и выбрать достойный подарок для Аслана (и, кстати, решив, ни в коем случае не покупать коврик для ног возле кровати), я вернулся домой.
Дипломат я положил на стол в зале и отправился варить кофе. Глупо ложиться спать с пятом часу. Особенно, когда тебе предстоит знакомство с содержимым дипломата, из-за которого погибли уже трое – клофелинщик, Лалаев и Дядя Коля Шилом Трахнутиый, он же Шило.
