Екатерина Черкасова - Бедная богатая девочка
Вера всю жизнь прожила с отцом, сильным, властным человеком.
Ее старший брат Владимир, чем-то напоминавший отца, не мог существовать с ним под одной крышей, как не могут жить два льва в прайде.
Еще студентом он ушел из семьи, снимал квартиры, пытался заработать.
Это потом он стал большим человеком во Внешэкономбанке,
мотался по заграницам, женился на красавице, построил дом, у них
родился ребенок... А Вера так и жила вместе с отцом, который
шагу не давал ей ступить, контролировал каждое движение, подвергал
цензуре каждое желание.
А ведь Вера была недурна собой: высокая, довольно стройная,
с мелкими, неправильными чертами лица. А тускло-серые волосы,
бесцветные брови и ресницы, бледная кожа, тонкогубый жесткий
рот - все это можно было легко изменить с помощью косметики
и краски для волос. Но отец не позволял. Порой Вера Сергеевна
сама не понимала, почему она беспрекословно ему подчинялась, почему
она, взрослая женщина, покорно стирала с губ помаду, которую отец
считал вульгарной, возвращалась домой точно в установленное время - не дай бог опоздать! - пассивно соглашалась со всеми его оценками. А в итоге ни подруг, ни мужа. На четвертом курсе иняза у нее появился поклонник. Не то чтобы Вера была им безумно увлечена, но все же это был первый в ее жизни настоящий поклонник, которому она действительно нравилась, который за ней ухаживал и даже, возможно, хотел жениться. Но отец... Боже мой, что он ей устроил тогда! А все из-за того, что мальчик слегка выпил для храбрости прежде, чем знакомиться со строгим папой. "Нам в семье алкоголики не нужны", - безапелляционно заявил отец и запретил Вере с ним видеться.
Потом она закончила институт, преподавала английский, защитила диссертацию по педагогике, стала доцентом кафедры. Она была на хорошем счету, умела ладить и с коллегами и со студентами, но никого близко к себе не подпускала. Никто не знал, что каждое утро она вскакивает в пять утра, чтобы подать отцу судно, перестелить постель, сбрить серую седую щетину с его лица, протереть одеколоном его кожу, приготовить завтрак и накормить его, скрупулезно отсчитать разноцветные таблетки из многочисленных коробочек и проследить, чтобы он их выпил, выслушать все замечания
и наставления, успеть привести себя в порядок, наспех выпить кофе
и в десять минут девятого максимум выскочить из квартиры, роняя ключи
в лихорадочных попытках запереть дверь. Но ровно в девять она входила
в аудиторию, подтянутая, с умеренным макияжем (наконец-то в сорок
лет она наплевала на его запреты), тщательно причесанная, в элегантном деловом костюме, и произносила хорошо поставленным голосом: "Good morning, students!" А затем в обед, когда другие преподаватели пьют кофе, болтают, курят сигареты, она вынуждена была бежать домой и повторять все процедуры, за исключением бритья.
После того как у отца обнаружили диабет, с каждым месяцем ему становилось все хуже: поражение сетчатки и зрительных нервов, сосудов почек, мозга, сердца и, наконец, инсульт. За последующие полгода Вера похудела на десять килограмм и постарела на десять лет. Она с раздражением думала о брате, который не чаще раза в месяц навещал их, давал деньги и уезжал в свой роскошный дом к дочери. Конечно, у него свое горе, жена трагически погибла, дочь, похоже, психически больна, но нельзя же все свалить на нее! Ведь это и его отец тоже! Тогда Вера раскрыла газету бесплатных объявлений и внимательно их изучила. Они с Владимиром быстро пришли к соглашению, что она находит сиделку, а брат ее оплачивает.
Так в доме появилась Светлана: милая женщина средних лет, мягкая, заботливая, исполнительная. Она снимала комнату в коммуналке и иногда, когда Вера уезжала, ночевала в бывшей комнате Владимира.
Вера как будто сбросила груз: она спала почти до восьми, не
спеша одевалась, красилась, с удовольствием присоединялась к коллегам
в обеденный перерыв. Придя с работы, она находила вкусный ужин, приготовленный замечательной Светой. Иногда они сидели вечерами на кухне, болтали
о пустяках, поедали деликатесы, которые привозил им Олег, симпатичный
водитель брата. Он, конечно, был намного моложе ее, но Вера
чувствовала, что парень смотрит на нее с интересом. Впервые за
многие годы у нее появилось свободное время, правда, она не знала,
как им воспользоваться.
Как это бывает, не всегда замечаешь то, что творится перед самым твоим носом. Частые визиты Владимира она списывала на то, что у него, наконец, проснулся сыновний долг. Но вдруг оказалось, что эта мышка, заботливая сиделка, выходит замуж за Владимира! Неизвестно почему, но ее дружеские чувства к Светлане после этого поостыли, может быть, потому, что она всегда завидовала таким женщинам, которые тихо, исподволь получают то, что им нужно, выглядят при этом почти святыми и никогда, никогда не страдают от одиночества.
После смерти отца Вера осталась одна в пустой квартире. То,
к чему она была давно готова, произошло, но вдруг оказалось, что ей не хватает отцовского ворчания, ядовитых замечаний, бесполезных запретов. Она стала пить снотворное, вечерами раздраженно щелкала переключателем каналов телевидения, но ее ничто не привлекало. Телефон она отключала, в гости не ходила. "Наверное, это депрессия", - думала Вера, поглощая лошадиные дозы модного коаксила.
Но дело, наверное, в том, что я одна. Совсем одна".
* * *
Сима договорилась встретиться с Верой в маленьком кафе на Остоженке, недалеко от Института иностранных языков, где преподавала Вера Сергеевна. Сима уже заказала кофе и расслабленно курила длинную тонкую сигаретку пыталась перейти на более легкие, но от этого курила еще больше. Веру Сергеевну она узнала сразу, они были похожи с братом: те же глубоко посаженные глаза, узкие губы. Симе она показалась сухарем, типичной училкой: "Good morning, what is the date today? What is your task for today?" Сима вспомнила годы учебы и поморщилась. Она махнула Вере Сергеевне рукой, приглашая ее сесть рядом.
- Здравствуйте, кофе будете? - дружелюбно спросила Сима, протягивая ей свою карточку.
Женщина согласно кивнула. Сима заказала еще кофе и предложила
ей сигарету, пытаясь наладить контакт. Вера Сергеевна так же молча
покачала головой, только теперь отрицательно. Наконец она раскрыла
рот:
- Вы хотели что-то спросить? Я вас слушаю.
- Вера Сергеевна, я понимаю, такая трагедия, вам трудно говорить... начала Сима.
- Ничего, - обронила та.
- По обвинению в убийстве вашего брата арестована его
жена.
- Наверное, против нее есть какие-то улики, - холодно
произнесла женщина. - Или мотив.
- В качестве мотива фигурируют фальшивые фотографии с изображением
эротических сцен с участием Светланы и водителя Артемова - Олега
Хлопина.
- Фальшивые, вы уверены? - подняла брови Вера Сергеевна.
- Не я уверена, эскпертиза это доказала, - сказала Сима,
гася сигарету. Она видела, что собеседница морщится, отворачиваясь
от дыма.
- Ну что ж, - безразлично произнесла Артемова,
значит, у нее не было мотива. Ведь в таком случае она могла
доказать, что фотографии - фальшивка.
- Если только муж стал бы ее слушать.
- Стал бы. Света сумела так себя поставить, что вертела им как
хотела, - то ли с восхищением, то ли с осуждением сказала Артемова.
- Что вы имеете в виду? - заинтересовалась Сима.
- Понимаете, Света из тех женщин, которые выглядят несчастными
сиротками, все их жалеют, опекают, а потом оказывается, что она живет
в твоем доме, уводит твоего мужчину, носит твой халат, живет твоей
жизнью. Она умная, мягкая, но очень цепкая и своего никогда не
упустит. Как не упустила свой шанс, ухаживая за отцом очень богатого
человека. Наверное, Володя даже не понял, как произошло, что он оказался
на ней женат. Он обожал дочь, но ради Светы отселил ее. Вика не
выносила мачеху, они постоянно ссорились, а Володя страдал. Но
пожертвовал дочерью. Они оба, и он, и Вика, страдали от разлуки,
Вика устраивала истерики, говорила, что не может там жить, но он был непреклонен. Все ради своей прекрасной Светланы.
- Вера Сергеевна, как вы думаете, а Вика могла
бы убить из ревности? - неосторожно спросила Сима.
- Чушь! - фыркнула Артемова.
- Но ведь она, мягко говоря, неуравновешенная девочка?
- Ну и что? У нее были проблемы с психикой, но теперь все в порядке.
- А ее болезненная привязанность к отцу? - спросила Сима.
- Я думаю, любовь к отцу не может быть болезненной, - патетически заметила Артемова, поправляя очки.
- Было бы логично предположить, - продолжила Сима, - что убийца шантажист.
- Вы имеете в виду водителя брата?
- Его. Если бы не одно обстоятельство. Его убили той же ночью,
что и вашего брата.
Вера Сергеевна непонимающе посмотрела на Симу, затем медленным, неуверенным движением отодвинула чашку и ушла, даже не попрощавшись.
