Полина Дашкова - Образ врага
Максимка переживал всю эту историю очень глубоко и тяжело. Не только потому, что успел привязаться к Мише. Главное, он впервые столкнулся с настоящим, жестоким взрослым враньем. Алиса до сих пор занималась самоедством, ругала себя последними словами за то, что сказала ребенку правду. Рано ему знать такую правду.
Только здесь, в Эйлате, он по-настоящему отошел от недавних переживаний. Алиса не знала, хорошо или плохо, что сразу после Миши появился этот американец Деннис. Во всяком случае, никакого романа она с ним закручивать не собиралась, и, в конце концов, речь идет всего лишь о неделе. Потом он исчезнет и забудется, не оставляя никаких болезненных следов в душе ее ребенка…
Алиса глубоко задумалась и не заметила, что Максимка и Деннис уже успели вылезти из воды. Теперь они носились по пляжу, играли в мяч, чтобы согреться.
Через полчаса, по дороге с пляжа, они втроем зашли в ларек «Кодак» забрать готовые фотографии. Там вместо молодого человека сидела девушка.
— Вероятно, ваши снимки еще не готовы, — сообщила она, пересмотрев все конверты на полке.
— Странно. Вы сказали, через двадцать минут, а прошло больше часа, заметила Алиса.
Девушка еще раз просмотрела конверты с готовыми фотографиями, пожала плечами и с квитанцией в руках удалилась в глубь ларька, за расписную ширму. Появилась она минут через пять и спокойно сообщила:
— Ваши снимки уже забрали.
— Что? — Алиса почувствовала неприятный холодок в солнечном сплетении.
За спиной девушки показался молодой человек.
— Минут десять назад зашел мужчина. Он сказал, что потерял квитанцию. В таких случаях мы предлагаем клиенту вторично оплатить услуги, так как он не имеет документа об оплате, а потом просмотреть конверты и найти свои фотографии. Ведь чужие снимки никому не нужны. Вероятно, произошла ошибка…
— Как он выглядел, этот мужчина? — спросила Алиса.
— Собственно, я не приглядывался… Светлые волосы, светлые усы, на вид лет сорок.
— Он говорил по-английски?
— Да.
— С акцентом?
— Ну, вы слишком много от меня хотите, — улыбнулся молодой человек, — не волнуйтесь. Возможно, тот мужчина скоро сам обнаружит ошибку и вернется. Скажите, в каком вы отеле? Я могу позвонить и передать портье.
— Спасибо. Отель «Ривьера». Фамилия есть у вас на квитанции.
— Мамочка, ну что ты так расстраиваешься? — спросил Максимка, когда они отошли от ларька. — Подумаешь, фотографии! Мы еще наснимаем, ведь не последний день. Давай зайдем в пиццерию, я есть хочу. Деннис, вы пойдете с нами обедать в пиццерию? — Он перешел на английский и тронул за руку американца, который все это время молча стоял рядом.
— К сожалению, мне надо немного поработать, — ответил Деннис, — я пойду в отель и посижу за своим «ноутбуком». Но вы не наедайтесь пиццей, оставьте место. Вечером я хочу пригласить вас в ресторан.
Попрощавшись, Деннис направился к отелю, Алиса и Максим пошли в другую сторону, вдоль набережной, к недорогой итальянской пиццерии.
Вернувшись в свой номер, Деннис не сел за компьютер. Он даже не стал развешивать мокрое полотенце и плавки, просто бросил пляжную сумку в кресло и поспешил назад, на набережную, к ларьку «Кодак».
— Скажите, этот человек забрал по ошибке фотографии? — Он показал небольшой цветной снимок.
Со снимка глядел Карл Майнхофф. Деннису удалось заснять террориста крупным планом во время уличных беспорядков в Югославии, пять лет назад, незадолго до фальшивых похорон и первой пластической операции.
— А почему, собственно?.. — начала было девушка, которой такое странное внимание к случайной ошибке показалось подозрительным.
— Да, именно он, — перебив ее, кивнул молодой человек, — только на вашем снимке он моложе и не такой загорелый.
— Спасибо, — улыбнулся Деннис и быстро спрятал фотографию во внутренний карман легкой куртки.
— Это похоже на детектив, — усмехнулась девушка, глядя вслед посетителю, почему ты не дал мне спросить?
— Это похоже на любовную драму, — покачал головой ее коллега, — но, что бы там ни было, правду он вряд ли тебе скажет.
* * *Отставной полковник ФСБ Валерий Павлович Харитонов, человек серьезный, основательный, с солидным опытом работы в органах, не любил рисковать.
За годы службы у него накопились такие разнообразные, причудливые связи, что при желании он мог очень быстро собрать информацию о ком угодно. Однако он крайне редко загорался таким желанием. Он слишком хорошо знал, что нет ничего опасней оперативного любопытства. Стоит потянуть за одну ниточку, задать пару безобидных вопросов какому-нибудь старинному знакомому, и оглянуться не успеешь, как окажешься в центре сложного, кровавого клубка, станешь выпутываться, брыкаться, а в итоге схлопочешь пулю в затылок.
В той сфере деятельности, которой он посвятил свою долгую тихую жизнь, не бывает безобидных вопросов и праздного любопытства.
Между тем задание, полученное Валерием Павловичем в кабинете президента акционерного общества «Шанс», предполагало прежде всего контакты со старыми и свежими информаторами. Наводить справки о Подосинском ему, начальнику охраны конкурирующей структуры, — это все равно что играть в теннис ручной гранатой с сорванной чекой.
Чутье подсказывало Валерию Павловичу, что назревает очередная схватка гигантов. На этот раз собираются делить ближневосточный нефтяной рынок, который давно поделен и приносит очень солидные доходы хотя формально такого рынка как бы не существуют.
Геннадий Ильич Подосинский, пользуясь запретом на торговые операции с ближневосточной нефтью, скупал ее по дешевке, а продавал задорого. Разумеется действовал он через подставные, нейтральные, а иногда фиктивные компании. Это известно всем, правда, на уровне слухов. Однако, если речь заходит о Подосинском, чаще всего приходится довольствоваться исключительно слухами, зыбкими, не подтвержденными, но и не опровергнутыми.
Вроде бы все логично. Завтра эмбарго будет полностью снято, цены на нефть катастрофически упадут, и значит, надо менять стратегию. Подосинский не скрывает, а, наоборот, всячески афиширует свои планы в этом направлении. И вот в этом заключался главный вопрос. Слишком активно он делится планами с конкурентами, слишком поспешно раскрывает карты.
Дело в том, что Геннадий Ильич Подосинский никогда, ни при каких обстоятельствах, не раскрывал карт. Он всегда блефовал, тонко, неожиданно, непредсказуемо. Он мастер красивого блефа, гениальный шулер и при этом — самая загадочная фигура в финансово-политической олигархии.
Формально Геннадий Ильич никто. У него нет никакого юридического статуса. Он не политик, однако его политическое влияние конвертируется в огромные деньги, и наоборот — деньги постоянно подпитывают мощный авторитет Подосинского в высших сферах государственной политики. По мнению экспертов, его состояние оценивается примерно в три миллиарда долларов, однако доходы принадлежащих ему компаний равны нулю, и банковская структура не имеет даже пакета акций.
Геннадий Ильич никогда не был ни вором в законе, ни партийным функционером. Совсем наоборот. Он принадлежал к той тоненькой, бедненькой, обиженной прослойке советского общества, которая в недавнем прошлом именовалась научно-технической интеллигенцией.
В современной финансовой олигархии вряд ли можно найти адекватную фигуру в смысле чистого, безупречного прошлого. Один сидел и, по слухам, был даже коронован в зоне. Другой был коронован гэбэшными погонами. Третий успел напитаться деньгами и связями в темной кормушке ЦК ВЛКСМ. Четвертый… в общем, у каждого был свой трамплин. У Геннадия Ильича за спиной не имелось вроде бы ничего, разве ангельские крылышки мальчика-отличника, худенького, беззащитного очкарика из интеллигентной московской семьи среднего достатка.
До восемьдесят восьмого года Подосинский числился скромным заведующим лабораторией скромного академического института, и не более. Правда, был у него удивительный дар.
Генаша умел когда угодно, для кого угодно организовать красивый отдых. Каким-то фантастическим образом ему удавалось арендовать волжские прогулочные теплоходы, банкетные залы лучших ресторанов, пробивать развлекательные загранпоездки для коллег и друзей, приглашать в качестве массовиков-затейников самых известных актеров, музыкантов, писателей-сатириков, всех со всеми знакомить, создавать неповторимую атмосферу праздника.
Но настоящий праздник вошел в жизнь Геннадия Ильича и его благодарных коллег, старших и младших научных сотрудников, в восемьдесят восьмом году, вместе с правильным, прогрессивным законом б кооперации.
Лаборатория, которой руководил Подосинский, взялась разработать автоматическую систему управления (АСУ) для гиганта отечественного машиностроения — Волжского автомобильного завода.
