Эдуард Хруцкий - Страх (сборник)
Но пока город, словно огромный корабль, плыл навстречу ночи. Напротив дома номер 8 стоял старенький «Опель-Р-4», которому давно уже приготовили место в Политехническом музее, но стараниями управленческого механика Володи Царькова он ходил лучше, чем любой ЗИС-101. Машина эта была закреплена за наружкой.
Ну вот и нужный дом. Белов еще раз оглядел переулок. Хорошее место. Подлинно московское. С каким удовольствием постоял бы Сергей рядом с комиссионкой, покурил бы, на народ посмотрел. Но надо было идти.
Дверь ему открыла хозяйка:
– Здравствуйте, Сережа.
– Здравствуйте. – Белов протянул сверток.
– А это что?
– Это вместо цветов.
– Пойдемте. – Головня, на ходу разворачивая сверток, повела Сергея в комнату.
За столом сидели красивый парень в военной форме с капитанскими погонами и яркая, хорошо одетая брюнетка.
– Знакомьтесь, – сказала хозяйка, – это мой друг Сергей. А это мои самые близкие люди: Глеб Катышев, он фронтовой кинооператор, и Нина, редактор со студии документальных фильмов.
Глеб пожал Сергею руку.
Наконец Головня развернула бумагу:
– Какая прелесть. Где вы это взяли, Сережа?
– Выпросил, Наташа, вымолил буквально в буфете нашего наркомата.
– А где вы работаете? – спросил Глеб.
– В наркомате госконтроля, я юрист.
Глеб посмотрел на две колодки на пиджаке Белова:
– Пришлось повоевать?
– Немного. В сорок первом.
– Но, видимо, неплохо, если «За отвагу» и «За боевые заслуги» получили, – усмехнулся Глеб.
«За боевые заслуги» Сергей получил в прошлом году после ликвидации банды «докторов». Но веселому капитану об этом знать было не обязательно.
– Меня контузило, а потом крупозное воспаление легких, вот и списали в тыл, – смущенно пояснил Белов.
По сей день, несмотря на то что служба его была не самой безопасной, Сергей мучительно переживал, что он не на фронте.
– Прошу к столу, прошу, – засмеялась хозяйка.
Они прошли в соседнюю комнату к накрытому столу. На нем ничего особенного не было. Обычный набор для военного времени. Но даже и пайковые консервы, и обязательный винегрет, и картошка вареная, и селедка были приготовлены и сервированы так, что вызывали воспоминания о довоенном благополучии. Украшением стола была большая кулебяка.
– Это фирменное блюдо Наташи, – сказал Сергею Глеб. – Вы должны, как новичок, съесть первый кусок.
Разлили водку, чокнулись. Сергей выпил и закусил кулебякой. Она действительно была вкусна необыкновенно.
– Как здорово вы готовите, Наташа, – Сергей говорил вполне искренне, – тесто прелесть, мясо такое нежное.
– За тесто спасибо. Это мое, а вот мясо извлечено из «второго фронта».
– Неужели американские консервы?
– Вы угадали, тушенка прислана союзниками.
– Друзья, а что мы так сидим, – вскочил Глеб, – где музыка? Я привез из Румынии новые пластинки Петра Лещенко.
Он подошел к радиоле из красного дерева, стоявшей в углу.
– Вот это да! – искренне удивился Сергей. – Как же вам удалось ее сохранить?
– Это великая тайна и находчивость Глеба, – засмеялась Головня. – Когда вышло постановление о сдаче радиоприемников, Глеб привел звукооператора с их студии, а тот вынул приемник, поставил какие-то новые лампы, и радиола стала жить самостоятельно. А приемник мы конечно же сдали.
Комнату наполнил ласковый тенор Лещенко.
Скажите почему? —
спросил певец.
Чудное щемящее танго как-то странно подействовало на Сергея. На душе у него стало светло и печально. Ему было очень хорошо в этой квартире, обставленной красивой старой мебелью, среди этих приятных и милых людей. Они слушали пластинки, танцевали, выпивали в меру. В общем, вечеринка шла как положено, как в далекие времена.
Четверо сидящих за столом преисполнились взаимной симпатией. Так всегда бывает, когда собираются вместе хорошие люди, особенно в годы лихолетья.
Уже был съеден пирог. Уже начали иссякать веселые истории Глеба, уже водка и вино кончались, а Сергея Семеновича не было.
– А если он не придет сегодня? – спросила Наташа Нелова.
Они танцевали. Сергей чувствовал ее горячее, упругое тело, и кровь приливала к голове, хотелось сжать эту женщину, целовать ее сочные губы.
– Тогда я останусь у вас, пока он не придет. – Голос Сергея предательски сел.
– Я согласна. – Наташа еще сильнее прижалась к нему, и в ритме танца они ушли в другую комнату.
И здесь Сергей дал свободу рукам, и она не возражала, только молча подбадривала его.
И тут в дверь позвонили.
– Дождались, – зло сказала хозяйка, поправляя платье.
Белов замер на секунду, словно стирая в памяти воспоминания о ее теле, губах, запахе, и шагнул в столовую. Глеб весело подмигнул ему, налил рюмку водки.
– Так держать, Сережа, – засмеялся он. – Наташа любит мужчин смелых…
Он не успел досказать, что, собственно, любит хозяйка дома, как в дверях возник невысокий человек в светлом габардиновом костюме. Он был лыс, круглолиц, в меру полноват. Лицо его лучилось добротой и радостью.
– Здравствуйте, Ниночка и Глебушка. Рад, рад очень видеть вас. А с вами, молодой человек, думаю, познакомимся ближе. Как звать-то вас величать?
– Знакомьтесь, – Головня царственно повела рукой, – это Сережа, наш друг, он юрист, работает в госконтроле.
– Рад познакомиться, Сергей. Как по батюшке?
– Просто Сергей, – улыбнулся Белов.
– Значит, так и запишем, а я Сергей Семенович, так что мы с вами тезки. Я смотрю, вы пороху понюхали, награды боевые имеете, а меня по здоровью даже в ополчение не взяли, а сейчас фабрикой командую, фронтовой заказ выполняю. А вы, Сергей, в ведомстве вашем суровом что контролируете?
– Московский железнодорожный узел.
Сергей Семенович с интересом посмотрел на Белова:
– Тяжелое дело, ответственное. Ох, простите меня, совсем забыл. Наташенька, там в прихожей сверточек. Несите его сюда, это мой вклад в веселье общее.
Хозяином чувствовал себя гражданин Стукалин в этой квартире. Впрочем, такие, как он, прижившиеся в тылу, присосавшиеся к хлебным местам, везде вели себя как короли.
Сергей Семенович сидел за столом вальяжно. Роскошный песочный костюм, рубашка крученого шелка, галстук полосатый в тон, на правой руке перстень массивный с синим камнем, из-под рукава большие золотые часы выглядывают. Наташа принесла и начала расставлять на столе дорогие ресторанные закуски, бутылки ликера, шампанского, коньяка.
– Заехал в «Асторию», прикупил кое-что. – Сергей Семенович достал пачку «Северной Пальмиры», положил на стол.
Но веселье не разгорелось с новой силой. Чужой человек пришел к этим успевшим понравиться друг другу людям. Помешал он их скромному застолью, беседе доброй, танцам. Но Стукалин не чувствовал этого, он аппетитно ел ветчину, пил коньяк, шутил, правда по делу.
Постепенно обстановка за столом начала выравниваться. Глеб произнес веселый тост, Нина поделилась историей, как в Алма-Ате снимали фильм «Жди меня», Сергей под общий хохот поведал одну из историй, услышанную от Никитина. А время шло, и часы в гостиной пробили полночь.
– Пора, – Сергей Семенович встал, – мне из вашего дома приятного, Наталья Николаевна, просто уходить не хочется.
– А вы чаще приходите, – засмеялась Головня.
– Не премину приглашением воспользоваться. Не премину. Вы идете, Глеб?
– Нет, мы с Ниной остаемся.
– Ну что же, а вы, Сергей?
– Иду, Сергей Семенович, пора и на покой.
– У вас, конечно, ночной пропуск имеется?
– А как же.
– Впрочем, чего я спрашиваю.
В прихожей Головня спросила Сергея:
– Когда придешь?
– Как позовешь.
– Считай, что позвала.
– Значит, завтра.
– Вы о чем это шепчетесь? – ревниво спросил Стукалин.
– Да вот в кино собираемся сходить, – ответил Сергей.
– Лучше в театр, – солидно сказал Стукалин, – давайте во МХАТ. Там пьеса «Фронт» идет. Говорят, интересная.
– С удовольствием.
Сергей со Стукалиным вышли на улицу.
У подъезда стоял грузовой ГАЗ-АА, переделанный под автобус.
– Ну вот и моя карета, – усмехнулся Стукалин, – вам куда?
– Мне к Никитским.
– Давайте подвезу.
– Спасибо, – Сергей хлопнул удивленного Стукалина по плечу, – я пешочком. Вечер уж больно хорош.
– Не боитесь? В городе шалят.
– Да здесь переулком пять минут ходу.
Они пожали руки, и Стукалин взгромоздился в кабину рядом с шофером.
Данилов и НикитинОни вышли из машины в Малом Николопесковском у дома номер 3. Вошли под арку.
Двор был небольшой, но весь в ранней зелени. Хороший был двор, московский. У подъезда сидели старушки, судачили о чем-то своем. Пацаны мчались на деревянных с подшипниками вместо колес самокатах.
Хорошо в такой двор с работы вернуться. Посидеть на скамеечке, обсудить с соседями последнюю сводку Совинформбюро, на салют полюбоваться.
– Слушай, Николай, – сказал Данилов, – я хотел завтра на оперативном тебе объявить, но решил нынче тебя обрадовать.
