Сидни Шелдон - Истинное лицо
— Передать, что вы ему звонили?
— Не обязательно, — сказал Джад. — Спасибо.
Он хотел добавить пару обнадеживающих слов, но сказать было нечего. Он повесил трубку.
Вот оно как. Опять тупик. Если ни Зифрен, ни Берк не пытались убить его, то больше никого не остается. Он оказался там, откуда начал. Кто-то — один или их было несколько — убил его секретаршу и пациента. Наезд мог быть обдуманным или случайным. В момент, когда он произошел, он не казался случайным. Но если посмотреть на это беспристрастно… Джад признался себе, что был взвинчен событиями предыдущего дня и в таком состоянии легко мог увидеть инцидент в зловещем свете. Истина же заключалась в том, что человека, которого можно заподозрить в стремлении убить Джада, не было. У него отличные отношения с пациентами, теплые отношения с друзьями. Насколько он знал, он никогда никого не обижал.
Зазвонил телефон. Он сразу узнал низкий голос Анны.
— Вы заняты?
— Нет.
В голосе ее была озабоченность.
— Я прочитала, что вас сбила машина. Хотела позвонить раньше, но не знала, где вас найти.
Он заставил себя говорить непринужденно.
— Ничего серьезного. Это научит меня правильно переходить улицу.
— В газетах сказано, что это был наезд.
— Да.
— Виновного нашли?
— Нет. Должно быть, какой-то молокосос шутки ради.
В черном лимузине с потушенными фарами.
— Вы так думаете? — спросила Анна.
Вопрос застал его врасплох.
— Что вы имеете в виду?
— Вообще-то я не знаю, — голос ее был неуверенным. — Просто… Ведь Кэрол была убита. А теперь это.
Итак, она тоже связала события.
— Получается — как будто какой-то маньяк разгуливает на свободе.
— Если это и так, — заверил ее Джад, — полиция поймает его.
— Вы подвергаетесь опасности?
Сердце его потеплело.
— Конечно, нет.
Последовало неуклюжее молчание. Он многое хотел бы сказать, но не мог. Он не должен придавать этому дружескому звонку какой-то иной смысл, нежели естественное волнение пациентки за своего врача: Анна относилась к людям, которые позвонили бы кому угодно в случае беды. И ничего больше.
— Я увижу вас в пятницу? — спросил он.
— Да.
В голосе ее послышалась странная нотка. Не собиралась ли она передумать?
— Договорились, — быстро сказал он. Конечно, это не будет свидание. Лишь деловая встреча.
— Да. До свидания, доктор Стивенс.
— До свидания, миссис Блэйк. Спасибо, что позвонили. Большое спасибо.
Он повесил трубку. И стал думать об Анне. И о том, имел ли ее муж хоть смутное понятие о том, как здорово ему повезло.
Какой человек ее муж? Из того немногого, что говорила о нем Анна, Джад создал образ привлекательного и вдумчивого человека. Он был спортсменом, умным, удачливым дельцом, жертвовал деньги на искусство. Джад хотел бы иметь такого друга. При других обстоятельствах.
Что тревожило Анну? Что она боялась обсуждать с мужем? И даже со своим аналитиком? У личности с характером Анны это могло быть давящее чувство вины за любовную связь, которая была до или после замужества. Может, она скажет ему в пятницу. Когда он увидит ее в последний раз.
День прошел быстро. Джад принял нескольких пациентов, которым не смог отменить назначений. Когда ушел последний из них, он взял сделанную накануне запись сеанса с Харрисоном Берком и прослушал ее, делая кое-какие заметки.
Закончив, он выключил магнитофон. Выбора не было. Утром он должен позвонить начальнику Берка и поставить его в известность о состоянии больного. Джад взглянул на окно и удивился — уже опустилась ночь. Было почти восемь часов. Сейчас, когда работа, требующая полной сосредоточенности, была завершена, он вдруг почувствовал свое онемевшее и усталое тело. Ныли ребра, пульсирующая боль пронизывала руку. Он пойдет домой и заляжет в теплую ванну.
Он убрал пленки, кроме записи разговора с Берком, которую запер в ящик стола. Ее он даст прослушать психиатру, назначенному судом. Он надел пальто и почти подошел к двери, когда зазвонил телефон. Он вернулся и поднял трубку.
— Доктор Стивенс.
Ответа не было. Он слышал дыхание, носовое и тяжелое.
— Алло!
Ответа не последовало. Джад повесил трубку. Минуту он стоял, нахмурившись. Ошибочный номер, решил он. Он выключил свет, запер двери и направился к лифту. Все дневные обитатели давно покинули здание. Для прихода ночных рабочих было слишком рано, и, скорее всего, кроме сторожа Биглоу, в здании никого не было.
Джад подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Сигнальный индикатор не сработал. Он нажал еще раз. Никакого результата.
И в этот момент свет в коридоре погас.
Глава седьмая
Джад стоял перед лифтом. Темнота накатывалась на него волнами, почти с физической силой. Он почувствовал, как сердце замедляет удары, затем вновь начинает биться быстрее. Внезапный атавистический страх затопил его тело. Он полез в карман за спичками и вспомнил, что оставил их в кабинете. Может, свет горит на нижних этажах? Медленно и осторожно он нащупал дверь, ведущую на лестницу, толчком распахнул ее. На лестнице было темно. Держась за перила, он начал спускаться вниз, во тьму. Далеко внизу колеблющийся луч фонарика поднимался вверх. Он почувствовал облегчение: Биглоу, сторож.
— Биглоу! — крикнул он. — Биглоу! Это доктор Стивенс!
Голос его отразился от каменных стен и зловещим эхом пронесся по лестничной клетке. Фигура с фонарем продолжала молчаливый подъем — выше и выше.
— Кто там? — требовательно спросил Джад.
Единственным ответом было эхо его слов.
И вдруг Джад понял, кто это. Его убийцы. Их было по меньшей мере двое. Один в подвале отключил энергию, пока другой блокировал лестницу, чтобы Джаду не было хода.
Луч фонаря приближался, теперь два или три этажа разделяли их, лишь два или три. Тело Джада похолодело. Сердце застучало, как паровой молот, а ноги ослабли. Он повернулся и быстро пошел вверх по лестнице, на свой этаж. Открыл дверь и стал, прислушиваясь. Что, если кто-нибудь ожидает его здесь, в темном коридоре?
Звуки шагов на лестнице становились отчетливей. Во рту пересохло. Джад двинулся по черному, как чернила, коридору. Дойдя до лифта, он начал отсчитывать двери офисов. Когда он достиг своего, он услышал, как открывается дверь на лестничную клетку. Ключи выскользнули из его нервных пальцев и упали на пол. Он лихорадочно нащупал их, открыл дверь в приемную и вошел, заперев дверь за собой на два поворота. Теперь никто не мог ее открыть без ключа.
В коридоре слышались звуки приближающихся шагов. Он вошел в кабинет и щелкнул выключателем. Безрезультатно. Во всем здании не было света. Он запер внутреннюю дверь, затем двинулся к телефону. Нащупал циферблат и набрал номер коммутатора. Послышались три долгих, ровных гудка, затем женский голос — единственная связь Джада с внешним миром.
Он тихо заговорил.
— Это крайне важно. Говорит доктор Джад Стивенс. Я хочу поговорить с детективом Фрэнком Анжели из девятнадцатого участка. Пожалуйста, поторопитесь!
— Назовите номер, пожалуйста.
Джад назвал номер.
— Одну минуту, пожалуйста.
Он услышал, как кто-то пробует открыть дверь, ведущую из коридора в кабинет. Там они войти не смогут, на той двери нет наружного замка.
— Поторопитесь, будьте добры!
— Одну минуту, пожалуйста, — ответил холодный, неторопливый голос.
На линии послышался гудок.
— Девятнадцатый участок.
Сердце Джада подпрыгнуло.
— Детектива Анжели, — сказал он. — Это срочно!
В коридоре что-то происходило. Он слышал приглушенные голоса. Кто-то присоединился к первому человеку. Что они затевают?
В трубке послышался знакомый голос.
— Детектива Анжели сейчас нет. Говорит его напарник, лейтенант Мак-Гриви. Чем могу?..
— Это Джад Стивенс. Я в своем офисе. Свет в здании погашен, и кто-то пытается вломиться ко мне и убить меня!
На том конце последовало тяжелое молчание.
— Послушайте, доктор, — сказал Мак-Гриви. — Почему вы не зайдете к нам, мы бы…
— Я не могу прийти, — Джад почти кричал. — Они хотят убить меня!
Снова молчание. Мак-Гриви не верил ему и не собирался помочь. Джад услышал, как открывается дверь, затем голоса в приемной. Туда невозможно попасть без ключа, но он слышал, как они направляются к двери в кабинет.
Мак-Гриви что-то говорил, но Джад уже не слушал. Было слишком поздно. Он повесил трубку. Не имело значения, даже если бы Мак-Гриви и согласился приехать. Убийцы здесь! Жизнь — очень тонкая нить. Ее можно оборвать за секунду. Страх, охвативший его, перешел в слепую ярость. Он отказывался быть приконченным, как Джон Хенсон и Кэрол Робертс. Он окажет сопротивление. Он ощупью искал в темноте какое-нибудь оружие. Пепельница… нож для писем… Бесполезно. У убийц — пистолеты. Это был кошмар в стиле Кафки. Невиновный, он был осужден безликими палачами.
