Светлана Алешина - Парящая в небесах
– Ничего, – ответила я человеку, смотрящему на меня с участием. – Просто обстоятельства моей многогрешной жизни вынуждают иногда обсуждать мои проблемы с умным человеком, коим я, без сомнения, являюсь в своих глазах.
– А у вас проблемы? – не отставал парень.
– Найдите мне человека, у которого их нет, – взмолилась я. – Думаю, у вас не получится.
– Дети, – улыбнулся он.
– У детей тоже найдется парочка проблем. Мы живем в конце тысячелетия, мир рушится, и все убивают друг друга так легко, что хочется громко выматериться.
– Убивать, мне кажется, нелегко, – сказал мужчина, поправляя сползающие на нос очки. Получилось у него весьма убедительно, как будто он этим каждый день занимался.
Я заинтересованно взглянула на него. Внешность учителя. Вряд ли этот щуплый человечек работает киллером. Впрочем, кто его знает? Мир так основательно перевернулся, что в нем все может быть!
– Вы киллер? – поинтересовалась я.
Он рассмеялся.
– Нет, просто я много… думал об этом.
– А мне приходится думать об этом по долгу службы, – развела я руками. – Постоянно! Представляете?
– Значит, это вы – киллер, – обрадовался он.
– Нет, я детектив, – призналась честно.
– Я бы никогда не подумал, – произнес он, как мне показалось, с некоторой долей недоверия. – Вы такая молоденькая…
– И уже такая испорченная, – развела я руками. – Мой автобус, извините…
Рванула сквозь толпу прямо к небольшому «частничку» с голубыми полосками.
Уже оказавшись в салоне, я посмотрела в окно.
Мой собеседник стоял и смотрел мне вслед. «Забавный тип, – подумала я. – Жаль, что мы больше никогда с ним не увидимся… Что-то в нем есть такое – непонятное, но любопытное. Неуловимое. Во всяком случае, ему удалось справиться с моей внутренней истерикой, хотя он сам того не ведал!»
* * *– Саша, – проговорил Лариков, когда я открыла дверь и застыла на пороге.
По его взгляду я все поняла.
– Нещадов? – спросила. – Это все-таки был он?
Лариков посмотрел на меня жалостливо, как будто Нещадов был моим близким родственником и я вознамерилась немедленно рухнуть в обморок на его глазах.
– Ты уже знаешь…
– Ну, не совсем знаю, но догадывалась, что это он. А ты-то откуда знаешь?
– Люся, – выдохнул Лариков. – Она здесь. Вся в соплях и слезах. Что с ней делать, ума не приложу…
– Зато теперь с нее будут сняты все обвинения. Не могла же она это сделать?
– Она в комнате. Поговори с ней, – попросил меня Лариков. – У меня уже сил нет…
Я прошла к Люсе. Она сидела, выпрямившись и уставившись в одну точку. Ее руки комкали какой-то ужасный, видавший лучшие дни платок в клетку, и по ее щекам текли черные разводы. «Видимо, Люся пользуется плохой косметикой», – почему-то подумалось мне.
– Люся, – подходя к ней, я мягко дотронулась до ее плеча.
– Вы не смогли его уберечь, – проговорила она глухо, с ненавистью. – Вы его не уберегли…
Я вздохнула. Сейчас Люся Нещадова находилась в таком состоянии, что возражать и убеждать ее в обратном было полнейшей бессмыслицей.
– Успокойтесь, – сказала я еще одну бессмысленность. Не пойму, почему людям, переживающим сильный стресс, утрату, всегда говорят ее, прекрасно зная, что от некоторых ран единственный лекарь – время?
Пока это время еще не коснулось Люси своей чудодейственной рукой.
– У меня никого не было, только он, – проговорила она, продолжая смотреть мимо меня. – Я почти вырастила его. Он был очень добрый паренек, знаете?
Я кивнула в ответ. Не стану же рассказывать, чем занимался «добрый паренек» на досуге с такими же, как он, «добрыми пареньками»?
Подумаешь, издевались над нищими.
– Я хочу, чтобы вы нашли его убийцу, – медленно проговорила она. Кажется, слова давались ей с трудом. А в глазах уже горел огонек мрачной решимости. – Я хочу отомстить за смерть моего брата. Милиция не найдет его. А если и найдет, то просто посадит. А я хочу увидеть его смерть своими глазами. Вы меня поняли?
Она смотрела теперь на меня, но таким взглядом, что по коже забегали мурашки.
«Хорошо, что не я грохнула Нещадова, – пришла в голову совершенно кретинская мысль. – Не хотела бы оказаться на месте его убийцы…»
* * *Я вышла на кухню, где сидел абсолютно раздавленный Лариков, и мне даже показалось, что сидит он в Люсиной позе.
Правда, завидев меня, Андрей обрадовался и вскочил.
– Ну как?
– Хреново, – честно и откровенно произнесла я. – У нее странная позиция – найдите убийцу, но позвольте мне оставить мои маленькие тайны при себе. За те полчаса, что я с ней провела, она рассказала мне в подробностях о детских годах Нещадова, но стоило мне поинтересоваться, знала ли она что-то о нещадовской компании, как вся подобралась, ощерилась и начала шипеть, что я должна искать убийцу, а не рыться в грязном белье ее братца! То есть я просто должна, по ее разумению, сама придумать убийцу и привести его к ней.
– Значит, она не желает рассказывать о нещадовских друзьях?
– Нормально у тебя с соображением, – похвалила я. – Не желает. Утверждает, что они к делу не относятся.
– А ежели наша Люсьен догадывается о том, что они не ангелочки с крылышками?
– Даже в этом случае рассказала бы. У меня вот родилась совершенно дикая мысль, но проверить ее не мешает…
Я замолчала, обдумывая эту самую дикую мысль и пытаясь представить себе, какое впечатление она произведет на Ларикова.
– А если во всех их играх на свежем воздухе она сама замешана!
– Ты что? – округлил глаза Лариков. – Хочешь уверить меня, что добропорядочная Люся моталась вместе с «трудовиками» по улицам, очищая город от «швали»?
– Упаси господи, – признала я свою ошибку. – Люся вряд ли развлекалась бы этим. Она, как мне показалось, боязлива сверх меры. Нет, но… Кстати, с ее «утопленником» ничего не выяснили?
– Нет, – покачал головой Лариков. – Ни-че-го… Такое ощущение, что это вообще пришелец из космоса.
– Ладно, попробую еще что-нибудь почерпнуть из беседы с нещадовской соседкой по квартире. Должно же мне где-то повезти! Иначе придется примкнуть к «трудовикам». Чего мне, как ты сам понимаешь, совсем не хочется.
Я встала.
– Справишься тут без меня?
Он поднял глаза, удивляясь моей наглости.
– Александра Сергеевна, справиться без вас мне будет тяжело, но я попытаюсь, – ответил с еле уловимой улыбкой. – Хотя, конечно, ты иногда ставишь меня в тупик.
– Я же тебя иногда и вывожу оттуда, если припомнишь, – самоуверенно произнесла я и, дабы оставить за собой последнее слово, вылетела за дверь, накинув на себя куртку.
* * *Марина Андреевна Верескова проживала теперь в новой квартирке, расположенной на пятом этаже многоэтажной «большой деревни». Добралась я до ее «спального района» довольно быстро, так как теперь туда ходило огромное количество автобусов.
Она открыла мне дверь сразу, близоруко прищурилась, пытаясь определить, когда мы с ней имели счастье встречаться, но я помогла ей.
– Здравствуйте, Марина. Меня зовут Александра, я частный детектив.
– Здравствуйте, – удивленно протянула моя новая знакомая. – И чем же я заинтересовала частный розыск?
Она сразу понравилась мне. Не очень-то красивая, но ужасно милая. Есть такие женщины – они сразу притягивают, несмотря на то что совершенно лишены ярких красок. Просто вот эта их акварельная бледность удивительно тонка и благородна. Кроме того, в глазах Марины читался ум, поэтому моя симпатия кинулась ей навстречу, обгоняя все «ищейские» наклонности.
– Да не вы, а ваша соседка.
– Люся? Ах да… Я слышала. У нее какие-то неприятности? Да проходите, не собираетесь же вы разговаривать на пороге…
Все это она проговорила быстро и спокойно, буквально втаскивая меня в комнату.
– Правда, не знаю, чем я могу вам помочь. Будете чай? А то на улице такая холодрыга – я даже рада, что простыла и мне не нужно вылезать на улицу.
Она уже, не дожидаясь моего согласия, наливала чай и резала лимон.
– Садитесь.
«Если так пойдет дальше, – подумала я, – расспрашивать и допрашивать, похоже, будет она. А я буду молчать и вставлять односложные слова. А мне-то думалось, что по словесному извержению трудно найти большую мастерицу, чем моя Эльвира!»
– Во-первых, я терпеть не могу Люсю. Она типичная ханжа. Причем очень мерзкая ханжа, потому что пытается обвинить человека в том, что делает сама. Сколько я ее знаю, столько не перестаю удивляться. Знаете, она устраивала мне дикие скандалы. Когда я приводила, пардон, аманта, она кричала, что я проститутка. Причем это было самое приличное слово из ее лексикона. А сама в то же время занималась таким грязным делом, что – господи, прости! В конце концов я перебралась жить сюда, к родителям, в ожидании того светлого дня, когда мы наконец-то разъедемся с госпожой Нещадовой. Жить с ней в коммуналке совершенно невыносимо! Впрочем, вы это, наверное, и сами знаете?