Екатерина Савина - Проклятие китайского колдуна
– Как это – в следующий раз? – напрягся Толстяк, – мы же с вами договорились, что это поручение будет последним и смогу вернуться в Россию… А я так понял по… по вашему тону, что моя миссия в Китае еще не закончена… Вы ведь сами мне говорили…
– Помолчи! – отрывисто донеслось из трубки, и Толстяк немедленно заткнулся.
– Молчи и слушай, – Толстяк молчал и слушал, сжав правую ладонь в пухлый кулак, очень похожий на небольших размеров диванную подушку. – Чтобы долго не говорить, скажу лишь, что ты – фактически сорвал задание. Объект, который я тебе заказал, очень сложный. Она вряд ли сумеет засечь тебя, если ты будешь делать все так, как я тебе говорю – и не проколешься как в этот раз. Разбитый стакан… незапертая дверь… Может быть, еще что-нибудь там опрокинул или своротил, неповоротливая свинья?
– Ничего, – пискнул Толстяк, не найдя в себе сил обидеться на «свинью».
– Теперь слушай меня, – голос в трубку разросся и клокотал силой – Толстяку было жутко, несмотря на то, что, как он прекрасно знал, обладатель голоса находился за сотни тысячи километров отсюда, – слушай меня. Считается, что последнее задание ты сорвал. И теперь должен выполнить еще одно. Последнее. Только когда эта сука сдохнет, ты будешь свободен. Понял? То есть – в твоих интересах не халтурить. Последнее задание. После этого – поедешь домой. И получишь все, о чем мы с тобой договаривались.
– Какое? – спросил Толстяк.
– Какое задание? Об это узнаешь после. Я выйду на связь через несколько часов. Отбой.
Толстяк тяжело выдохнул и негнущимся пальцем ткнул в кнопку на корпусе телефона, чтобы прекратить назойливые короткие гудки, рвущиеся из динамика.
* * *
– Ну что? – почему-то шепотом спросила Даша. – Пойдем проверим?
– Ага, – я кивнула, – в любом случае, зайти в мой номер нужно. Нельзя же… Только нужно быть максимально осторожными – скорее всего, нас ждет ловушка. Так что – я пойду первой.
Даша немного поколебалась, но все же сказала:
– Ладно.
Мы вышли из номера Васика. Даша захватила с собой ключи и заперла Васика снаружи.
– Чтобы снова не сбежал, наркоман проклятый, – так же – шепотом – пояснила она.
Мы прошли несколько шагов, и вдруг Даша остановилась, схватив меня за руку.
– Ты чего? – шепнула я.
– Посмотри!
Да, действительно. Когда мы отволакивали Васика в его номер, дверь в мой – была только немного приоткрыта – всего на несколько сантиметров. А теперь же – она была распахнута почти полностью. Мало того – приблизившись почти вплотную к черному четырехугольнику, можно было ясно разобрать, как в моем номере кто-то ходит, шаркая ногами и то и дело тяжко вздыхая.
– Мне страшно, – пролепетала Даша, – кто это может быть? Нормальный человек себя так не ведет… Это…
– Ловушка? – спросила я сама у себя. – Странная какая-то ловушка. И на засаду непохоже.
– Может быть, вызвать полицию? – предложила Даша. – Или позвать коридорного.
Минуту я думала.
– Не надо, – сказала я наконец, – это наше дело и мы с ним должны разбираться.
– Как знаешь, – сказала Даша, – тебе, конечно, виднее, но все же…
Она все еще держала меня за руку. Я вдруг заметила, что мою подругу снова бьет крупная дрожь.
«Мне, конечно, виднее, – подумала я, – вызвать коридорного или не вызвать… Это проще всего – вызвать коридорного, и пускай он сам разбирается – полиция там или нет… Но что-то подсказывает мне, что в моем номере нас ждет действительно реальная, страшная опасность – и подвергать ею кого-то, кто никакого отношения ко всей этой запутанной истории не имеет – было бы по меньшей мере – нечестно. Тем более, что я вооружена своими экстрасенсорными способностями и уже готова ко всему – в том числе и к явлениям, которые обычно относят к разряду сверхъестественных. А обычный человек…»
– Подожди меня здесь, – сказала я Даше, – я только войду в холл и посмотрю, что там… Не то, чтобы посмотрю, а… Проверю.
– Я поняла, – кивнула Даша, – ты будешь снова использовать свой этот… гипноз.
– Буду, – подтвердила я.
– Только осторожнее, пожалуйста! – Даша отпустила руку и возвела на меня умоляющие глаза.
– Я постараюсь, – сказала я.
Даша вздохнула и отошла от двери на несколько шагов.
– Ну, с богом, – проговорила я и шагнула в черный четырехугольник.
* * *
– Помоги! – беззвучно шептала муха, – без твоей помощи мне не выбраться! Какая прочная эта паутина – ни одной лапкой не могу пошевелить…
Бесцветные, отчаянно бьющиеся крылышки образовали над спинкой мухи радужную полусферу, отблеск которой мерцал в глубоких глазках неподвижно сидящего в углу молочной сети маленького паука.
– Я хотела вылететь из этого душного… пролететь к дереву, но ударилась о внезапно сгустившийся воздух и упала в паутину. Я не вижу ее хозяина, но чувствую, что он меня видит. Помоги мне!..
…Убедившись, что попавшая в самый центр паутины муха совсем выбилась из сил, паук тронулся с места и, быст– ро-быстро перебирая коротенькими мохнатыми лапками, побежал к ней.
Муха еще несколько раз дернулась и затихла. Паук нето– ропливо обошел вокруг своей добычи и, вдруг изловчившись, вонзил челюсти ей в брюшко. Муха зашевелилась, и когда паук медленно отполз от нее, она продолжала перебирать крылышками.
Он сморгнул. Паука нигде не было видно. Синие полосы нездорового сна душно стягивали его горло, мешая дышать и не давая вырваться в трепещущую где-то действительность реального мира.
Сквозняк, ровно идущий из щели в подоконнике, трепыхал повисшую на паутине пустую хитиновую оболочку и два крылыш– ка, похожих на омертвевшие кусочки осенних листьев…
Толстяк проснулся с хриплым криком. Он скатился с кровати, колыхая телесами, подбежал к окну и рванул вниз жалюзи. Что-то затрещало, и тонкие ребрышки жалюзи косо свесились до самого пола – лопнула одна из боковых поперечин, удерживающая рейки в горизонтальном положении.
Толстяк выругался и потянулся к форточке. Прежде чем у него получилось открыть ее, он сломал себе два ногтя – на большом и указательном пальцах правой руки.
Когда форточка – громче, чем обычно, скрипнув – отворилась, Толстяк широко открыл рот и с сипением вдохнул в себя холодный ночной воздух. Потом еще раз и еще.
– Опять этот сон, – прохрипел он, когда почувствовал, что легкие его мало-помалу очищаются от клокочущей мокроты и наполняются относительно свежим воздухом, – отвратительный сон…
Пошатываясь, Толстяк вернулся к кровати, мимоходом бросив взгляд на молчавший на тумбочке мобильный телефон.
– Не звонит, – пробормотал он, – уже пять часов прошло, а он все не звонит. А я уснул… Ну и что – он же не звонил, а звонок точно разбудил бы меня…
Бормоча подобную ерунду, Толстяк снова улегся на постель, но снова уснуть ему не удалось. Постепенно уличная жара и запах раскаленного асфальта проникли через открытую форточку и заполнили комнату целиком. К тому же – Толстяку мешал заснуть – не утихающий ни днем, ни ночью гул улиц большого города.
Толстяк открыл глаза и оглядел голые стены плохонького гостиничного номера. Внезапно ему стало так тоскливо, что он тихонько заплакал, не вытирая слезы и не глуша всхлипы, потому что некого было стесняться.
– Господи, – прошептал Толстяк, – за что же мне такое? Почему я не такой как все? Почему у всех всегда все хорошо, а у меня… С самого начала… С самого детства, с самого рождения… А в школе…
* * *
Очень толстый и крупный для своего возраста мальчик, медленно поднялся из-за парты и перевел взгляд на остановившегося у доски учителя.
– Спишь? А ну-ка, повтори, что я сейчас сказал.
А ну-ка, повтори, что я сейчас сказал… – машинально проговорил мальчик.
Вокруг него засмеялись. Сразу несколько учеников обернулись к нему.
– Новенький уснул! Жирдяй уснул! – радостно хихикнул кто-то, очень обрадованный тем, что появилась возможность отвлечься от скучного урока. – А вы, Иван Иванович, его домашнее задание спросите!
Учитель прищурился на говорившего, и тот мгновенно умолк. Учитель перевел взгляд на все еще грузно возвышающегося над партой мальчика и вдруг усмехнулся:
А и правда, – проговорил учитель, – ты уже две недели, как в нашу школу перешел, а я твоего голоса толком еще не слышал. Что я задавал на сегодня?
Андрей крепко зажмурил глаза и тряхнул головой, но так ничего и не ответил.
Послушай-ка, молодой человек! – учитель заметно повысил голос. – Ты что, не проснулся еще, что ли? О чем я говорил на прошлом уроке?
Мальчик обвел взглядом класс. Все смотрели на него. Длинный парень за последней парень, по фамилии, кажется, Кузнецов, встретившись с Андреем взглядом, надул щеки, втянул голову в плечи и растопырил руки, став похожим на пузатую букву «ф».
Парень не выдержал и рассмеялся. Мальчик отвел глаза.
