Дина Константинова - Авантюристка
– Залезайте!
– Мы вдвоем тут не поместимся, – запротестовала я.
В этот момент дверь в туалет хлопнула. Антонио одним рывком поднял меня с пола и поставил на унитаз. Унитаз оказался скользким, и мои ноги начали предательски разъезжаться.
– Я сейчас упаду, – сказала я одними губами.
– Жить хотите – держитесь… – так же беззвучно ответил Антонио.
Растопырив руки в разные стороны, я уперлась в стенки туалета и застыла. Одна нога все-таки съехала и теперь безнадежно болталась в воздухе. Вторая медленно скользила. Антонио ухватился за какой-то крючок в стене, а второй рукой обнял меня за талию. При других обстоятельствах мне, конечно, следовало бы заехать ему по морде. Но в данной ситуации сделать этого я не могла, потому что он меня держал.
Сколько человек зашло в туалет, мы могли только гадать. Может, двое, а может, и трое. Голоса у всех были одинаковые – высокие и противные. Я слышала, как один из вошедших подошел к окну и, судя по скрипу, открыл его. Потом закрыл, что-то сказал остальным, и они ушли.
Выждав еще несколько минут, Антонио отпустил мою талию и слез на пол.
– Пронесло, – выдохнул облегченно. А потом добавил: – Пока.
Я инстинктивно похлопала себя по груди – бесценная ноша, карта памяти, была на месте. Проследив взглядом за моими движениями, Антонио приподнял брови и уставился на мою грудь. А я вдруг подумала, что было бы хорошо завернуть карту во что-нибудь непромокаемое. Ведь вокруг вода, и случиться может все, что угодно. Покрутив головой по сторонам, я обнаружила только пакет, которым была устлана помойная корзина. Опустошать ее у меня не было никакого желания. Тогда я обратилась к Антонио:
– У вас, случайно, нет с собой презерватива?
– Вы хотите прямо сейчас? – улыбнулся Марк-Антонио.
– Желательно, – ответила я.
Признаюсь честно, я не сразу поняла, чему он улыбнулся, так как думала совершенно о другом.
– Вы очень странная женщина, – задумчиво сказал он, роясь в карманах.
– Вы так думаете?
– Я бы даже сказал – загадочная…
Со словом «загадочная» он достал из кармана пачку презервативов и игриво потряс ими у меня перед носом.
– Вся пачка мне ни к чему, – сказала я, – мне нужен только один.
Антонио застыл с поднятой вверх рукой.
– Вас что, заклинило? Дайте-ка сюда пачку…
Я взяла из его окаменелой руки пачку, вынула один презерватив, сунула пачку ему в нагрудный карман, похлопала по карману рукой:
– Вот спасибо. А теперь я пойду. Мне надо в каюту. Позвонить.
– Да идите вы куда хотите! – раздраженно сказал он. – Ненормальная!
– Вы будете здесь?
– Нет, сейчас пойду на прогулку…
Мысленно обозвав его дураком, я пошла к выходу. Прислонив ухо к двери и убедившись, что за ней уже никого нет, тихо открыла дверь, вышла.
До каюты добралась без происшествий. А когда вошла вовнутрь, моя челюсть, как принято выражаться, отвисла. Все в каюте было вверх дном. Моя одежда валялась везде, где было можно, а старенький, видавший виды чемоданчик одиноко лежал тут же, раскрытый настежь. Но времени сокрушаться не было. Мне нужен был телефон. Ругаясь и вздыхая, я принялась шарить под разбросанными вещами, надеясь, что телефон все еще здесь.
Через десять минут поисков произошло чудо – телефон был найден. Я закрыла дверь на замок, зашла в ванную комнату и набрала номер Жака.
– Ну-с, какие новости? – пропел он в трубку, вместо приветствия.
– Плохие, – почти шепотом сказала я. – Теплоход захватили пираты.
– Пираты… Ага…
Да, да, да! Я хорошо представляла его лицо и что он про меня думал. Но что я могла поделать? То, что произошло, произошло не по моей вине! Дав ему прийти в себя, я продолжила:
– Вы должны мне помочь.
– Интересно, – задумчиво произнес Жак. – Если я пошлю вас на Северный полюс, кого вы там найдете?
– Я никого не искала, – рассердилась я. – Лучше скажите, что мне теперь делать? Пару фотографий я сделать успела.
После слов «фотографии» Жак заметно оживился. Помычав что-то невнятное, он, наконец, вздохнул и сказал:
– Мне нужно время. Ситуация необычная, так сразу сложно что-то придумать…
– Я понимаю, что ситуация необычная, но перезванивать вам я, если вы понимаете, не смогу!
– Скажите им, что вы дочь короля Брумбенштейна. Они все равно не знают, есть такое государство или нет. И дайте им телефон пресс-секретаря… А там уж я что-нибудь придумаю.
– Погодите, я возьму ручку. – Я стала искать глазами что-нибудь пишущее.
– Зачем вам ручка?
– Записать страну и номер телефона секретаря.
– Вас по голове не били? – вдруг изумленно спросил Жак.
Ну да, конечно… Брумбенштейн, Мамкинштейн… Разницы не было. Так же как и не было пресс-секретаря. Но события последних двух часов развивались так стремительно, что я плохо соображала. Сообщив Жаку, что я все поняла, я спрятала телефон в карман и присела на кровать. Интересно, и как же я должна объявить пиратам о своем происхождении? Подойти самой и поинтересоваться: «А где у вас тут директор»? Или ждать, пока меня поймают? Размышляя, я совсем потеряла бдительность. А когда очнулась, было уже поздно. Оказывается, непонятно зачем вышла в коридор. И сразу наткнулась на парочку захватчиков. Бежать не было смысла. Да и некуда было бежать. Состряпав улыбочку, я тихо сказала: «Ну, вот и свиделись…» После этого меня грубо схватили за руки и поволокли куда-то по коридору. Спотыкаясь, я семенила за негодяями. А потом меня втолкнули в какое-то темное помещение. И захлопнули дверь.
– Даю руку на отсечение, что это вы, – раздался в темноте голос Марка-Антонио.
– И вы тут? – обрадовалась я. – Где это мы?
– Не имел возможности ознакомиться, – сказал он. – Только что прибыл.
– Что это, и света не зажгли… не люблю темноты.
– У меня есть зажигалка, – сухо сообщил Антонио.
– Погодите, не тратьте газ. Дайте-ка я так проверю помещение…
Я прислонилась к стенке и поползла на ощупь. Добравшись таким образом до противоположной стены, я опечалилась: выключателя нигде не было.
Зато я наткнулась на какую-то емкость, в которой что-то булькнуло.
– Дайте-ка вашу зажигалку, – попросила я и пнула емкость ногой.
– Что вы там нашли? Где вы?
– Идите сюда, вот моя рука…
Антонио дотронулся до меня и вложил мне в руку зажигалку. Я нагнулась и щелкнула…
Как я успела отскочить, не знаю. Но успела. Емкость, которую я пнула, вдруг вспыхнула и озарила помещение ярким светом.
– Что вы наделали! – закричал Антонио. – Это же какое-то горючее!
Я увидела его искаженное ужасом лицо оранжевого цвета и полоску огня, резво бегущую от бутылки к каким-то полкам.
– Ну, зато теперь видно, что мы на складе офисных принадлежностей, – заключила я посмотрев, как занимается огнем бумага на полках.
– Господи, зачем вас сюда привели! – взвыл Антонио. – Лучше бы я тут в одиночестве сидел пять лет, чем с вами пять минут!
– Поздно пить боржоми, когда почки отказали, – сказала я, соображая, что делать в данной ситуации.
– Что-что? – не понял меня Антонио.
– Ничего! Да не стойте вы как истукан! Делайте что-нибудь!
Пока мы пререкались, пламенем занялись все нижние полки. Бумажные папки загорались и пританцовывали в оранжевом хороводе. Дым ел глаза, становилось трудно дышать.
– Ломайте дверь! – закричала я в отчаянии. – Мы же тут живьем зажаримся!
Антонио кинулся на дверь. Надо признаться, дверь вселяла надежду на будущее – она была обыкновенная, фанерная. Если бы дверь была железной, как во многих других помещениях, нам смело можно было бы готовиться к Страшному суду…
Дверь трещала, но держалась.
– По… помогайте, – кашляя, крикнул Антонио. – Я один ее не выломаю!
Мы налегли вдвоем. Откуда у меня вдруг взялась такая сила, я до сих пор не знаю. Наверное, инстинкт самосохранения проснулся и завопил во все горло. Да что там говорить, пожить еще хотелось… Раза с десятого дверь поддалась, издала хрустящий звук, и мы вылетели в коридор.
– Вставайте, бежим. – Антонио тут же вскочил и схватил меня за руку.
– Погодите, а кто будет тушить пожар?
– Не знаю, – отгрызнулся он. – Я точно знаю, кто не будет его тушить. Это я!
– Но ведь загорится весь теплоход! – запротестовала я.
– Да плевал я на весь теплоход! Мне нужен Либерман…
– Кто?
Кто из нас был удивлен больше, я сказать затрудняюсь. Я, конечно, была удивлена, что он каким-то образом связан с Яшей. А он был удивлен, что случайно ляпнул мне об этом. Сделав каменное лицо, Антонио перестал моргать и натурально прикусил язык.
– Вот как, – рассеянно пробормотала я. – Так вы его знаете? А что же вы мне мозги парили, что где-то его видели или не видели?
