Иосиф Дайчман - Моссад - Первые полвека
Очень подозрительным представлялась в этот период (1948 год - начало "холодной войны") поддержка, оказываемая Израилю со стороны СССР и стран Восточного Блока.
Естественно, ничего в большой политике не делается просто так; если в советских военкоматах предлагали участникам войны, солдатам и офицерам еврейского происхождения, отправляться с семьями в Палестину и воевать против британских империалистов и их наймитов, если с чешских аэродромов отправлялись один за другим транспортные самолеты, груженые оружием и боеприпасами, а морем, иногда под прикрытием советских боевых кораблей, шли транспорты с танками и самолетами, реально обеспечивая израильские военные успехи начального периода, если спецслужбы Восточной Германии, Польши, Румынии и Болгарии активно помогали израильской агентуре, если осуществилось стремительное официальное признание Израиля всеми странами "коммунистического блока", а с трибуны ООН советские дипломаты отстаивали интересы Израиля, то в Москве, конечно же, имелись весьма серьезные основания, намерения и планы в отношении этого "форпоста".
О них, о планах и действиях, мы будем говорить ещё не раз; здесь же обязательно надо отметить, что намерения и планы одной стороны отнюдь не совпадали с позицией самого израильского руководства и, шире, еврейского народа. И когда стало понятно даже склонному к самоослеплению (а тем более к "контрастному" восприятию мира) сталинскому руководству, что все на Святой Земле получается не по их хотению, то политика Москвы очень и очень существенно переменилась. Появились (или воспрянули) и государственный антисемитизм, и альтернативные планы еврейской эмиграции, и перенос векторов технического и военного обеспечения в сторону арабских стран, и прямые враждебные действия.
Но позиция США определялась во многом формальными признаками: друг главного врага - не наш друг. В ФБР, например, было четкое убеждение, что Израиль это прежде всего канал проникновения "красной" агентуры на Запад и решето, сквозь которое военные и промышленные секреты стран НАТО утекают за "железный занавес". В экономическом, точнее, геостратегическом плане арабские страны представлялись куда более важными: значение нефти осознавалось ясно, рынки во многолюдных странах уже показали свою перспективность, а страшная реальность последующих десятилетий, исламский экстремизм или неомусульманский радикализм, ещё была попросту не замечена. Сказывался и антисемитизм части американского руководства и истеблишмента. От Израиля требовались активные и последовательные действия по перелому ситуации.
В начале 1951 года, впервые после достижения государством независимости, израильский премьер находился в США с "частным визитом". Формально считалось, что Бен-Гурион занимался сбором средств для Израиля и продвижением на американском рынке первого выпуска Государственных облигаций Израиля. Совершенно естественно, что он также использовал этот визит в дипломатических целях - в частности, "Старик" встретился с президентом Гарри Трумэном и многими сенаторами.
Но и это было далеко не все.
Еще до отъезда Бен-Гуриона из Израиля Рувен Шилой посоветовал премьеру предложить США сотрудничество между двумя странами в области разведки. И вот Бен-Гуриону была организована тайная встреча с директором ЦРУ генералом Уолтером Смитом и его помощником Алленом Даллесом. "Мы заинтересованы в том, чтобы заключить с вами соглашение о сотрудничестве", - заявил Бен-Гурион директору ЦРУ. Этот разговор произошел в Вашингтоне в мае 1951 года в помещении старого комплекса ЦРУ, недалеко от памятника Линкольну.
Это было во многом неожиданное для американской стороны и даже для тех, кто отслеживал ситуацию в Израиле, неожиданное и далеко идущее предложение. Казалось ведь на первый взгляд, что союзников Израиль должен искать по другую сторону "железного занавеса". В Израиле в то время (и ещё несколько десятилетий спустя) у власти были левые партии, и он считался социалистическим, хотя и не в сталинском толковании, государством. Киббутцы, сельскохозяйственные кооперативы, построенные на принципах коллективной собственности, считались воплощением коммунистической мечты. Израильская экономика в целом основывалась на принципах коллективизма и общественной собственности на большинство (хотя и не все) средств производства. "Капитализм" и "свободный рынок" в лексиконе Израиля считались грязными словами.
Сильны были симпатии Израиля к Советскому Союзу в связи со значительной помощью, которая была оказана Восточным блоком Израилю в первые дни после получения независимости. В Израиле по сей день считают, что без яркой речи Андрея Громыко, в то время представителя СССР при ООН, как бы воплотившей большие усилия в поддержку идеи создания Государства Израиль, может быть, и не состоялась бы "резолюция 181", определившей возможность создания двух новых свободных государств, еврейского и арабского, на территории Палестины.
По подсказке или указанию Москвы Чехословакия8 и Югославия направили в Израиль вооружение и стали обучать израильских пилотов. Более того, правительства Румынии, Венгрии и Польши разрешили эмиграцию уцелевших в Холокосте евреев и тем самым способствовали их массовому притоку в Израиль. Немалое число "ашкенази" прибыло из СССР как в довоенные, так и в первые послевоенные годы. Казалось, есть все предпосылки на "привязку" Израиля к советскому блоку - но Шилой, похоже, предчувствовал тупиковое развитие сталинизма.
Во всяком случае, он последовательно выступал против распространенных в Израиле просоветских настроений и призывал переориентировать внешнюю политику на Соединенные Штаты. Конечной целью всех этих усилий он считал заключение договора об обороне с США и вступление Израиля в НАТО. В качестве первого шага в этом направлении он предложил установить тайное сотрудничество между "Моссадом" и ЦРУ. Многие ведущие политики Израиля не особенно верили, что американцы при учете всех обстоятельств сделают определенный шаг навстречу, но все-таки решили, что попробовать все-таки стоит. Однако генерал Смит и Аллен Даллес охотно поддержали эту идею и пошли на практические шаги по осуществлению сотрудничества.
В сорок пятом Уолтер Смит был начальником штаба Дуайта Эйзенхауэра, командующего вооруженными силами союзников в Европе, участвовал в обследовании нацистских концлагерей и вынес тяжелейшие впечатления. "Фабрики смерти" - Освенцим, Треблинка, Дахау и другие нацистские лагеря, горы "материала", оставшегося от миллионов уничтоженных и вид сотен тысяч уцелевших беженцев произвели глубокое впечатление на него - равно как на многих американских солдат, воевавших в Европе. Израиль, со своей стороны, знал, как использовать память о жертвах Холокоста тогда, когда нужно было воздействовать на эмоции. Симпатии и чувство вины могли быть использованы и многократно использовались именно тогда, когда Израиль нуждался в политической или военной помощи. Израильские дипломаты не уставали подчеркивать, что их страна должна быть сильной, чтобы не допустить нового Холокоста. Это была в известном смысле игра на кошмарных страданиях, которые принесла война, страданиях, которые навечно останутся в истории. И это приносило результаты. Среди тех, кого удалось убедить, были Смит и Даллес.
В июне 1951 года Р. Шилой в Вашингтоне окончательно согласовал детали официального, хотя и секретного соглашения. После непродолжительных, хотя и определяющих переговоров, проведенных Бен-Гурионом, у него состоялись обстоятельные встречи с генералом Смитом, а также с Джеймсом Джизусом Энглтоном, который на долгие годы стал "ангелом-хранителем" стратегического партнерства.
Биографическая справка.
Энглтон учился в Йельском университете, издавал там литературный журнал (в нем сотрудничали знаменитые впоследствии поэты, будущий Нобелевский лауреат Эзра Паунд и Арчибальд Маклиш). В 1943 году Энглтон был приглашен работать в Управление стратегических служб США (организация, где до сей поры достаточно много эксцентриков и интеллектуалов). Большой приверженец конспирологии и человек, подозрительный от природы, Энглтон прекрасно прижился в УСС.
До окончания войны Энглтон служил в аппарате УСС в Великобритании и Италии, где занимался вербовкой агентуры и выявлением нацистских подпольных групп. В числе его лучших источников в Италии были агенты "Алии-Бет", занимавшиеся нелегальной эмиграцией евреев в Палестину. Возможности еврейского подполья и его представителей в Европе произвели на Энглтона большое впечатление. Так что Энглтон был удовлетворен, когда в 1951 году ЦРУ удалось заключить с Шилоем соглашение о сотрудничестве.
"Джим видел в Израиле верного союзника в наши времена, когда верность идее стала редкостью" - вспоминал как-то ветеран разведки Тедди Коллек. Став начальником службы внешней контрразведки, Джим Джордж Энглтон осуществлял работу по "израильскому счету", как конспиративно называют в ЦРУ двусторонние отношения. "Помимо контрразведки, Энглтон имел ещё одну важную обязанность - Израиль, работу с которым он вел в традициях особой секретности, характерной для его службы", - вспоминал бывший директор ЦРУ Уильям Колби.
