Наталья Александрова - Не родись болтливой
Часов в восемь я уже входила в нужную подворотню. Та же лужа, так же пахнет кошками и у входа куча песка. Первый двор я прошла без остановки, вот и второй, подъезд в углу, и в окне на первом этаже горит свет. У него всегда горит свет, даже в яркий полдень в этой квартире темно. Я поднялась по трем выщербленным ступенькам и нажала кнопку звонка.
Он открыл дверь, не спрашивая. В первый момент мне показалось, что он меня вообще не узнал, потом вгляделся и сделал попытку закрыть дверь, но я держала ручку, впрочем, он не очень настаивал.
– Послушай, – начала я хрипло, – я тебя надолго не задержу. Ответь мне на несколько вопросов, и я уйду.
Он молча посторонился. Не снимая куртки, я прошла в кухню – пусть видит, что я не в гости пришла. Кухня была такая же убогая, но чистая – вымытая посуда стояла на сушилке, пол подтерт, даже кухонное полотенце свежее. Кирилл кивнул мне на стул, сел сам и выжидательно уставился на меня. Одет он был по-домашнему – старые джинсы, футболка, выглядел абсолютно спокойным – человек у себя дома, а я вот тут пришла, отвлекаю.
– Слушаю, – нелюбезно напомнил о себе Кирилл.
– Я бы хотела знать, что происходило здесь, в этой квартире, с субботы до утра понедельника.
Он посмотрел на меня с удивлением, а потом нахмурился.
– Зачем тебе? Ты что, сама не знаешь?
– Дело в том, – голос мой предательски дрогнул, – что я ничего не помню.
– Что-о? – Он повысил голос. – Ты думаешь, я тебе поверю?
– А мне и не надо, чтобы ты мне верил, – разозлилась я, – мне надо, чтобы ты рассказал мне по возможности подробно, что здесь произошло, какого черта ты держал меня в своей квартире больше суток и какой гадостью напоил, выдавая это за кофе.
Он смотрел на меня абсолютно дикими глазами, но меня уже понесло.
– Что смотришь – стыдно? Как в постель затащить женщину без сознания, так ему не стыдно, а в глаза смотреть стыдно?
– Что ты несешь? – Он громко сглотнул. – Ты сама ко мне пришла.
– Правильно, пришла, по телефону позвонить и плащ зашить, потом выпила кофе и потеряла сознание, а дальше что было? Говори, говори, не стесняйся.
– Да не подсыпал я тебе ничего в кофе! Вот, нормальный кофе, «Паула», я сам его пил.
– Ну-ну, – прищурилась я, – с чего бы мне тогда в обморок грохаться, за мной такого никогда не водилось!
– Я и сам удивился, испугался даже.
– Вот и вызвал бы «Скорую», отправил в больницу, все лучше, чем в постель укладывать.
– Я Генке позвонил, тут на третьем этаже приятель мой живет, он спустился, тебя посмотрел.
– Еще и Генка! – вскипела я, – Мало мне одного, еще и Генка тут ошивался!
– Да ты что? Он хирург, в больнице Эрисмана работает. Правда, тебе, как я вижу, психиатр бы не помешал, ты женщина со странностями.
Я хотела было обозвать его тоже по-всякому, но взяла себя в руки. Надо скорее все выяснить и уходить, а то мы поругаемся.
– Продолжай.
– Вот, он посмотрел, сердце послушал, пульс, зрачки, говорит, все нормально, она спит. Это, говорит, у женщин бывает.
– Классный специалист!
– Да, говорит, пойду в восемь утра на дежурство, загляну, посмотрю еще раз. Звонит ко мне в восемь, а тебя уже и след простыл.
– Что-что? А ты где был?
– Что слышала! Я спал тут в маминой бывшей комнате, а ты вон там, на том диване.
– Так я тебе и поверила!
– А это уж как хочешь, – сухо сказал он, – но только так и было, и в кофе я тебе ничего не подсыпал, надо больно.
Я поняла его намек – раз я ему не верю, то и он мне тоже.
– Ну хорошо, допустим, но потом-то что было? Ведь я же помню, где очухалась в понедельник, ты же не будешь утверждать, что ничего не было?
– Зачем тебе это надо знать, раз ты все равно ничего не помнишь? – Он нервничал.
– Рассказывай уж, – устало проговорила я.
– Ты пришла ко мне вечером в воскресенье, часов в одиннадцать. Сама пришла, сказала, что хочешь у меня остаться.
– А что еще я говорила?
– Не помню.
– Потом? – машинально спросила я.
– Потом пошла в ванную, затем вернулась. Подошла ко мне. Слушай, я же не извращенец все в подробностях пересказывать! – возмутился он.
– Не надо, – глухо сказала я и отошла к окну.
Мне не хотелось, чтобы он видел мое лицо. По всему выходило, что он не врет, что я действительно отсутствовала где-то все воскресенье, но что, черт побери, со мной случилось и почему я ничего не помню? Из кучи нечистот за окном кухни выскочила здоровенная крыса и уселась, глядя мне прямо в глаза и шевеля усами. Мне стало совсем тошно.
– Ты сама ко мне пришла, – повторил Кирилл.
– Сама пришла, а ты и рад! – не выдержала я. – Все вы одинаковые – любая к тебе в дверь постучится, ты ее примешь.
– Не любая… – усмехнулся он.
С первой встречной он бы не стал. Просто эта девушка ему очень понравилась еще там, в комнате у Марии Михайловны. Он увидел ее, как тогда, – красивая женщина с серо-голубыми глазами, глазами цвета балтийской волны, с восторженным изумлением рассматривает старинный фарфор у себя в руках. Когда в воскресенье утром она исчезла, он смирился и не стал бы ее разыскивать. Но когда вечером она пришла к нему сама, он поверил в чудо. Не может же человеку все время быть плохо, должна же судьба преподнести когда-нибудь неожиданный подарок! Он ошибся, чудес не бывает. Принцессы не стучатся в дверь к бедным трубочистам в реальной жизни.
Похоже, он свалял дурака, когда с ней связался. Девушка явно со странностями, может, у нее шизофрения, раздвоение личности? Не может быть, чтобы она ничего не помнила! Он оглядел всю ее поникшую фигуру – нет, правда, она очень расстроена. И не верит ему, считает его чудовищем.
– Как ты себя чувствуешь? – помимо воли спросил он.
Я вскочила на ноги.
– Считаешь меня ненормальной? Раньше надо было думать. Тогда, небось, был уверен, что это ты такой необыкновенный, что к тебе женщины на дом приходят!
Он помрачнел и отвернулся.
– Да, думал, один раз в жизни повезло, а она оказалась не то больная, не то уколотая.
– Вот и поговорили. Я пойду. – Я кинулась к двери, чтобы он не видел моих злых слез.
Господи, зачем я притащилась тогда к нему, что я в нем нашла?!
– Подожди, я провожу, оденусь только.
– Обойдусь! – Я уже была на лестнице.
Во дворе было темно. Я кое-как доковыляла до подворотни и в следующем дворе, увидев огоньки на Зверинской, приободрилась. Сейчас дойду до метро и пойду домой к Аське, а то совершенно забросила ребенка. Я уже подбегала к подворотне, как вдруг из темного угла выскочил мужик, и потная волосатая лапа схватила меня за плечо. От неожиданности я вскрикнула, мужик радостно заржал. От него несло перегаром, вообще он был здорово пьян, но не настолько, чтобы была нарушена координация движений. Он начал меня лапать, я – молча вырывалась.
– Витек, кто там у тебя? – из дальнего конца подгребали к нам еще двое.
Я уже открыла рот, чтобы заорать, не надеясь, впрочем, на успех, когда услышала спокойный голос Кирилла:
– Витек, отпусти девочку.
– Кирюха! – восхищенно завопил Витек. – Дак это твоя, что ли? А чего же она тогда одна бегает?
– Да вот, такая нетерпеливая, все ей надо скорее.
Кирилл обнял меня за плечи и привлек к себе.
– Ну, привет тогда, гуляйте, – и Витек нетвердыми шагами удалился.
Его приятели наблюдали за нами со стороны. Я прижалась к Кириллу, и мы не спеша побрели по Зверинской улице. Не то чтобы мне очень хотелось это делать, просто, похоже, у меня не было выбора. Мы молча дошли до Кронверкского, там он первый убрал руку. На станции метро я сказала ему на прощанье:
– Ну и знакомые у тебя!
– Я здесь вырос, – ответил он, не вдаваясь в подробности.
– Много шляешься! – приветствовала меня Галка дома.
Насмерть разобиженная Аська уже спала в обнимку с медведем.
Пока я ужинала, Галка тоже соблазнилась выпить чаю, тем более, ей хотелось узнать, где же я пропадала допоздна.
– Скажи, Галка, вот живет человек совсем один, но не старый, сорока нет, в квартире полная нищета, – что бы ты подумала?
– Пьющий, – без колебаний ответила Галка.
– Да? – усомнилась я, – Вроде не похоже, сам чистенький, бедный только. И бутылок пустых нигде не видно.
– Тогда запойный, – спокойно ответила Галка.
– Как это?
– Ну ты, Танька, как палкой с неба сшибленная. Не знаешь, что у людей запои бывают?
– Знаю, конечно, но… я думала, это у стариков каких-нибудь, опустившихся совсем.
– И вовсе нет. Вот человек живет полгода спокойно, работает, все у него хорошо, потом вдруг – раз! – запой, все продаст и пропьет, его лечат.
– Снятие запоев на дому?
– Это все фигня! – Галка с пониманием махнула рукой, – Пока организм сам не остановится, запой не пройдет. Этот твой знакомый женат когда-нибудь был?
