Арнальд Индридасон - Трясина
— Я приняла важное решение, — сказала Ева Линд, отправляясь на кухню. — Произвести тебя в дедушки. Будем звать тебя дедуля Эрленд.
— Ага. А вчера, значит, была прощальная вечеринка?
— Ты не против, если я поживу тут у тебя, пока не найду себе хату?
— Да ради бога.
Он сел за кухонный стол напротив дочери, она подвинула ему полную чашку кофе.
— И что же сподвигло тебя принять сие важное решение?
— Да так, просто решила.
— Просто решила?
— Так я могу у тебя остаться или как?
— Разумеется, ты же знаешь. Живи тут, сколько хочешь.
— И ты бросишь задавать мне дурацкие вопросы? Перестанешь меня допрашивать? Ты как будто все время на работе.
— Так и есть.
— Нашел эту девку из Гардабая?
— Нет. Это второстепенное дело. Говорил вчера с ее мужем. Парень ничего не знает. Девица сбежала, оставив вот такую записочку: «Он чудовище, что я наделала!»
— Наверное, кто-то доебывался к ней на свадьбе.
— Что это у тебя за слова такие, «доебывался»?
— Ну а с какого перепугу невеста вдруг возьмет да и сбежит со свадьбы?
— Понятия не имею, мне это вообще неинтересно. Я лично думаю, женишок вздумал приударить за ее подружками, а она и заметила. Я рад, что ты решила сохранить ребенка. Может, это поможет тебе выйти наконец из твоего порочного круга. Кстати, давно пора.
Помолчали.
— Странно, какая ты сегодня бойкая и веселая, после вчерашнего-то, — сказал Эрленд.
Слова надо подбирать аккуратно, но сегодня можно и рискнуть — обычно-то Ева Линд не сияет, как начищенный медный таз, не принимает по утрам ванну и не готовит папе кофе с таким видом, словно всю жизнь только и делала, что за ним ухаживала. Она искоса посмотрела на папочку — наверное, взвешивает варианты, наверное, сейчас будет длинный спич, выскажет все, что обо мне думает.
Ожиданиям Эрленда сбыться было не суждено.
— Я с собой кое-какие таблетки принесла, — размеренно сказала она. — Понимаешь, просто так не бросить. Это за одну ночь не получится. Процесс медленный, но иначе не бывает — ну, во всяком случае, я так хочу.
— А что ребенок?
— С ним ничего не будет — мои таблетки ему не повредят. Я не хочу ребенку вреда — я намерена его выносить.
— Ты знаешь, как наркотики сказываются на плоде?
— Знаю.
— Хорошо, поступай, как считаешь нужным, в таком случае. Принимай таблетки, слезай с наркоты или как там это называется, живи тут у меня, хорошенько подумай о себе и о своем будущем. Я могу…
— Нет, — сказала Ева Линд. — Ничего не делай. Живи своей жизнью и не шпионь за мной. Не думай вообще обо мне и что я делаю. Если я не дома, когда ты приходишь с работы, не обращай внимания. Если я прихожу поздно или не прихожу вообще, ничего не делай. Если попробуешь вмешаться, я выметаюсь сей секунд, финита ля комедия, капито?
— Вся эта история — не мое собачье дело, одним словом?
— Именно, вся моя жизнь — не твое собачье дело. Жаль, что ты раньше не сообразил, — сказала Ева Линд и отхлебнула из чашки.
Зазвонил телефон, Эрленд снял трубку. Сигурд Оли, из дому:
— Не смог вчера тебя поймать.
Как же я забыл! Отключил мобильный, когда говорил с Элин в Кевлавике, а обратно так и не включил.
— Что-нибудь новое?
— Говорил вчера с человеком по имени Хильмар. Он тоже водитель грузовика, иногда ночевал у Хольберга на Северном болоте. Они это называют «отдых между рейсами» или в таком роде. Сказал, мол, Хольберг нормальный мужик, жаловаться не на что, все на работе тепло к нему относились, всем помогал, общительный и так далее. Не может и представить, откуда у него враги, но, с другой стороны, близко он его тоже не знал. Еще Хильмар сказал мне, что в последний раз, как он ночевал у Хольберга, тот вел себя необычно. Было это дней десять назад.
— В смысле?
— Хильмар говорит, тот не очень хотел отвечать на телефонные звонки. Сказал Хильмару, мол, какой-то козел никак не желает оставить его в покое, все звонит и звонит. Хильмар, стало быть, ночевал у него в субботу неделю назад, и когда зазвонил телефон, Хольберг попросил его взять трубку. Хильмар так и сделал, но как только звонивший понял, что на том конце провода кто-то другой, связь сразу оборвалась.
— Можно выяснить, кто в последнее время Хольбергу звонил?
— Я уже сделал соответствующий запрос. Еще одна деталь. Я получил от телефонной компании список звонков, которые делал сам Хольберг со своего телефона, и там есть нечто любопытное.
— Что же именно?
— Помнишь, у него компьютер под столом стоял?
— Ну?
— Мы с тобой его не осматривали.
— Правильно, для этого есть эксперты.
— Ты, случайно, не заметил, в него не был вставлен телефонный шнур?
— Нет, а что?
— Большая часть звонков с номера Хольберга, да что там, почти все звонки с его номера — интернет-провайдеру. Он целыми днями сидел в интернете.
— И что это значит? — спросил Эрленд.
Вот в чем совершенно ничего не понимаю, так это в компьютерах.
— А черт его знает. Может, поймем, если включим его компьютер, — ответил Сигурд Оли.
Они встретились у Хольберга на Северном болоте. Желтую ленту сняли, никаких намеков, что это — место преступления. На верхних этажах свет не горит, видимо, соседей нет дома, но у Эрленда с собой ключ.
Не откладывая дела в долгий ящик, они включили компьютер, тот приветливо зажужжал.
— Мощный приборчик, кстати, — сказал Сигурд Оли.
Объяснить боссу, что за модель и так далее? Да нет, не стоит.
— Ладно, — продолжил он, — давай-ка заглянем в веб-браузер, что у него там в любимых адресах — ну, это куда он часто заходит. Ба, да тут их целая куча! Может, он что-то скачивал из сети. Мама дорогая!
— Что такое? — спросил Эрленд.
— Да у него весь жесткий диск забит!
— И что это значит?
— Ну, босс, чтобы забить весь жесткий диск целиком, нужно скачать чертову уйму всего. Наверное, у него тут видеоролики, может, целые фильмы. Вот, смотри, каталог, называется «зоо-видео-три». Посмотрим, что он тут держит?
— Давай, конечно.
Сигурд Оли открыл файл, и на экране открылось окошко с видеороликом. Коллеги некоторое время в удивлении глядели на экран — в файле оказалась порнография.
Эрленд круглыми глазами посмотрел на Сигурда Оли:
— Они что, правда козла над этой бабой держали, или что?
— В каталоге «зоо-видео-три» лежат триста двенадцать файлов, — сказал Сигурд Оли. — Думаю, клипы вроде этого, может, целые фильмы.
— А что значит «зоо-видео»? — спросил Эрленд.
— Откуда мне знать, — сказал Сигурд Оли. — Может, от слова «зоофилия». А вот еще файлы «г-видео». Посмотрим? Так, мышкой клик, максимизируем окошко…
— Мышкой — что? — спросил было Эрленд, но замолчал на полуслове — весь 17-дюймовый экран заполнили экзерсисы четверых обнаженных мужчин.
— Ага, «г-видео», судя по всему, означает «гомосексуальное видео», — сказал Сигурд Оли, досмотрев ролик до конца.
— Да, покойничек явно был озабоченный, — заключил Эрленд. — Сколько там этих фильмов всего?
— В одном этом каталоге больше тысячи, а на всем диске может быть еще больше.
Тут у Эрленда зазвонил в кармане мобильный.
У Элинборг тоже имелись новости. Она отслеживала судьбу двоих мужчин, которые были с Хольбергом на вечеринке в Кевлавике в ночь, когда он изнасиловал Кольбрун. Элинборг выяснила, что один из них, по имени Гретар, много лет назад пропал без вести.
— Пропал без вести? — переспросил Эрленд.
— Да-да. Упомянут в нашем длинном печальном списке.
— А второй?
— Второй сидит, — сказала Элинборг. — У нас на него целая библиотека. Последний раз загремел на четыре года, три уже отсидел.
— А за что?
— А за весь уголовный кодекс сразу.
13
Эрленд выдал судебным экспертам новое задание — изучить компьютер убитого. Задача масштабная — просмотреть все файлы, составить список, классифицировать и предоставить подробный отчет о содержимом. Он же и Сигурд Оли тем временем отправились в тюрьму «Малая Лава», к востоку от столицы. Доехали за час с небольшим — видимость нулевая, дорога обледенелая, а на машине до сих пор летняя резина, ехать надо было осторожно, лишь на спуске к Хверагерди немного распогодилось. Пересекли реку Эльфуса и завидели вдали, в тумане, два тюремных здания на каменистом берегу. Старшее из двух, трехэтажное, с двухскатной крышей из гофрированного железа и чердаком, выглядит как обычные исландские дома — вылитый хутор, только большой. В былые времена крыша сверкала ярко-красным, а теперь отливает серым, как и соседнее здание, современное, с вышкой посередине. Не дом, а крепость, чем-то похоже на банки в Рейкьявике.
Как все меняется, подумал Эрленд.
Элинборг позвонила в тюрьму и сообщила, с каким заключенным коллеги хотят поговорить и во сколько будут. Гостей встретил сам начальник тюрьмы и провел их к себе в кабинет — прежде чем допустить их к заключенному, он хотел немного о нем поговорить. Дело в том, что прибыли они в самое неподходящее время.
