Светлана Алешина - Хочешь жить — стреляй!
— Нет, дело в том, что ключ от чердака есть только здесь, у нас, — отмахнулась Лариса. — Так, конечно, можно было бы сказать, что ребята, как говорится, забили стрелку, зашли в подъезд с черного хода, потом на чердак, повздорили там и порешили товарища из воздушки. Если бы Мячика нашли прямо на лестнице, все было бы просто — на черный ход попасть мог практически любой со двора. И одновременно очень сложно, потому что появлялась бы огромная масса подозреваемых. Нет, мне почему-то кажется, что ключ к разгадке здесь, именно в этой квартире…
— Что ж, за версию спасибо, — снисходительно улыбнулся Журавленко и глянул на часы. — Мне, кажется, пора. К сожалению, столько дел, не удается уделять внимание всему в той мере, в которой бы следовало.
«Этому делу ты, кажется, готов уделить много внимания», — подумала про себя Лариса. Заинтересованный мужской взгляд Журавленко она почувствовала сразу при их знакомстве и была уверена, что молодой оперативник так подробно записывает показания жильцов коммуналки не в последнюю очередь благодаря ее присутствию…
…Как и в прошлый раз, они вышли из подъезда вместе. Теперь Журавленко уже не отваживался предлагать Ларисе служебную машину, а лишь с завистью посмотрел на ее «Вольво». Сам же он и вовсе отправился в отдел пешком.
Глава 7
Братья-близнецы Кузьминчуки и друг их Игорь по прозвищу Макабр в тот вечер очень хорошо выпили. В их алкогольный репертуар входили пиво разнообразных сортов, портвейн и водка. Все это, помноженное на жару, царившую в маловентилируемой коммунальной квартире, дало весьма впечатляющий эффект.
Сначала Макабр, получивший такое прозвище (в буквальном переводе с английского «жуткий») за любовь к различного рода извращениям, присутствующим в названиях композиций металлических групп типа «Каркасс» и «Каннибал Корпс», всячески куражился по поводу недавно найденного на балконе трупа. Лежа на полу и посасывая портвейн, он восклицал:
— А классно было бы сейчас пойти на кладбище, где его похоронили, выкопать его и поглотить! Наверняка там уже образовалась трупная смола! Потом сделать паразитическую резекцию плоти и раздуть погребальный костер…
— Да пошел ты на хрен! — швырнул в него полотенцем Болек. — В такую жару только костра…
— Макабр, твою некрофильскую энергию, да с пользой для дела, — покачал головой Лелек и вдруг поднял вверх указательный палец. — Вау, я придумал! Сейчас это как раз и сделаем.
— Чего сделаем-то? — лениво бросил с кровати Болек.
— Чего-чего? — передразнил брат. — Санька пощипать слегка надо… Это же его приятеля на балконе мертвым нашли! Вот пусть теперь и пробашляет за наше молчание перед ментами.
— О, экселенц! — поддержал Макабр. — А если не согласится — превратим в грязную копошащуюся массу, и когда образуются вязкие остатки — затопчем их ногами, чтоб зафыркали!
— Он неисправим! Этому мастеру мортальной словесности место в психбольнице, — со вздохом констатировал Алексей. — Но сейчас он и составит нам как раз необходимый колорит.
Приятели, выпив еще по одной, вышли из комнаты и, придав своим лицам печать неизгладимой суровости, постучались в дверь напротив.
И так как ударивший в голову алкоголь требовал немедленного решения вставших перед ними проблем, а дверь открывать не спешили, Лелек — уже более настойчиво — ногой постучал в дверь Саши Каменного.
Испуганное лицо высунулось в коридор спустя полминуты. Саша был одет в жутко забавные трусы семейного типа с изображением петухов. Трусы очень рассмешили Болека, он схватился за живот и заржал на весь коридор. Лелек же, услышав доносившийся из глубины комнаты голосок Анжелики Варум, угрожающе нахмурился.
— Мужики, вы чё? — спросил Каменный.
Лелек, не склонный к насмешкам по поводу нижнего белья предполагаемой жертвы, пнул ногой брата и, выцарапав ногтем изо рта остаток закуски, сплюнул на пол и сказал:
— Да ничё. Пришли узнать, когда ты прекратишь небо коптить и станешь наконец правильным, уважаемым в обществе чуваком…
— А что? — не понял Саша.
— Ты хотя бы в комнату пригласил, что ли, а то неудобно как-то…
— Пожалуйста, — посторонился Каменный, с некоторой опаской впуская металлистов внутрь.
— Н-да, обстановочка у тебя, конечно, здесь, неправильная, — оглядев комнату с постерами поп-звезд и стендами видеокассет с порнофильмами, процедил Алексей. — Анжелика Варум и Маша Распутина не годятся в идолы для настоящего мужчины. Да и порнуху лучше не смотреть, а иметь в жизни… С любимым человеком… Так что неправильная тут у тебя обстановка.
— Но зато очень подходящая для извержения потрохов, — вставил Макабр.
— Чего? — испугался Каменный.
— Короче, Санек, мы к тебе по делу, блин! — хлопнул Каменного по хлипкому плечу Кузьминчук. — Мы все знаем, как у тебя этот крендель жил, как кровь тебе портил, как ты ему за пивом бегал. Видать, здорово угнетал тебя…
— Да, — поддакнул Болек. — А ты слабость проявил, невыдержанность и отправил его червей кормить.
— Огороды удобрять трупным ядом, — поправил Макабр.
— Во-во… — поддакнул Кузьминчук, наслаждаясь замешательством Саши. — Но мы люди нормальные, понятливые. Потому — сами видели, как он по коридору шастал, когда взаперти сидеть надоедало.
— Кого… видели? — еще больше испугался Каменный.
— Ково?! — Лелек угрожающе растопырил пальцы и скривил физиономию. — Михеева тваво! Так, кажется, фамилия-то его…
— Как ты умудрился такую огромную биомассу в мавзолейную пыль превратить? — улыбаясь, спросил Макабр. Каменный перевел на него взгляд и решил проявить дерзость. Он спросил у Кузьминчуков:
— А это кто вообще? Он-то чего тут ошивается?
— Этот? — переспросил Болек и, задумчиво почесав подбородок, внимательно оглядел Макабра. — Мы зовем его… Злостный Поджигатель Мошонок. Кажется, такое прозвище ему больше всего нравится. Он вообще очень правильный человек, с очень здоровой психикой.
Каменный хмуро поглядел на бессмысленную пьяную улыбку Макабра, осмыслил его малопонятную нормальному, непосвященному в некрофилию человеку лексику, сопоставил с данным ему определением и, видать, не поверил Болеку.
— А если, короче, ты валандаться будешь и мозги посыпать пеплом, мы тебе брюхо дрелью просверлим и туда кассету с твоей любимой Анжеликой засунем. Потом нитками зашьем! — нагло заключил Макабр.
— Нет, — отмахнулся от него Болек. — Лучше его засушенный член пошлем ей по почте, пускай хранит в своей кунсткамере. Все-таки как-никак верный поклонник…
— Так, кончай базар! — решительно заявил Алексей. — В общем, дело серьезное, криминальное, так что смотри, думай… Три лима — и никто ничего не узнает.
— Да я это… Я его пальцем не трогал… Я вообще у бабушки был… — заметался Саша, поняв, что влип.
— Жил-был у бабушки серенький козлик, — забубнил себе под нос Болек.
— Тоже мне Красная Шапочка нашлась, — поддержал его брат. — И ты думаешь, мы в эту чухню поверим?
— Нет, я правда там был. И бабушка подтвердит. И менты от меня вообще отстали по этому поводу — алиби!
Саша слегка воспрянул духом и смотрел на своих соседей чуть менее боязливо.
— Ну допустим, — не сдавались Кузьминчуки. — Хотя я вообще тогда не понимаю, кто его грохнул… Кому это надо?.. Но дело не в этом. Дело в том, что этот самый твой Михеев в ментовке по самые уши замазан.
— От испачканного рвотой анального тракта до обугленных глазниц, — вставил Макабр.
— Так вот… — рассудительно продолжил Лелек. — Если менты узнают, что он у тебя здесь жил, твое алиби в порошок сотрут, им оно будет абсолютно по фигу! Все ясно — связь обнаружена, искать никого не надо. Вот он, Санек Каменный, как на ладони весь. Бери его и жри. Дела-то раскрывать надо, звездочки на погоны клеить, зарплату женам-детям тащить домой надо. Вот так-то вот… — и Лелек еще раз хлопнул Каменного по плечу.
— А если будешь все отрицать, они тебе в камере мозги промоют нестерпимо горячей клизмой! — добавил Макабр с дьявольской улыбочкой.
— Так что ты, Санек, попал, короче… — вбил последний гвоздь в воображаемый гроб Каменного Лелек. — Но, с другой стороны, три лима — это ерунда, это легкий попадняк! Ты их вмиг найдешь. Для таких типов, как твой приятель, это тьфу, а не деньги! А где один приятель, там и другой. Так что давай двигай в направлении купюр! А мы подождем.
— И сколько подождете? — насупился Каменный.
— Ну, дня два, наверное… Максимум три, — выдержав секундную паузу, добавил Кузьминчук. — Но чем быстрее — тем лучше. К тому же тебе самому гора с плеч: отдал — и гуляй Вася, и можешь даже спокойно слушать свою Анжелику. Никто приставать к тебе не будет, мозги выворачивать наизнанку. Сам себе и поможешь.
Саша Каменный, слушая человеколюбивую тираду Лелека, напряженно раздумывал. Он как постоянный зритель сериала «Санта-Барбара» знал, что если уж начинают шантажировать, то одним разом никогда не ограничиваются. Шантажисты наглеют с каждым днем и требуют все новые и новые суммы. Так что срочно надо было что-то предпринимать, дабы заставить этих гадких металлистов отстать от него навсегда. Но что он мог сделать? Что?!
