Джудит Кук - Смерть служанки
Затем гроб опустили в могилу, провожающие бросили туда по горсти земли и веточки или цветы и разошлись. Только несколько человек, включая Мэри и Авизу, решили вернуться в маленький домик Сары вместе с ее мужем. Саймон еще раз высказал свои соболезнования.
Авиза Аллен действительно очень красивая молодая женщина, думал Саймон, быстрым шагом направляясь к дому. Скорее всего, она и понятия не имеет, что только что похоронила свою настоящую мать.
* * *Ближе к полудню Саймон и Джон уже пересекали Лондонский мост верхом. Прилив был низким, и они могли видеть женщин, которые, подобрав юбки, копались в прибое в поисках дикой редиски. Джон и Саймон проехали по узким улочкам Сити на восток — мимо складов и особняков купцов, спрятанных за высокими заборами, и выехали в Алдгейт, совсем иной мир. Соблазн быстро растущего города привлекал деревенскую бедноту, убежденную, что в городе можно заработать состояние. Еще через десять минут езды им стали попадаться бедные жилища, около которых в грязи и мусоре копались босоногие дети с лицами стариков.
Один или два из них кинули во всадников камнями, когда те проезжали мимо, что заставило Джона задержаться и погрозить им дубинкой, которую он всегда брал с собой в такого рода поездки.
— Помойные крысы! — крикнул он, когда камень пролетел очень близко. — Родились только для того, чтобы быть повешенными. — Он пришпорил лошадь и вскоре догнал своего хозяина. — Можно не сомневаться, что их старшие братья давно уже бандиты, а сестры — шлюхи.
Саймон был с ним согласен.
— Ты, конечно, прав, но какой шанс у них есть, если нет профессии и работы? Меня больше всего волнует, как быстро среди них распространяются болезни. Уже отмечены случаи смерти от чумы и лихорадки. Начавшись здесь, эти болезни начнут расползаться, и мы получим новую эпидемию.
Выбравшись из разросшегося пригорода, они перешли на рысь. Дорога вела их через долину Уонстед, славящуюся грабителями с большой дороги и разбойниками. Джон снова покрепче вцепился в свою дубинку, но все было тихо, и они добрались до Гэллоуз Кросс без приключений. Там дорога сворачивала на северо-восток и проходила через несколько маленьких поселков. Вышедшее наконец солнце ярко освещало подтопленные поля и подмерзшие сады. Хорошего урожая ждать не приходилось.
Саймон так спешил, что они остановились на окраине Челмсфорда, только чтобы сменить лошадей и быстро выпить пинту эля с хлебом и сыром, который им дала с собой Анна. Вид дымящихся блюд, которые подносили к столам, не улучшил настроения Джона. Он даже пробормотал, что, прежде чем гоняться неизвестно за чем, не мешало бы как следует поесть.
— Перестань ворчать, любезный, — сказал ему Саймон, допивая эль. — Чем быстрее мы туда доберемся, тем скорее ты увидишь перед собой блюдо с бараньей ногой. Если девушку хоронят завтра, мы не можем мешкать.
Чем дальше они ехали, тем хуже становилась дорога. Продолжительные суровые морозы, за которыми последовали проливные дожди, образовали глубокие ямы, отчего дорога местами превращалась в узкую тропинку. В центр Колчестера они попали в сумерках, а к гостинице в деревне Стратфорд-Сен-Энн они подъехали уже в восемь часов.
— Мы остановимся здесь, Джон. Дружеская беседа с хозяином или хозяйкой, а также внимание к собеседникам за столом пойдут нам на пользу.
Хозяин оказался дружелюбным и приветливым и, отдав приказание конюху позаботиться о лошадях, провел гостей в большой зал с длинным столом в одном конце, вокруг которого уже сидели за ужином люди. В комнате было тепло, потому что, несмотря на лето, в большом камине горели дрова. Судя по всему, это было любимое местечко здешних жителей — они сидели полукругом на стульях и беседовали. Хозяин, оценив плащ Саймона и его камзол из хорошей шерсти, решил, что для него найдется отдельная комната, а слуга, если захочет, может спать на чердаке.
— И у нас сегодня пирог с голубями и сладкий крем, если пожелаете. Моя жена Маргарет считается хорошей стряпухой.
Джон и Саймон уселись за стол, поприветствовав сотрапезников, и энергично принялись за еду, которую перед ними поставили. Насытившись, Саймон подтолкнул локтем Джона, кивком головы указав на компанию выпивох у камина, а когда его слуга, поняв намек, встал и направился в их сторону, сам сел в укромный уголок, чтобы наблюдать за происходящим.
Так вышло, что им повезло, потому что еще через несколько минут дверь пивной открылась и вошел пожилой человек, чьи плечи были покрыты мешком, а руки выпачканы землей. Хозяин по собственной инициативе налил эль в большую кружку и поставил перед ним.
— Твоя работа вызывает жажду, верно, могильщик?
— Да уж. — Могильщик поблагодарил трактирщика и дал ему монету. — Особенно если приходится кончать работу в темноте.
— Какую бедную душу хоронишь на этот раз? — спросил один из выпивох, тогда как его сосед заметил, что год выдался тяжелый, тут уж никто не поспорит, и наверняка это не последние похороны.
— Дочку Мэри Паргетер, — ответил могильщик. — Ту, которая поехала в Лондон в услужение к мисс Оливии. — Новость мгновенно заставила всех замолчать. Могильщик, почувствовав себя в центре внимания, еще раз от души приложился к кружке.
— Смилуйся, Господь! — воскликнут тот, кто заговорил первым. — Как же так вышло… она ведь совсем молоденькая? — Его сосед побледнел и, заикаясь, спросил:
— Да сохранит нас Господь, это ведь не чума, могильщик?
Могильщик сделал паузу для пущего эффекта.
— Да какая чума, сосед Оатс, — с важным видом сказал он, — но дело тут странное, это точно. Говорят, что горничную нашли в Темзе, утонула вроде. — При этом сенсационном заявлении несколько выпивох сгрудились вокруг него, причем один потребовал еще эля для рассказчика, а другой настаивал, чтобы он поскорее продолжал. Могильщик, наслаждаясь каждым мгновением, сделал, прежде чем продолжить, несколько медленных глотков. — Пастор сказал, что было следствие, боялись, что она сама утопилась и тогда ее нельзя хоронить в священной земле. Но там потом решили, что бедняжка нечаянно свалилась и утопла. — Последовал целый град новых вопросов, но могильщику уже надоело. — Я больше ничего не знаю, — твердо сказал он, приканчивая эль. — Теперь домой — и в койку.
Значит, решил Саймон, так и будет здесь считаться: несчастный случай, никаких подозрений в убийстве, дней девять, и все забудут. После ухода могильщика многие посетители тоже потянулись к выходу, и скоро в таверне осталось всего несколько человек, сидящих вокруг огня. Среди них был и тот, к кому обратились как к соседу Оатсу. Лишившись своего компаньона, он повернулся к Джону, спрашивая, из каких он краев. Джон спокойно ответил, что он с господином (он кивком указал на угол, где сидел Саймон) едут из Лондона по делам. Затем он предложил купить Оатсу выпивку, добавив, что случайная смерть девушки — настоящий кошмар.
— Если это в самом деле несчастный случай, — мрачно заметил Оатс, беря предложенную кружку. — И девчонка не кончала жизнь самоубийством. Было там следствие коронера, не было ли, эти наверху, навроде сэра Уолфорда, могут все устроить по-своему, не в пример бедным. Когда малышка Джинни Дейкин утопилась, потому что залетела от Сэма Беруика две зимы назад, ее, бедняжку, похоронили на обочине. Мать ее сама вскоре ушла в могилу.
Джон торжественно кивнул, соглашаясь, что деньги могут все. И спросил:
— А кто такой этот сэр Уолфорд?
Оатс сплюнул.
— Сразу видно, что ты не из этих мест, раз спрашиваешь. Он владеет имением старого Филда в Вейле и недвижимостью в Лондоне. — Оатс явно был местным скандалистом и потому был несказанно рад найти себе слушателя.
— Знатный древний род? — поинтересовался Джон.
— Ну, уж нет! — презрительно вскричал Оатс. — Это его жена унаследовала все от отца, старого сэра Джона Филда. Вот он был настоящим джентльменом, — добавил он, обрадовавшись новой теме. — Видишь ли, у сэра Джона остался только один ребенок, оба его сына померли смолоду, а этот сэр Уолфорд хотел получить хорошее имение, вот он и женился на дочери Филда, хотя ей было уже за тридцать и личико — отворотясь не насмотришься. Только ничего путного из этого не вышло.
Джон поинтересовался почему.
— Потому что и у него нет сына, чтобы наследовать его имущество, только дочка, которую он выдал замуж за этого лорда из Кента. Но он очень влиятельный человек, этот сэр Уолфорд, и здесь, и в Лондоне. Говорят, он делает что хочет. А что касается мисс Оливии, его дочки, то это та еще штучка. Всегда все делает по-своему, как и ее отец, обуздать ее невозможно. Если она сказала, чтобы девчонку Паргетер похоронили по-христиански, то по-христиански ее и похоронят. Утонула девушка, и все.
— А у горничной тут любовника не было? — спросил Джон. — Который бы надругался над ней, а жениться отказался?
