Джозефина Тэй - Поющие пески, Дело о похищении Бетти Кейн, Дитя времени
Но он хорошо знал, что это неправда. Не от скуки он заинтересовался пассажиром «Би-семь». У него было удивительное чувство отождествления с личностью «Би-семь». Не в смысле тождества, но идентичности интересов, хотя, принимая во внимание то, что он видел его только раз и ничего о нем не знал, это было совершенно нелепо. Может, потому что «Би-семь» был похож на человека, который также боролся с демонами. Может, именно тут был зародыш личной заинтересованности делом, солидарности с этим молодым человеком?
Грант представлял себе, что «Би-семь» искал свой Рай в алкогольном опьянении. Эту мысль подсказал ему запах виски в купе. Но вот оказывается, что юноша не упился. Он не был даже очень пьян, просто слегка выпил. Падая, ударился затылком о край умывальника. Это могло случиться с каждым. Охраняемый удивительными созданиями, Рай не был местом бегства алкоголика.
Его оторвали от этих мыслей слова Вильямса.
- Что вы сказали?
- Я забыл добавить: по мнению проводника, кто-то провожал Мартэна на вокзале.
- Почему вы только сейчас об этом вспомнили?
- Наверное, потому, что от проводника было не много пользы. Он вел себя так, словно все это дело выдумано специально ему назло. Это сказал мне сержант, который там был.
В этом был весь Джогурт, ни дать ни взять.
- Но что он сказал?
- Он сказал, что, когда еще на вокзале Истон он проходил по коридору, кто-то находился в купе вместе с Мартэном. Какой-то мужчина. Он не разглядел его хорошо, потому что дверь купе была прикрыта, и знает только, что Мартэн разговаривал с каким-то мужчиной. Они шутили, как пара друзей. Говорили об ограблении какой-то гостиницы.
- ЧТО ТАКОЕ?
- Ну, именно так. Проводник дал показания, что он услышал «рубай Кале», а поскольку нельзя «рубать» футбольную команду, то остается только гостиница. Кажется, почти каждая гостиница в Шотландии обязательно называется «Ваверлей» или «Каледониен», то есть в просторечии «Кале». Он еще добавил, что они не говорили этого серьезно.
- Это все, что проводник знал об этом провожающем?
- Да, все.
- Тот человек не обязательно должен был быть провожающим. Им мог быть знакомый, случайно едущий тем же поездом. Он заметил Мартэна, проходя по коридору, или случайно прочитал его фамилию в списке пассажиров.
- Возможно, только в таком случае следовало ожидать, что знакомый утром появится.
- Не обязательно, особенно если у него место далеко от купе Мартэна. Тело было вынесено потихоньку, так что я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из пассажиров вообще что-то заметил. Прежде чем приехала «скорая помощь», перрон был уже пуст. Я уже заканчивал завтрак в гостинице, когда она появилась.
- Правильно. Проводник, впрочем, объяснил, почему он был уверен, что это был провожающий: тот тип был в плаще и шляпе. Он утверждает, что обычно пассажир снимает шляпу, прежде чем начать крутиться туда-сюда по коридорам. Первое движение, как он говорит, - это бросить шляпу на полку. Конечно, в своем купе.
- А что касается списка пассажиров… Как было произведено бронирование?
- По телефону, но билет он получил лично. Во всяком случае, это сделал какой-то худой брюнет. Бронирование за неделю до поездки.
- Порядок. Скажите еще что-нибудь о Джогурте.
- О ком?
- О проводнике.
- Ага. Ну, значит, он сказал, что, когда через какие-то двадцать минут после отъезда из Истона он начал собирать билеты у пассажиров, Мартэн был в туалете, а его билеты - спальный и проездной в одну сторону - лежали на полочке под зеркалом. Проводник взял билет и отметил его у себя, а проходя мимо туалета, постучал и спросил: «Вы из купе «Би-семь»?» Мартэн сказал, что да, а проводник на это: «Я позволил себе взять ваш билет, благодарю вас. Вы желаете утром чай?» На что Мартэн ответил: «Нет, благодарю, спокойной ночи».
- Значит, у него был обратный билет.
- Да, был у него в бумажнике.
- Ну, действительно, кажется, что все в порядке. Даже тот факт, что никто не искал и не обратился за телом, понятен. Ведь от него не ожидали известий, поскольку он находился в поездке.
- А кроме того, дело почти не получило огласки. Я полагаю, что семья даже не подумала дать некролог в английской прессе, наверное, ограничилась уведомлением в какой-нибудь там своей местной газете, где люди его знали.
- Каков результат его вскрытия?
- Нормальный. Легкая закуска за час до смерти, большое количество виски в желудке и большой процент в крови. Достаточно, чтобы быть навеселе.
- Что-нибудь указывало на то, что он был алкоголиком?
- О нет. Никаких изменений в организме. Травма головы и плеча в прошлом, а так свеж как огурчик, чтобы не сказать здоров как бык.
- Значит, обнаружены какие-то старые травмы?
- Да, но очень давние. Они не имели связи со смертью. У него была когда-то трещина черепа и сломана ключица. Я буду очень невоспитан или бестактен, если спрошу, почему вы интересуетесь таким простым случаем?
- Ба, если бы я сам знал. Думаю, что наверняка впадаю в детство.
- Это, наверное, потому, что вам скучно, - с пониманием ответил Вильямс. - Я вырос в деревне, но никогда не интересовался, как растет трава. Деревня - это разрекламированное место. Увидите, как только начнутся дожди, вы забудете о Мартэне. Здесь льет как из ведра, значит, и там скоро дождетесь дождя.
Дождь, правда, не пошел в эту ночь в долине Турли, но случилось что-то другое. Холодную, спокойную погоду нарушил легкий порыв ветра, мягкий и теплый. Между первым и вторым порывами воздух был неподвижным, влажным и тяжелым. Земля размягчилась и сделалась скользкой, а с гор потекли воды тающих снегов, наполняя реку до берегов. И тогда рыба пошла вверх по течению, блестя серебром в прыжках через скальные пороги. Пат вынул свою ценную мушку из коробки, где для нее имелось специальное отделение, и передал Гранту с торжественностью директора школы, вручающего ученику свидетельство.
- Будь с ней осторожен, хорошо? - сказал он. - Она стоила мне много труда.
Лаура была права, это был действительно грозный предмет. Он напоминал скорее украшение для дамской шляпы, но Грант отдавал себе отчет, что он один среди всех удостоился такой чести, поэтому принял его с благодарностью. Он поместил мушку в безопасном месте в коробке, рассчитывая на то, что Пат не будет контролировать его действия до такой степени, чтобы заставить ею пользоваться. Тем не менее каждый раз, когда он брал в руки коробку, вид страшной приманки согревал ему сердце мыслями об уважении, которым он пользовался у мальчика.
Грант, легкий и беззаботный, целые дни проводил над Турли, над ее темной бурлящей водой. Она имела цвет пива и, как пиво, была пенистой. Вода наполняла уши музыкой, а время блаженством. Влажный мягкий воздух оседал нежной росой на шерсти его костюма, а с ветвей деревьев капало ему за воротник.
Почти всю неделю он думал исключительно о рыбе, говорил о рыбе и ел рыбу.
И вдруг однажды в послеполуденное время над любимой глубиной под висячим мостом случилось что-то, что вырвало его из этого блаженства. Он увидел в воде человеческое лицо.
Прежде чем его сердце начало биться сильнее, он понял, что это лицо появилось не на поверхности воды, а только на дне его собственных глаз. Это было лицо умершего, бледное лицо с дерзкими бровями. Он выругался и забросил удочку так сильно, что леска даже засвистела. Конец с «Би-семь». Он заинтересовался им из-за ошибочных предположений. Думал, что «Би-семь» также преследуем демонами. Он построил себе совершенно ложный образ «Би-семь». Пьяный Рай в спальном купе - это только опрокинутая бутылка виски. Его больше не интересовал «Би-семь». Он оказался совершенно обычным молодым человеком, даже неприлично здоровым, который слишком много выпил во время ночного путешествия и довольно жалко закончил жизнь, разбив себе голову о край умывальника.
- Но это он написал то стихотворение о Рае, - отозвался внутренний голос.
- Вовсе нет, - ответил он голосу. - Для этого нет никаких доказательств.
- А его лицо? Это не было обычное лицо. Именно лицо сначала тебя заинтересовало, задолго до того, как ты начал вообще думать о его Рае.
- Ничто меня не привлекло, - сказал он. - В моей профессии подобный интерес является рефлективным.
- Да? Значит, если бы пассажир этого насыщенного алкоголем купе был толстым коммивояжером с усами, как щетка, и лицом, как пудинг, ты так же бы заинтересовался?
- Может быть.
- Ты лжец. Ты стал на сторону «Би-семь» сразу же, как только увидел его лицо и заметил, как Джогурт его треплет. Ты вырвал его из лап Джогурта и поправил на нем костюм, как заботливая мама, завязывающая ребенку шарфик.
- Замолчи.
- Он возбудил твой интерес не потому, что произошедшее с ним показалось тебе подозрительным, а потому, что просто хотел подробнее узнать о нем. Он был молодой и мертвый, а когда-то был полон жизни и энергии. Ты хотел что-нибудь узнать о его легкомысленной жизни.
