Фредерик Тристан - Загадка Ватикана
Базофон очень быстро отличился в упражнениях с палицей и в метании ядра. А вскоре для него перестало быть тайной и искусство падений. Его мускулатура день ото дня становилась все красивее. Сабинелла была в восторге, наблюдая, как гармонично развивался ее сын, и почти не прилагая усилий. Учитель из Самсона, конечно, был грубый, но даже эта грубость нравилась юноше. Вечером, после бега, прыжков, различных боевых упражнений, он возвращался к плотнику Иосифу и с не меньшим рвением совершенствовался в искусстве обработки дерева. Его единственной заботой стало стремление сравняться в сноровке со своими учителями.
Но приближалось время, когда Базофон должен был покинуть Рай, первые небесных полгода почти истекли. Юноша отправился к Самсону, который отдыхал в своем храме, и сказал ему:
— Все то, чему ты меня научил, пригодится мне больше, чем уроки этих старикашек. Но мне так и не удалось хоть бы раз одолеть тебя в поединке. Чего мне недостает? Мускулов?
— Нет, — ответил ему Самсон. — Это потому, что ты не назорей.
— Назорей? — воскликнул Базофон. — А что это такое — назорей?
— Быть назореем — это дар Божий, благодаря которому ты становишься поборником истины.
— Дай мне этот дар! — потребовал юноша.
— Не могу. Только Бог может им наградить.
Печальным вернулся Базофон в перламутровый дворец — свою личную резиденцию, который сейчас показался ему неудобным и некрасивым. Журчание фонтанов раздражало его. Сабинелла, увидев, что он загрустил, спросила, в чем причина его печали. Он ей во всем признался.
— Сходи к доброму плотнику Иосифу. Возможно, он знает, как стать назореем.
Базофон отрицательно покачал головой. Только патриархи, возможно, могли бы ему подсказать, как заполучить этот дар, но он так плохо с ними обращался, что они, конечно, не пожелают его даже принять.
Всю последующую ночь юноша не спал. Ворочаясь с боку на бок на своем ложе, он размышлял о том, как хорошо бы пойти к Богу и получить от него эту силу. Однако, хотя все постоянно вспоминали этого могущественного владыку, никто, казалось, Его никогда не видел. Он правил в сферах, расположенных гораздо выше, чем Рай. Только Святой Дух и Мессия имели доступ к Его Всемогуществу. И Базофон уже под утро решил проситься на прием к этим двум влиятельным персонам и умолять их, чтобы они замолвили за него словечко перед Всевышним.
В этот день Святой Дух инспектировал Райские сады. Распространился слух, что туда проникли черти достаточно высокого ранга с целью шпионажа в Святом Граде. Что же касается Иисуса, Мессии, то Он пошел встречать целую толпу душ, которые стали жертвами землетрясения в Антиохии, среди них было две сотни детей. Таким образом, когда Базофон подошел к Дворцу Святых Предзнаменований, привратник ему сообщил, что Их Сиятельства отсутствуют, но что святой Петр с радостью его примет, если только он согласится немного обождать. И ему предложили посидеть на скамье в прихожей, где уже находились около сотни посетителей.
Мог ли он спокойно там усидеть? Это было не в его характере. Он снова подошел к привратнику и заявил, что поскольку в Раю он единственный смертный, то имеет право на некоторые привилегии. И потребовал, чтобы его приняли немедленно.
— Ну и ну, молодой человек, какой же вы прыткий! — сказал привратник. — Наоборот, я считаю, что вас следует принять в последнюю очередь. Ведь все эти люди — святые. А кто будете вы?
— Я ученик Самсона, — отвечал Базофон, — и если вы сейчас же не сообщите святому Петру, что я прошу у него аудиенции, я и рассердиться могу.
Привратник никогда здесь ничего подобного не слышал. И не удивительно — ведь он пребывал на Небе уже четыреста лет и давно не встречал смертных.
— Тише, тише, дружок, — сказал он, чтобы успокоить гнев, который, как он чувствовал, уже закипал в молодом человеке. — Но почему вам надо так быстро встретиться с князем апостолов? Доверьтесь мне. Возможно, и я смогу вам в чем-то помочь.
— Я хочу получить дар назорея, прежде чем вернусь к людям.
Привратник чуть не задохнулся от удивления.
— Тебе? Дар назорея?
И он громко расхохотался, приведя этим Базофона в неистовую ярость. Юноша поднял конторский стол, за которым сидел дежурный привратник и бросил его в стену с такой силой, что он рассыпался. Потом схватил беднягу за шиворот, поднял его на высоту своего лица и заорал:
— Да, да, мне, дар назорея! А почему бы и нет? Разве Фессалии не нужен спаситель?
Его крики привлекли внимание святых, которые ожидали в прихожей. Они бросились вызволять привратника из цепких рук Базофона. Рассвирепев, юноша разбросал их с десяток, повалив всех на пол. Потом грохнул дверью и ушел.
Какой скандал! Никогда еще в Раю не случалось ничего подобного. Распространился слух, что Базофон — демон. Бедная Сабинелла пришла от этого в ужас.
— Зачем ты себя так вел? По просьбе нашей Пресвятой Матери тебе дали возможность получить в Раю образование, о котором ни один смертный не мог и мечтать, а ты не захотел даже слушать эти уроки. И вот теперь ты использовал науку, полученную от Самсона для того, чтобы напасть на беднягу привратника и безрассудно поколотить святых угодников. Что здесь подумают о твоем поведении? Мне стыдно, что мой сын, которому, как я верила, предначертано стать светочем Фессалии, способен на такие буйные выходки.
И она заплакала, а Базофон, не зная, что ответить матери, удалился.
Слух о том, что случилось, дошел до ушей Иисуса, когда он возвратился после встречи с душами погибших от землетрясения в Антиохии. Все эти дети, ставшие жертвами подземных толчков, оставили убитых горем родителей. Мессия был опечален. Поэтому он почти не обратил внимания на гнев Базофона, который показался ему чем-то второстепенным. И наоборот, Святой Дух, возвратившись из Райских Садов, задался вопросом, а не является ли этот молодой человек одним из тех шпионов, работающих по заданию дьявола, которых он сегодня искал. И он распорядился, чтобы отряд ангелов из когорты Небесных вооруженных сил немедленно доставил к нему смутьяна.
Ангелам не пришлось долго его искать. Базофон бродил неподалеку от перламутрового дворца, весь под властью гнева, смешанного с горечью. Упреки матери казались ему несправедливыми. Разве он не был избран на роль спасителя Фессалии? В таком случае, почему ему отказано в даре назорея, ведь это помогло бы ему лучше выполнить свою миссию? Неужели его вознесли на Небо лишь для того, чтобы он выслушивал здесь бессмысленную болтовню патриархов? Конечно же, он погорячился, но ведь его дух возбудился до такой степени, что напоминал закипевшую на огне кастрюлю с водой. Когда ангелы в боевых шлемах и панцирях стали его окружать, он сначала изготовился к защите, но узнав, что его вызывает к себе Святой Дух, тотчас же успокоился и даже почувствовал удовлетворение. Разве он сам не хотел с ним встретиться?
Параклет[26] возвратился в один из своих дворцов, в котором обычно принимал души самой низкой категории. Он никогда не брезговал выслушивать жалобы и предложения всей этой мелочи, населявшей Небо. А чтобы их не пугать, он принимал облик, нисколько не отражавший его истинного могущества. Однако подобие голубя, которое, как правило, приписывают ему смертные, также не удовлетворяло его чувство собственного достоинства. Посему он имел обыкновение являться просителям в облике царя, восседающего на троне. Но поскольку исходящее от него сияние трудно было в достаточной степени ослабить, чтобы уберечь глаза на него смотрящих, перед его ослепительным ликом ставили специальный экран.
Когда Базофон вошел в зал аудиенций в сопровождении ангельского эскорта, он сначала не увидел ничего, кроме этого экрана. И когда ему приказали упасть на колени, он удивился, зачем надо оказывать такое почтение этому странному прямоугольнику, и отказался подчиниться.
— Неужели я должен кланяться этой никчемной перегородке? — воскликнул он.
— За этой перегородкой сидит господин Святой Дух, — ответил ему начальник эскорта, пораженный такой дерзостью.
— Тогда пусть он покажется! — храбро воскликнул юноша.
Параклет, благодаря своему ослепительному ясновидению, узнал будущего светоча Фессалии и сразу успокоился. Значит, это не шпион, подосланный Сатаной. Однако дерзкое нахальство этого подростка сильно его позабавило, и он решил, что ему следует преподать хороший урок. Поднатужившись, он выпустил из своей груди воздух с такой силой, что опрокинул экран, и показался в ореоле ослепительного сияния. Ангелы издали крик почтительного ужаса и, отвернув лица, простерлись ниц. Что же касается Базофона, то, ослепленный, потерявший равновесие, он попытался устоять на ногах, схватившись за крыло ангела, но не удержался и тоже упал, причем на спину, и лежал в такой неудобной позе, не в силах подняться.
