Роберт Ладлэм - Протокол Сигма
Нет, я не допущу, чтобы меня убили.
Мельком он подумал о том, что сказала бы ему Анна. Несомненно, она возмутилась бы из-за того, что он решился на такой рискованный поступок. И была бы права.
Они остановились перед не очень большим, но изящным двухэтажным кирпичным домом с черепичной крышей. Деревянные ставни на всех окнах были закрыты. Фортепьянная музыка, казалось, доносилась из дома - сонаты Моцарта. Дом и крошечный дворик окружал высокий забор, состоящий из почти вплотную соприкасавшихся прихотливо изогнутых металлических полос.
Священник взял Бена под локоть и помог ему выйти из машины. Пистолет он или убрал, или, что менее вероятно, оставил в машине. Подойдя к воротам, он набрал на маленькой клавиатуре кодовый номер, негромко загудел электромотор, и створки раскрылись.
Внутри дом оказался прохладным и темным. Запись Моцарта доносилась из комнаты, находившейся прямо впереди. Вдруг звук прервался, несомненно, прозвучала не та нота - пассаж начался сначала, и Бен понял, что это вовсе не запись, что кто-то играет на фортепьяно, причем очень профессионально. Старуха?
Он вошел вслед за священником в комнату, откуда доносилась музыка. Это была маленькая гостиная с множеством книжных полок вдоль стен. Восточные ковры на полу. Крошечная, похожая на птицу старуха ссутулилась над клавишами огромного "Стейнвея". Она, казалось, не заметила вошедших. Они сели на жесткий неудобный диван и молча ждали.
Когда пьеса закончилась, она подняла руки, несколько секунд неподвижно держала их над клавишами, а затем медленно опустила на колени. Аффектация концертирующего пианиста. После этого она так же медленно повернулась. Лицо смуглое и сморщенное, как чернослив, ввалившиеся глаза, сухая и морщинистая кожа не шее. Ей было, судя по облику, лет девяносто.
Бен несколько раз хлопнул в ладоши.
- Quien es este [Кто это такой (исп.)]? - дрожащим, хриплым слабым голосом спросила старуха.
- Мама, это мистер Джонсон, - сказал священник. - Мистер Джонсон, это моя мачеха.
Бен подошел к старухе и прикоснулся к ее хрупкой руке.
- А я - Франсиско, - представился Бену священник.
- Pongame en una silla comoda [Я сяду на стул у комода (исп.)], сказала старуха.
Франсиско обнял свою мачеху за талию и помог ей пересесть в кресло.
- Вы прибыли из Австрии? - спросила она на приличном английском языке.
- Да, я почти прямиком из Вены.
- Зачем вы приехали?
Бен начал было говорить, но она прервала его.
- Вы из компании? - голос у нее был испуганный. Компании? Неужели она имела в виду "Сигму"? Если так, то он должен заставить ее говорить.
- Фрау... Фрау Ленц, боюсь, что я прибыл сюда под фальшивым предлогом.
Франсиско резко повернул голову к Бену.
- Я убью вас! - яростно прорычал он.
- Видите ли, Юрген Ленц попросил меня повидаться с вами, - сказал Бен, игнорируя священника. Он не собирался ничего объяснять. Упоминание об Австрии говорило о том, что он пользовался доверием Юргена Ленца. А если припрет, то он сможет что-нибудь сымпровизировать. Он уже хорошо наловчился в этом занятии. - Юрген попросил меня встретиться с вами и предупредить, чтобы вы были особенно осторожны, вашей жизни может угрожать опасность.
- Я не фрау Ленц, - надменно ответила женщина. - Я не Ленц уже более тридцати лет. Меня зовут сеньора Акоста.
- Приношу извинения, сеньора.
Но высокомерие старухи тут же сменилось страхом.
- Зачем Ленц прислал вас? Что он хочет?
- Сеньора Акоста, - начал Бен, - меня попросили...
- Почему? - спросила она, повысив свой все так же дрожавший голос. Почему? Вы приехали сюда из Земмеринга? Мы не допустили никакой ошибки! Мы не сделали ничего такого, что нарушало бы соглашение! Оставьте нас в покое!
- Нет! Мать, замолчите! - крикнул священник.
О чем она говорила? Соглашение... Неужели именно то, до которого докопался Питер?
- Сеньора Акоста, ваш сын определенно просил меня...
- Мой сын? - хрипло переспросила старуха.
- Именно так.
- Вы говорите о моем сыне в Вене?
- Да. Ваш сын Юрген.
Священник поднялся с места.
- Кто вы такой? - спросил он.
- Скажи ему, Франсиско, - потребовала старуха. - Франсиско мой пасынок. Сын моего второго мужа. У меня никогда не было детей. - Ее лицо перекосилось от страха. - У меня нет никакого сына.
Священник с угрожающим видом наклонился к Бену.
- Вы лжец, - рявкнул он. - Вы сказали, что вы адвокат по имущественным делам, и теперь вы нам снова лжете!
Бен лишь покачал головой в ответ.
- Так вы говорите, что у вас нет никакого сына? - попытался он исправить положение. - В таком случае я очень рад, что оказался здесь. Теперь я вижу, что не потратил впустую мое время и деньги моей фирмы на поездку сюда, в Буэнос-Айрес.
Священник с негодованием смотрел на него.
- Кто послал вас сюда?
- Он не из компании! - каркнула его мачеха.
- Именно это и есть то самое мошенничество, с которым я должен разобраться, - сказал Бен, придав лицу выражение триумфатора. - Значит, этот Юрген Ленц из Вены... он говорит, что он ваш сын, но на самом деле им не является! В таком случае, кто же он такой?
Священник повернулся к своей мачехе, которая, похоже, собиралась ответить.
- Ничего не говорите! - приказал он. - Не отвечайте ему!
- Я не могу говорить о нем! - решительно сказала старуха и добавила, обращаясь к своему пасынку: - Почему он задает мне вопросы о Ленце? Почему ты пригласил его сюда?
- Он лжец, он самозванец! - объявил священник. - Вена сначала прислала бы извещение и лишь потом направила бы посыльного! - Он засунул руку за спину, извлек пистолет и направил дуло прямо в лоб Бену.
- Разве священники так поступают? - спросил Бен, нарушив воцарившуюся тишину. Никакой он не священник. Священник не стал бы тыкать пушкой мне в голову.
- Я служитель Бога, который защищает мое семейство. А теперь немедленно уходите отсюда.
Бену в голову внезапно пришла мысль, вроде бы все объясняющая, и он, делая вид, что не обращает внимания на оружие, обратился к старухе:
- У вашего мужа была другая семья. Сын от другой жены.
- Вам нечего делать в этом доме, - заявил священник, взмахнув рукой с оружием. - Убирайтесь.
- У Герхарда Ленца не было никаких детей! - выкрикнула старуха.
- Тише! - прогремел священник. - Хватит! Ни слова больше!
- Он изображает из себя сына Герхарда Ленца, - сказал Бен, обращаясь больше к самому себе. - Почему же из всего человечества он выбрал себе в отцы... чудовище?
- Встаньте! - приказал священник.
- Герхард Ленц не умер здесь, не так ли? - сказал Бен.
- Что вы говорите? - полузадушенно пробормотала мачеха.
- Если вы не уберетесь, я убью вас, - предупредил священник.
Бен покорно встал, но все равно не сводил глаз со старухи, утонувшей в своем мягком кресле.
- Значит, слухи были истинными, - сказал он. - Герхарда Ленца не похоронили на кладбище Часарита в 1961 году, не так ли? Он убежал из Буэнос-Айреса, скрылся от преследователей...
- Он умер здесь! - с отчаянием в голосе заявила старуха. - Были похороны! Я своими руками бросила землю на его гроб!
- Но вы так и не видели его тела, не так ли? - сказал Бен.
- Прочь! - рявкнул священник.
- Почему он говорит мне такие?.. - плачущим голосом воскликнула старуха.
Ее прервал звонок телефона, стоявшего на буфете за спиной священника. Не отводя от Бена дуло пистолета, тот шагнул направо и схватил трубку.
- Si?
Он, казалось, слушал очень внимательно. Бен воспользовался преимуществом, которое давало ему то, что священник отвлекся, и украдкой немного приблизился к нему.
- Мне необходимо связаться с Йозефом Штрассером, - сказал он старухе.
- Если вас действительно прислали из Австрии, то вы должны знать, как связаться с ним, - фыркнула она, будто плюнула. - Вы лжец!
Значит, Штрассер жив!
Бен придвинулся еще на несколько дюймов ближе к священнику, продолжая разговор с его мачехой.
- Меня самого обманули... Человек выдавал себя за другого! - в том, что он говорил, не было на самом деле никакой логики, его слова ничего не объясняли, но он к этому и не стремился; ему хотелось лишь еще больше смутить старуху и сбить ее с толку.
- Я получил подтверждение, - сказал священник, положив трубку. - Это Вена. Этот человек мошенник. - Он взглянул на Бена. - Вы лгали нам, мистер Хартман, - объявил он.
При этом он на какое-то мгновение перевел взгляд дальше, за спину Бена, и Бен немедленно воспользовался этим. Он схватил запястье правой руки священника, в которой тот держал пушку, и изо всей силы вывернул руку, а другой рукой в тот же миг вцепился в горло Франсиско, держа напряженные указательный и большой пальцы буквой V. Старуха испуганно закричала. Застигнутый врасплох священник вскрикнул от боли. Пистолет выпал из его руки и с грохотом упал на пол.
Одним мощным движением Бен повалил священника на пол и еще сильнее сдавил его глотку. Он чувствовал, как под его ладонью подался в сторону прочный хрящ гортани. С полузадушенным криком человек растянулся на выложенном плиткой полу; его голова была вывернута неестественным образом, но он все равно пытался отбросить противника, высвободить левую руку, придавленную к полу у него за спиной весом двух крепких мужчин. Хотя он и задыхался, но все же сопротивлялся отчаянно. Каким-то странным жестом тыльными сторонами ладоней - старуха закрыла лицо.
