Колин Харрисон - Кубинский зал
— Давай, только быстрее, — сказал Гейб.
Джей наклонился к Салли. Напуганная его пристальным взглядом, девочка отпрянула и отвернулась.
— Полегче, Джей! — предупредил я. — Полегче.
— Ты счастлива? — спросил Джей Рейни у своей дочери.
— Кто вы такой? — ответила она. Джей с трудом вздохнул.
— Ты счастлива?
— Ну… Во всяком случае — не сейчас.
— Я имею в виду… — Джей закашлялся. — Я хотел сказать — в жизни. Тебе нравится, как ты живешь?
Даже Салли поняла, как неуместен в данных обстоятельствах подобный вопрос.
— Да, — сказала она. — Конечно.
— Все это очень мило, — вмешался Гейб, — но нам нужны…
— Заткнись. — Джей даже не посмотрел на него. Он не боялся Гейба, и тот это понял.
— Ну хорошо, еще две минуты, — уступил он, и Джей снова обратился к Салли:
— У тебя хорошая семья?
— Очень.
— Ты скучаешь по своей матери?
Девочка удивленно моргнула.
— Кто вы? — повторила она.
— Я знал ее… давно.
— Когда? — Салли подозрительно нахмурилась.
— Много лет назад.
— Вы… правда ее знали?
— Да. — Джей через силу улыбнулся.
— Очень скучаю, — призналась Салли. — Мне ее не хватает, я часто о ней думаю.
— Ты очень на нее похожа.
— Я знаю, но от этого мне еще грустнее.
Джей кивнул, кусая губу.
— О'кей, достаточно! — снова вмешался Гейб. — Поговорили, и хватит.
— Выслушай меня, пожалуйста, Салли, — сказал Джей, и его голос прозвучал печально и хрипло. — Я… я хочу попросить тебя об одном одолжении.
— О каком? — Салли с опаской огляделась. — Вы для этого меня сюда затащили?
— Давай поскорей, Рейнман, — сострил Гейб.
— Я хотел бы прикоснуться к твоему уху, Салли. Это будет быстро и совсем не больно.
— Все это как-то непристойно, мистер! Может быть, вы маньяк?
— Я согласен, моя просьба звучит несколько странно, но… Для меня это очень важно, — сказал Джей. — Не беспокойся — больше я ничего не попрошу.
— Ну, ладно, так и быть… — Салли убрала волосы за уши и слегка наклонилась вперед.
Джей с трудом перевел дыхание и поднял правую руку. Когда он прикоснулся к своей дочери, та не выдержала и вздрогнула.
— Не бойся… — пробормотал Джей. Его большой палец осторожно двинулся вдоль внутреннего завитка ушной раковины. Салли не двигалась, но ее большие глаза смотрели то на Джея, то на меня.
— Наклони чуть-чуть голову, — велел Джей. Девочка подчинилась, изо всех сил стараясь не заплакать.
— Все в порядке, — подбодрил я ее. Джей продолжал гладить ухо Салли.
— Эй, мистер, может, хватит?… — не выдержала она и попыталась отклониться назад.
— Не шевелись! — приказал Джей странным, напряженным голосом. — Я сейчас… Есть! — Он на мгновение замер и закрыл глаза, то ли вспоминая что-то, то ли воочию представляя себе годы, прошедшие с того дня, когда он в первый и единственный раз держал на руках своего ребенка. Это было, припомнил я, тринадцать с чем-то лет назад в одном из лондонских парков, когда Элайза была уже замужем за Коулзом и больше не принадлежала ему.
Джей выпрямился и опустил руку.
— Ну?… — мягко спросил я.
В ответ Джей молча кивнул. Салли в страхе откинулась на спинку сиденья и закрыла уши ладонями.
— Салли… — начал Джей торжественно. — Я…
— Не смей! — резко перебил я. — Не смей этого делать, Джей.
— Почему?
— Потому что в этом нет необходимости. — Я твердо встретил его взгляд. — Потому что это жестоко!
Салли смотрела то на него, то на меня:
— О чем вы говорите?…
— Ни о чем, — мягко ответил я. — Ни о чем таком, о чем тебе следует беспокоиться.
— Деньги! — напомнил Гейб.
— Они лежат в кожаной сумке для инструментов, — сказал Джей, не глядя на него, и достал из кармана какой-то ключ. — В подсобке, в коридоре первого этажа…
— Пусть пока сидят здесь, — велел Гейб Дэнни, взял ключ и ушел.
Мы сидели и ждали. Я следил за Джеем, за тем, как отец глядит на свое дитя. Его глаза скользили по ее лбу, глазам, вдоль носа, по губам и подбородку, лаская, впитывая, запоминая.
— Твоя мать была очень хорошим человеком, Салли, — промолвил он наконец.
Она не ответила.
— И… — Джей снова закашлялся, потом, собрав в кулак всю свою волю, свою уверенность, выдохнул: — А твой отец… твой отец очень тебя любит.
Наконец-то он это сказал, буквально исторгнув из себя то, что не давало ему покоя.
— Спасибо, — ответила Салли, стараясь говорить как можно искренней и приветливей. — Я тоже его очень люблю.
Вернулся Гейб; в одной руке он держал сумку, другой прижимал к уху мобильный телефон.
— Привезти его? Понятно. А с ней?… Пусть идет? — Он выключил телефон.
— Мисс, — коротко сказал он, — вам придется нас покинуть.
— Мне можно идти? — переспросила Салли.
— Да. Проваливай отсюда, живо! — Он швырнул связку Джеевых ключей в салон, угодив мне в голову. — Ну-ка, возьми их, адвокат. Я хочу, чтобы на ключах остались только твои отпечатки. Быстро!..
— О'кей, я пойду, — сказала Салли, подхватывая с пола свой школьный рюкзачок. — Вообще-то в этом здании работает мой папа.
Гейб удивленно уставился на нас с Джеем.
— Выпусти ее! — сказал я, подбирая с сиденья ключи.
Гейб широко распахнул дверцу:
— Катись!
Салли выпрыгнула на тротуар, пробежала несколько шагов и обернулась, чтобы убедиться, что за ней никто не гонится. Я видел, что все происшедшее больше озадачило ее, чем напугало. Пленницей она пробыла не больше получаса, к тому же странные похитители почему-то отвезли ее чуть ли не к порогу отцовского офиса. Похищение обернулось просто загадочным эпизодом. Все это было видно по лицу Салли, которое — лишь только страх сменился любопытством — вновь стало прелестным. Она настолько осмелела, что немного наклонилась и заглянула в салон лимузина. Мне показалось — Салли искала глазами Джея, и он ответил ей грустным взглядом.
Потом дверь закрылась, и лимузин снова тронулся.
Не переставая кашлять, Джей повернулся к обоим громилам:
— Что еще вам от нас нужно?
— Босс хочет сказать вам на прощание несколько слов, — ответил Гейб. — Каждый ключ! — напомнил он мне, открывая сумку для инструментов. — Какое прекрасное зрелище! — заметил он. — При виде денег я начинаю лучше думать о людях!
С этими словами он выдвинул из-под сиденья кожаный кейс и ногой открыл крышку. Внутри лежали маленькие коробочки с патронами. Достав одну, Гейб положил ее в нагрудный карман. Тут он заметил, что я за ним наблюдаю.
Через десять минут мы подкатили ко входу в ресторан, и Гейб послал Дэнни убедиться, что входная дверь открыта. Несколько минут спустя из ресторана вышел Ламонт, и нас с Джеем провели внутрь.
Главный обеденный зал был пуст. Столики в ожидании вечернего наплыва клиентов были застелены свежими скатертями. Когда начнут собираться официанты и рабочие — неужели только в четыре, как сказала Элисон? Ведь должен кто-то поставить в охладитель вино и подать в кухню бифштексы из хранилища!
— Прошу вниз, джентльмены. — Гейб указал на дверь в Кубинский зал, и мы послушно спустились по девятнадцати мраморным ступенькам.
Ха и Элисон по-прежнему сидели в дальней кабинке; Г. Д. ждал у бара. Когда мы вошли, мне показалось, что Джей и Элисон переглянулись, обменявшись каким-то посланием, но в чем дело, я понять не успел.
— О'кей, — сказал Г. Д., — вот мы почти и закончили. Сколько времени?
— Без двух минут три.
— Когда должны прийти твои официанты? — спросил он у Элисон.
— Скоро, — ответила она. — К четырем.
— Еще целый час! — заявил Г. Д. — Это слишком долго. Я проголодался.
— Мы можем идти, босс, — сказал Гейб. — То есть вы можете уйти, мы с Дэнни здесь закончим.
— Сначала я должен узнать, как все-таки умер мой дядя Хершел, — ответил Г. Д. — Это мой долг. Дядя навещал меня в тюрьме, наверное, раз пятьдесят. Ездил ради этого через весь штат!.. — Он ткнул толстым пальцем в сторону Джея. — Твой человек — Поппи — сказал, что у моего дяди случился… Нет, черт, так не пойдет! Я жрать хочу! В этой паршивой дыре есть что-нибудь приличное, какая-нибудь нормальная еда?
— Послушайте меня, босс, — начал Гейб. — Нам лучше…
— Заткнись, я проголодался. Чтобы думать, мне нужны калории. Мозг потребляет хренову тучу калорий, вам это известно? Может быть, кто-то считает меня толстым, но я еще и опасный! Белые американцы любят толстых черных негров — думают, что они безобидные.
— Что-что? — переспросил Ламонт.
— Возьми Джорджа Формана [43] — он толстый и богатый. Билл Косби [44], Эл Рокер, который читает погоду по телику, Синдбад из рекламы пива… — Г. Д. выжидательно посмотрел на Элисон. — Все они очень богаты, потому что белые не боятся толстых черных парней.
