Валентина Демьянова - Страсти по Веласкесу
Уже в следующую минуту Дарья вдруг подсела к столу и, заговорщицки понизив голос, произнесла:
— Я ведь знала, что так и будет. Чуяло мое сердце, что ты не сдержишься и влезешь в это дерьмо.
Я досадливо поморщилась:
— Ну сколько можно об одном и том же?
Подруга на мое недовольство внимания не обратила:
— Что делать думаешь?
— Следы картины искать. Визит к Бардину многое прояснил. Теперь я точно знаю, что картина — не фикция. Она действительно существовала, по крайней мере, до тысяча девятьсот тринадцатого года.
— И что тебе это дает?
— Немало. Во-первых, появляются основания надеяться, что этот заказ не пустышка и не провокация. А во-вторых, понятно, в каком направлении нужно двигаться дальше. Сначала выясним, кто похитил картину из дома Батуриных, а уж потом проследим ее дальнейшую судьбу.
— Умная! Через столько лет искать собралась, — фыркнула Дарья.
— Кстати, скажи, как у тебя самой с деньгами.
— Нашла о чем спрашивать! Все как всегда! Полный абзац!
— Вот тебе еще один повод активно заняться поисками картины. — Я вытащила из сумки несколько стодолларовых купюр и положила перед подругой. — Пока ничего не заработали, держи это.
— Зачем?
— Затем, чтоб с голодухи не померла! Кто тогда меня пилить будет, а? Да я с непривычки от такой райской жизни заскучаю, впаду в тоску и безвременно погибну.
Дарья согласно кивнула, сгребла деньги и сунула их в карман халата:
— Ну, если это нужно для твоего спасения…
Решив, что с лирическими отступлениями покончено, я вернулась к прерванному разговору:
— Для начала нужно выяснить все, что только возможно, о Батуриных и княгине Щербацкой. Конечно, придется потратить уйму времени, копаясь в архивах, но другого выхода не вижу.
Дарья хитро прищурилась:
— Можно и так, но я тут между делом позвонила кое-кому и справки навела.
— Даже так? — хмыкнула я.
— Даже!
— И чем стоящим разжилась?
— Ты знаешь, что в Москве есть организация, занимающаяся генеалогическими исследованиями?
— Нет. Впервые слышу.
— Есть. Академия генеалогических изысканий называется. Создались недавно, но клиентуру уже сколотили приличную.
— Отлично! Думаю, они смогут нам помочь в наших поисках.
— Учти, учреждение платное.
— Само собой! Кто ж даром работать будет?
— Мне сказали, ребятишки там ушлые сидят. Бабки делают в основном на нуворишах, которых просто богатство уже не греет, им громкий титул подавай. Смотри, обдерут тебя как липку эти изыскатели!
— Ну, это мы еще посмотрим, кто кого, — ухмыльнулась я.
Вдоволь наболтавшись в Дашей, я в самом радужном настроении возвращалась домой. День, начавшийся, прямо скажем, не лучшим образом, закончился, как ни странно, просто отлично. Я наконец приняла окончательное решение в отношении полученной работы, тревога отступила на задний план, и я ее почти не ощущала, а самое главное, я познакомилась с искусствоведом Бардиным. При одном воспоминании о нем на душе потеплело, а губы сами собой растянулись в улыбке. В голову лезли очень непривычные для меня мысли. Жаль только, что предаться сладостным мечтаниям мне так и не удалось, потому как в кармане неожиданно зазвонил телефон.
— Анна… Это Анна? Да? Анна? — раздался в трубке полузадушенный шепот.
— Да, это я. Кто говорит?
— Елизавета, подруга Герасима.
Ответ был настолько неожиданным, что я непроизвольно переспросила:
— Кто?!
— Лиза! Лизавета!
— Откуда у вас мой номер?!
Ответа на свой вопрос я не получила, зато вместо этого услышала:
— Анна! Спасите меня! Пожалуйста!
Голоса говорившая не повысила, из трубки по-прежнему несся хриплый шепот, но, судя по интонациям, девушка была близка к истерике.
Ситуация была абсолютно абсурдной.
— Спасти? От кого?
— Приезжайте быстрее, иначе меня убьют, — горячечно умолял голос.
— Кто убьет? За что?
— Нет времени объяснять. Анна, приезжайте… немедленно… пожалуйста! Спасосвятительский переулок, дом три. Запомнили?! Спасосвятительский, три!
Связь прервалась, и в трубке раздались гудки отбоя. Я сунула мобильник в карман и раздраженно подумала: «Ну и ну! С чего бы Гериной подружке звонить в поисках спасения совершенно незнакомому человеку, то есть мне. Что это? Помутнение рассудка на почве крайнего перевозбуждения или у нее просто шутки такие?»
Некоторое время я, стараясь отогнать прочь неприятное чувство тревоги, пыталась размышлять, откуда девушка знает номер моего мобильного. В том, что Гера ей его не давал, я была уверена на все сто. Не найдя ответа, я схватилась за мобильник. Названивала, конечно, Гере, но его, видимо, опять не было дома.
Раздражение нарастало как снежный ком.
Я уж было собралась отшвырнуть в сторону бесполезный кусок пластмассы, как вдруг вспомнила, что приятель недавно обзавелся сотовым и даже заботливо сообщил мне об этом.
— Идиотка, — выругалась я и снова заклацала кнопками.
В этот раз Гера откликнулся моментально:
— Слушаю.
— Ты где?
— Неважно. Тебе чего?
Голос приятеля снова звучал недовольно. По всей видимости, любвеобильный Гера опять был не один. Я заботливо поинтересовалась:
— Неудобно говорить?
— Слушай… — злобно прошипел Гера. — Ты сегодня целый день меня достаешь. Неужели нельзя хоть ненадолго оставить в покое?
— У меня к тебе срочное дело, — пытаясь не растерять остатки терпения, сообщила я.
— Если ты опять по поводу своего клиента, так мне пока нечего сказать.
— Клиент здесь ни при чем. Дело касается твоей подружки.
— Какой именно?
— А у тебя их несколько?
— Все может быть! Так о ком речь?
— Только что мне звонила твоя Лизавета.
— Звонила тебе?!
По тому, как мой приятель напрягся, чувствовалось, что новость эта ему не понравилась.
— И просила ее спасти.
— Шутишь? — Голос Геры звучал очень зло.
— Я? Нет! А вот Лизавета сказала, что ее собираются убить, и просила меня приехать.
— Забудь! — посоветовал он. — Очередной параноидальный бред. Она психопатка, и шутки у нее соответствующие.
Герины слова меня совершенно не убедили.
— Знаешь, я и сама сначала об этом подумала. Но потом… понимаешь, как-то странно она говорила. Чем дольше я размышляю над этим, тем сильнее мне кажется, что девочка действительно была испугана.
— Чушь! Лизка та еще актриса! Она и не такое способна изобразить. Выкинь все из головы и не тревожься.
Теперь Гера говорил со мной в приказном тоне, чем и разозлил меня окончательно:
— Послушай, дорогой! Мне твое поведение непонятно. Я эту Лизавету совсем не знаю, и то меня беспокоит ее судьба, а ведь ты с ней знаком, и очень даже близко.
— Пообщалась бы с ней хоть денек, и тебе все стало бы понятно, — огрызнулся Гера.
Я вздохнула. Препираться с Герой можно было до бесконечности, но нужно было определиться, что делать с Лизаветиной просьбой. И я приняла решение.
— В общем, так! Хватит дурака валять. Ты где?
— А что?
— То! Бросай все и дуй по адресу: Спасосвятительский переулок, дом три. Я тебя там буду ждать. И не вздумай не приехать. Даром тебе такой фортель не пройдет.
На какое-то время в трубке воцарилась тишина, а потом Гера спросил:
— Это она тебе этот адрес дала?
— А ты считаешь, я его сама придумала?
— Нет.
— Тогда в чем проблема?
— Это квартира ее отца.
Дорога до Спасосвятительского переулка много времени не заняла, но, когда я подъехала, Гера уже был там.
— Машину где поставил? — оглянулась я в поисках старенькой Гериной «тойоты».
— Она в ремонте. Я на такси.
Он все еще дулся на меня за то, что я помешала ему налаживать контакты с противоположным полом. Сделав вид, что не замечаю Гериного отвратительного настроения, я бодро предложила:
— Давай не будем время терять.
Гера мрачно посмотрел в мою сторону и невнятно пробурчал:
— Был тут неподалеку.
Потом вдруг, развернувшись ко мне, резко выпалил:
— Ну, давай, командирша, говори, что будем делать, и разбежимся. Мне, знаешь ли, недосуг. Дел полно.
Я примирительно улыбнулась:
— Понимаю. Сейчас найдем дом номер три, выясним, чем там занимается твоя подружка Лиза, и ты свободен.
— Что ж его искать, если вон он стоит? — хмыкнул Герасим.
Я посмотрела в указанном направлении и увидела очень симпатичный трехэтажный особнячок. Построенный от силы пару лет назад, он выгодно отличался от стоящих вокруг домов аккуратной покраской стен, добротными оконными рамами и изысканными коваными украшениями.
— Отличный домишко! — одобрила я. — Пошли, что ли!
— Так нас и пустят! Там охрана, без разрешения хозяев даже в холл не пройдешь. А нас, насколько я знаю, в гости никто не приглашал.
