Валерий Макеев - Тайный монах
— Так может и в президенты или в премьеры подашься? — поддержал юмор Макс.
— Не-а. Вот туда наверняка нашему брату не прорваться, — уже по-деловому заключил Джек.
— Как знать, всё может быть, — как будто говоря о чём-то другом, подбил Макс.
Джек, во время беседы по душам с Другом, всё время в уме прокручивал сложившуюся ситуацию: «Почему бригадные Угрюмого наехали на Макса? Нет ли в этом подвоха?». Криминальные войны в активной фазе со взрывами автомобилей и стрельбой в центре города, на какое-то время приутихли. Но скорей всего, на языке военных, происходила перегруппировка сил. Джек с Угрюмым как бы заключили коалиционное соглашение. Естественно, не на бумаге. Но учитывая, что договаривающиеся стороны «пургу не гонят» и «за базар отвечают», то жители города могли реально ощутить все прелести ночного уюта центральных улиц. Вместе с тем, неписаное соглашение подразумевало невозможность посягательств на сферы влияния и внутренние дела бригады со стороны её коалиционного партнёра.
В ситуации с Максом был именно такой случай — Центр безоговорочно контролировался Угрюмым со времени организации Движения.
Ситуация могла быть и более закрученной — наезжая на Макса, Угрюмый мог проверять Джека: «Городок то совсем не мегаполис, и особо напрягать память для воспоминаний о закадычной дружбе Макса и Джека многим нынешним бойцам не приходилось».
Сказать, что Джек давно держит крышу Максу — было довольно опасно. «Лапшу» могли просечь: «…а где откаты за Макса в Общак, а чё это бизнесмен сразу не сказал бригадным, что у него есть крыша?».
Как-то всё тут не вязалось, и тем самым настораживало Джека.
С другой стороны Джек соображал, что он обязан найти выход, и ничего не говоря Максу, перейдя от общегосударственных проблем к суете мирской, Джек закругляясь кинул, уже не ожидавшему на решение своего вопроса другу:
— Думаю, что дня три у нас есть. По поводу Угрюмого — я дам тебе знать.
* * *
— Что-то или город наш стал мелковат или одесские нас с тобой в нём совсем не замечают, — по деловому угрюмо держал слово Джек.
— Город с годами не мельчает, да и мы с тобой люди всеми уважаемые, — пробивая, к чему клонит Джек, отвечал Угрюмый.
— Я накануне задумался, чего это одесские пригородный ресторан «Ласточка» выкупили. И заслал своих пробить, мол: «Что строим пацаны?». А там как раз их наместник засветился — маланец хитрожопый: «Молодые люди. Сейчас свободный рынок». Ещё и приколоться решил: «А что здесь будет — пока коммерческая тайна», — выкладывал Джек.
— Он хоть «крышу» свою назвал?
— И крышу, и коммерческую тайну — всё как Мальчиш-Плохиш выложил после того, как его поганый маланский нос чуть не смяли!
— Стоп. Как было? Он назвал крышу, а твои — его прессовать, или — наоборот? — пробивал на соответствие регламенту действия бригады Джека Угрюмый.
— Всё было путём. Если б по уму базарил, базару нет — у меня не танкисты. Так вот, они суки, влазят в бизнес, который должен быть наш.
— Что-то я не понял. Чтобы велись тёрки относительно действующего бизнеса — это в норме, а чтобы о будущем…
— Игровой бизнес во всё мире за братвой. Не важно — в Чикаго, на Майорке, да хоть на Чукотке. А тут, без нашего ведома, планируют целый игровой комплекс.
— Слова этого маланца надо ещё проверить. Одесса — она мама, как говорится. И туда, в тёплый солнечный город с серьёзными людьми, с этой пургой о будущем нечего и соваться.
— Проверить то проверим. Но что-то и нам на этом поприще не пора ли делать?
— Мысль правильная. Но у меня сейчас всё бабло в ликероводочном и сахзаводе. Так сказать, нехватка инвестиционных и оборотных ресурсов. Однако тема хорошая. Давай помозгуем — где, как, какими долями. Пусть кто-нибудь из твоих умников бизнес-план составит, как на Западе.
Джек вдруг нутром учуял, что Угрюмый юлит, едва заметно уходя от разговора по существу, но сказал совсем о другом:
— Кстати, на счёт Запада. Новые загранпаспорта для твоих и моих пацанов готовы, можно забирать?
— Постой, а ты причём к паспортам?
— Так наша тур фирма в «Интуристе» их через ОВИР пробивает.
— Постой. Ты не говорил, что фирма ваша. Мои пацаны туда заезжали к директору, он крышу не назвал.
— Не понял, а чё это твои заезжали ко мне без моего ведома? — сделал недоумённый вид Джек.
В воздухе запахло керосином. Завис невидимый топор войны, да и какие угодно иные боевые аллегории здесь оказались бы уместны. Неуместным только было для Угрюмого публично испортить отношения с Джеком.
— Чикаго! — окликнул Угрюмый зависавшего неподалёку одного из своих братков, спешно подсевшего за столик Джека с Угрюмым.
— Ты ходил к директору частной турфирмы в «Интуристе»?
— Ну я!?
— Крышу он назвал? — допытывался Угрюмый.
— Не-е-а! — растянул ухмылку Чикаго.
Угрюмый развёл руками.
— А ты о крыше как его спрашивал? — поняв, что молчать нельзя, решил раскрутить Чикаго опытный в тёрках Джек.
— Ну мы с пацанами спросили как работается, с кем работает, предложили…
— Стой, стоп, стоп! — прервал Джек, — Ты слово «крыша» говорил?
— Нет. Но я спросил, с кем работает?
— Да у него пятьдесят человек, может, работает в штате, может, он базару твоего не просёк. Мы с тобой вроде бы, на одном языке должны говорить, а я вот и то ни хрена не понимаю. Получается, вы зашли к нему и сами базарили, базарили, а он что — обосцался и молчал?
— Да не видно было, чтоб он обосцался. Сидел себе в кресле, тупо смотрел на меня; я ещё подумал: «Счас руку под стол засунет — а там «волына».
— Так может это ты обосцался? — ощутив, что перехватил инициативу, уже атаковал Джек, — так вы себе базарили, а он молчал. Так?
— Не-а, — вдруг что-то вспомнив, выпучил глаза Чикаго, — Он молчал, молчал, а потом херню какую-то выдал, — из затаённых закромов памяти Чикаго озвучил фразу Макса: — «Не надо нас трогать!».
— И правильно он тебя предупредил, — хотел было развить свою мысль Джек о том, что нас — это бригаду и так далее, но…
— Иди, отдыхай, — вдруг отправил Чикаго почему-то до сих пор молчавший Угрюмый. И как будто не было этого разговора, перевёл тему:
— Да, игровой бизнес тема важная и нужная. Давай как-нибудь обсосём её поподробней, — приподнявшись закончил беседу Угрюмый.
— Не прощаемся, — они обменялись вместо рукопожатия фразой, давно уже обозначавшей в их мире гражданское «До свидания!».
* * *Угрюмому было о чём задуматься.
Полгода назад, когда они ещё не создали коалицию с бригадой Джека, к нему — к Угрюмому, действительно прикатили уважаемые люди с южной морской столицы. Угрюмый нашёл свой интерес в их проекте в виде тривиального отката, и это его вполне устраивало. Но подход Джека шёл вразрез с достигнутой Угрюмым договорённостью. А это чревато. С одной стороны, отказ от своего слова может серьёзно подорвать его авторитет. С другой стороны, в подходе Джека к вопросу об игровом бизнесе в городе есть серьёзный резон, перспективный на будущее. И если не прислушаться к словам Джека, есть шанс утратить авторитет в самом городе.
Оба варианта по жизни не подходили Угрюмому.
— Порядки в мире я изменить не смогу, а вот контролировать ситуацию в городе — обязан. Не будет Джека — не будет возникшей проблемы. Да и влияние в городе, от неизбежно перешедших ко мне его братков, станет практически безграничным. Вот только убрать его надо — с почестями, как будто я тут не причём, — начал выстраивать свой план Угрюмый.
Джек прибыл на условленное место встречи с Николаем Семёновичем — подполковником службы безопасности в отставке (если об её ветеранах уместно так говорить). Он работал на Джека, но кликухи не то чтобы не имел, а если имел, то она полностью повторяла его имя — Николай Семёнович.
— Доктор, — импровизируя во время прогулки по парку, обратился к Николаю Семёновичу с просьбой Джек, — Мне надо послушать одного Высокого человека. Что-то мне его «дыхание» не нравится — опасаюсь осложнений.
Джек достал заранее заготовленный примятый листочек, с надписью, указывающей на «высокого больного», прикурил сигарету и сжёг скомканный компромат.
— Хорошо. Я непременно послушаю его и дам вам знать.
Джек понимал, что началась игра по-серьёзному. А в серьёзной игре даже мельчайшая оплошность может привести к непоправимому поражению. Поэтому, встречаясь с Николаем Семёновичем, он, возможно, и перестраховывался, выбрав запущенную лесопарковую зону, не называя имени интересующего его человека, и предусмотрительно проявляя предосторожность.
Николай Семёнович работал в скромном юридическом агентстве. Скромном, потому что в местной прессе агентство рекламировало только одну услугу. «Взыскиваем безнадёжную дебиторскую задолженность». И спрос на услугу был ошеломляющий. По сути, в агентстве работало всего четыре человека — адвокат, его помощник, секретарь-бухгалтер и Николай Семёнович. Официально он занимался «изучением деловой репутации» провинившихся дебиторов. Неофициально, если никакие юридические механизмы (претензии, исковые заявления) не срабатывали, он обращался к Джеку. И «взыскание дебиторской задолженности» превращалось в банальное «выбивание долгов».
