Раф Валле - Прощай, полицейский
Вержа увидел Мора.
- Жди меня у Сильвены, - сказал он.
* * *
Альже разговаривал с посетителями, стоя посреди своей пивной. Он тут же заметил Вержа. Он всегда стоял лицом ко входу, чтобы видеть приходящих. Традиционная предосторожность, одна из двадцати, которые он неизменно соблюдал. Вержа были известны почти все. Альже сделал ему знак. Вержа уселся за расположенный в углу столик, за которым Альже время от времени отдыхал и откуда просматривались улица и вход. Вскоре Альже подсел к нему. Он выглядел отлично.
- Поешь со мной? - спросил он. - Я голоден.
Вержа заказал мясо. Альже, поколебавшись, присоединился к его выбору; ему хотелось рагу под белым соусом, но это было бы неразумно. Он должен беречь себя.
- Если хочешь дожить до старости, приходится идти на многие жертвы, сказал он.
Однако велел принести два виски:
- Нам надо кое-что отметить.
- Чистая работа, - сказал Вержа.
Он добавил, что, по его мнению, оба парня - профессионалы, не имеющие себе равных. Он назвал имена. Альже ничего не сказал. Но по выражению его липа Вержа понял, что угадал.
- Этот негодяй Донне! - произнес Альже.
Он все еще не мог переварить предательство владельца гаража. Он сказал, что хотел бы видеть физиономию Донне, когда тот оказался перед дулом револьвера. Ему выстрелили прямо в голову. Альже был прекрасно осведомлен о ранах обеих жертв. Не были ли у него и другие связи в полиции? Не имеет значения: теперь он вряд ли выдаст Вержа.
- Мне жаль только Толстую Берту.
В его тоне не было иронии. Не больше, чем обычно. Вержа редко встречал преступников, которые обладали бы чувством юмора. Во всяком случае, среди тех, кто добился успеха. Это профессия, которая требует серьезности.
- Ты не станешь оплакивать эту старую шкуру?
- У меня с ней связаны приятные воспоминания.
Принесли антрекоты, что немедленно положило конец сентиментальным воспоминаниям Альже. Он воткнул нож в мясо с таким жаром, словно перед ним был доносчик. Аккуратно вырезал кусочек с кровью из середины и с жадностью проглотил его.
- Что в следующей главе? - спросил он.
- Сейчас расскажу.
Альже взглянул на дверь. В пивную входил молодой человек в белом блестящем плаще. Он увидел Альже, затем Вержа, и лицо его выразило досаду.
- Я еще не сказал ему, что мы работаем вместе, - проговорил Альже.
- Он будет участвовать в деле?
- Да. Он абсолютно надежен.
- Он ненавидит меня.
- Поставь себя на его место.
Молодой человек - очень высокий, черноволосый, с довольно красивым лицом - делал вид, что ищет в зале приятелей.
- Не хочет подходить к нам, - сказал Альже.
Он был недоволен. Подал парню знак. Тот решился и без особой охоты подошел к Альже, пожал ему руку и поздоровался с Вержа.
- Садись, - сказал Альже.
Юноша, неохотно подчинился.
- Помирись с комиссаром.
Парень покачал головой.
- Он делал свое дело, - продолжал Альже. - Если б он не выстрелил, убили бы его.
Вержа молча слушал. Юношу звали Шарль Вентури. Несколько лет назад он обосновался в этом районе с младшим братом Лео. Между ними не было ничего общего. Шарль - умница, хитрец, честолюбец, скрывающий своя карты; Лео драчун, без царя в голове. В момент, когда Вержа хотел арестовать его за неудавшееся ограбление, он схватился за оружие и был убит двумя выстрелами в грудь. Шарль пообещал, что когда-нибудь отомстит Вержа. Комиссар не испугался. Если только он сам не предоставит Шарлю идеальную, вполне безопасную возможность, брат не будет отомщен. Вентури стремился сделать карьеру. Что ему было неизвестно, так это имя доносчика, который сообщил Вержа, где скрывается Лео. Это был Альже, которому молодой идиот безумно надоел.
- Ты мне понадобишься, - сказал Альже.
Парень удивился: как мог Альже так разговаривать в присутствии Вержа?
- Не волнуйся, - успокоил его Альже. - Комиссар наш друг.
Вентури скорчил гримасу, которая означала: это твое дело.
- Тебе известно насчет Донне и Леру? - спросил Альже.
- Да.
- Туда им и дорога. Ты не находишь?
- Это твоя работа?
- Нет. Но я о них плакать не собираюсь.
- Я тоже.
- Зайди ко мне завтра, - сказал Альже.
Вентури мрачно простился, не взглянув на Вержа.
- Ты думаешь, правильно поступаешь, что берешь его на это дело? спросил комиссар, когда Вентури удалился.
- Он понимает, чт{о} в его интересах. Он обрадуется, когда узнает, сколько получит, и если не поцелует тебя в лобик, то только оттого, что очень застенчив.
- Он никогда не подозревал, что ты выдал Лео?
- Никогда.
Альже налил себе стакан вина и выпил его залпом.
- Ты собирался рассказать мне о следующей главе!
- Перед тем как брать почту, предлагаю "аперитив".
- Сколько?
- Сотня миллионов.
Альже присвистнул.
- Тут дело не только в деньгах, - сказал Вержа. - Необходимо деморализовать одного моего приятеля, который рыдает из-за каждой потерянной монетки.
- И который нам поможет впоследствии?
- Да, он поможет нам.
Альже хлебом вытер свою тарелку. Самым вкусным был для него сок из мяса, смешанный с маслом, оставшийся в тарелке после съеденного антрекота. Он раздумывал.
- Надо все-таки, чтобы ты мне как-нибудь объяснил, чего ты добиваешься.
- Всякому овощу свое время, - ответил Вержа.
* * *
Мора сидел в баре и грустно тянул виски, предложенное ему Сильвеной, неутомимо снующей по всем трем залам "Плэйбоя". Вержа похлопал инспектора по плечу. Мора обрадовался, что больше не одинок.
- Они все еще в гараже? - спросил Вержа.
- Сала отправился спать. Он разочарован. Он пришел к выводу, что убийцы уже за границей. Они работают на мафию, и нечего тут ломать голову.
Вержа посмеялся. Это версия, которую прочтут завтра в газетах. Мафия удобный выход со всех точек зрения. Во-первых, потому что она существует, и, во-вторых, публика будет очень огорчена, если время от времени она не даст о себе знать: темная сила, всегда безнаказанная, она заменяла Ватикан, иезуитов или сионистскую клику. На любой вкус...
- У вас есть какая-нибудь идея? - спросил Мора.
- Да.
Мора заерзал.
- Пока что я о ней ничего не скажу. Зато расскажу тебе о твоем будущем.
Инспектор вздохнул.
- Оно мне кажется довольно мрачным.
- У тебя есть новости?
- Сегодня вечером Сала сказал, что меня, вероятно, вызовет следователь.
- Клод официально обвиняет тебя?
- Не совсем. Но комиссаром мне все равно не быть. А вот в регулировщики могут разжаловать!
Показалась Сильвена. Она увидела обоих мужчин, но поняла, что будет лишней. Она интуитивно всегда верно оценивала обстановку, и Вержа любил ее за эту душевную тонкость.
- В сущности, - сказал Вержа, - ты не возражал бы, если бы пришлось смотаться подальше?
- Никоим образом.
- Покинуть Францию?
- Еще лучше.
- Тогда считай, что дело сделано!
- Вы мне так и не объяснили почему.
Вержа на секунду задумался.
- Я разрабатываю одну комбинацию, от которой они все взлетят на воздух. На стенку полезут. Они ничего не подозревают. Сала уверен, что я соглашусь на их предложение замять дело. Ты пока останешься в тени. Будешь как стрелок, прикрывающий огнем атакующего. Но с минуты на минуту приготовься исчезнуть.
Сильвена появилась вновь. Она хотела видеть Вержа.
- Она красива, - произнес он.
Мора не отрицал.
* * *
Сильвена лежала в постели и курила. Вержа подтолкнул Сильвену, чтобы усесться на край кровати, погладил ей спину.
- В сущности, он хочет тебя выгнать, - сказал Вержа. - Он не прав.
- Он дурак, -произнесла Сильвена.
Она уже объяснила Вержа причину своей озабоченности: у одного из заправил компании была любовница, которой требовалось место. А Сильвена всегда отказывалась стать его любовницей. Он ей не нравился; к тому же он был сентиментален и прилипчив. Его надо было называть: мой котенок, моя птичка, моя штучка, моя дрючка...{} Сильвена терпеть не могла эти пошлости. Ему было около шестидесяти, он был лыс, и у него пахло изо рта. Теперь он ей мстил. Что касается девицы, это была законченная стерва и напыщенная дура, которая быстро уменьшит выручку. Но компаньоны этого не понимали. Они считали, что для подобной работы достаточно иметь красивый зад.
- Думаю, что со мной вопрос решенный, - сказала Сильвена.
- Нам решительно нечего здесь больше делать, - заключил Вержа.
- Нечего.
Она добавила, что ей это безразлично, лишь бы они были вместе.
- А как твое дело?
- Для других - все прекрасно. Они от меня избавятся, как от нарыва. Они, может быть, и хотели бы меня поддержать, потому что знают, что с этих пор каждый полицейский будет думать: ясно, значит, при первой же заминке отделаются и от меня, как от Вержа. Но они трусливы.
Он пожал плечами:
- Вся система целиком труслива.
Она возмутилась:
- Почему ты не крикнешь это на весь свет?
Он засмеялся.
- Крикну, - сказал он, - но не на весь свет; ему на это наплевать.
