Леонид Федоров - Злой Сатурн
Леонид Федоров - Злой Сатурн краткое содержание
Злой Сатурн
Человек и его дело
В эту книгу вошли ранее публиковавшиеся в нашем издательстве повести. Повесть «Злой Сатурн» впервые была выпущена в 1968 году, «Конец Гиблой елани» — в 1978-м, между ними легло десятилетие. А сами события, показанные в произведениях, разделяет более двух с половиной веков!
И все же повести объединены в книге не только как переиздания произведений одного автора. Есть между ними символический и в то же время совершенно реальный крепкий мост: все основные события, судьбы героев связаны с Каменным Поясом, почти с одними и теми же местами уральской земли, с краем богатым, «постоянно требующим рабочих рук и хозяйского заботливого догляда».
Благодаря тесному соседству двух разделенных Великой Октябрьской революцией эпох читателю предоставлена возможность увидеть и сравнить два типа производственных отношений, два мира отношений человеческих, выверить эту взаимосвязь по жесткой, испытанной временем формуле: Человек — Дело — Родина.
«Злой Сатурн» — повесть историческая. В ней присутствуют реальные и широко известные лица — царь Петр Первый, Анна Иоанновна, Бирон, горнозаводчик Демидов. И хотя они показаны не в действии, не вступают в прямой контакт с остальными героями, однако беспрерывный поток идущих с их ведома «устрожающих бумаг», приказов, депеш, отписок, доносов и «тайных уведомлений» создают совершенно определенную атмосферу, в которой обречены на гибель многие высокие помыслы, добрые начинания, любое проявление справедливости и бескорыстной любви к Отечеству. Это мир беспросветности и страдания «работного люда», мир произвола и насилия.
В центре повести — юный Андрей Татищев. Рано осиротев, он оказывается на попечении дяди, Василия Никитича Татищева, одного из выдающихся государственных деятелей того времени.
При весьма скромных средствах, за короткий срок Андрей овладевает знаниями и проявляет такое рвение к наукам, что сразу выделяется из толпы учеников Славяно-греко-латинской академии, по поводу чего сам проректор изволил «выразить одобрение». Он в совершенстве освоил латынь, перечитал книги по астрономии, по добыче руд и металлов, прекрасно чертил и рисовал.
Но при всем этом жить Андрею Татищеву было нелегко. Сполна испытал он на себе злые шутки «бурсаков» старших классов, придирки префектов, испробовал розог, а «стоянию на горохе» счет потерял… Однако ничто не могло умалить его тягу к знаниям. Он надеялся, что, преодолев «бурсу», вырвется к свету и будет наконец заниматься делом, милым сердцу и полезным Отечеству.
Случайно знакомится Андрей Татищев с философскими трудами Томаса Мора. «Утопия» вызвала в его душе противоречивые чувства, но навсегда утвердила ненависть к насилию и злу.
Успешно закончив учение, Татищев едет на Урал в качестве «главного межевщика Горной канцелярии», с головой уходит в работу, одну за другой составляет ландкарты для строительства заводов, которые растут «как грибы». Каменный Пояс открывал свои кладовые. Татищев видит, как тянут руки к земным недрам люди, не имевшие ничего за душой, кроме жажды наживы, надежды на счастливый фарт и готовые ради этого на все. Видит он и людей, которые ступили на опасный путь первопроходцев во славу Родины. Таких было меньше. И поддержки они практически не имели ни от государя, ни от министров, ни от прочих вельмож.
Страшные картины демидовского произвола и сознание собственного бессилия измотали Татищева, непомерные перегрузки подорвали здоровье, он заболевает чахоткой и гибнет.
Но до последних минут он остается человеком гордым и непреклонным. Когда игумен предложил ему покаяться перед близкой кончиной, Андрей отвечает: «Жизнь моя прошла в трудах и лишениях. Совесть свою не запятнал я ни корыстью, ни алчностью. Думал лишь об одном — процветании Отечества нашего. И ежели бы мне заново зачинать жизнь, не мыслю, что прожил бы ее инако!»
Действие второй повести происходит в наше время. Центральной ее темой является опять-таки отношение человека к богатству родной земли — к уральскому лесу. Но теперь это активная позиция хозяина-труженика, уверенного в своей правоте, беспощадного и непримиримого ко всему, что мешает жить, работать и приумножать это богатство, позиция гражданина социалистического общества.
Сюжет повести развертывается напряженно, в ней есть и риск и приключения, присутствует, можно сказать, детектив, ибо есть преступление и есть следствие. Запутанный ход событий заставляет присматриваться к участникам, обдумывать вместе с героями логику поступков, воспринимать заново уже привычное и обыденное. Человек сложен, противоречив, и все же есть безошибочный критерий в оценке личности — отношение человека к делу.
Главной фигурой является лесничий Иван Алексеевич, человек бесстрашный и справедливый. Эти же качества прежде всего ценит он и в других. Где бы он ни появлялся, вокруг него сразу же образуется «зона» действенности и доверия. Недаром к нему тянется молодежь.
Человек с совершенно необыкновенным душевным зарядом, он хранит лес для тех будущих людей, которые еще не родились, которые придут потом, после него. В этом и видит он свое земное предназначение.
И несмотря на то, что Андрей Татищев и Иван Алексеевич бесконечно удалены друг от друга по всем параметрам, они отнюдь не полярно разные герои, хотя полярно разны их судьбы.
Надежно объединяющим началом является их умение глядеть в будущее, стремиться и «поспешествовать» к единственно верной высокой, достойной человека цели — служить своему народу, своей Родине. Только такая цель позволяет видеть перспективу, во имя которой стоит и можно преодолеть все, ибо дело, которое свершается во имя будущего, не пропадет зря, не исчезнет в пучине событий и будет оценено и продолжено потомками.
Край уральский явил людям свои богатства, и они — в надежных руках.
С. Марченко
Злой Сатурн
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
Войска возвращались с Полтавской баталии, увенчавшей великую славу оружия и доблесть русского солдата.
Позади, в обозе, сваленные в кучи, тряслись на ухабах боевые знамена шведской армии, не знавшей до той поры поражения. Понурив головы, уныло брели толпы пленных. С шумом и лязгом проходили артиллерийские парки. Взмыленные кони тащили длинноствольные пушки, тупорылые мортиры, отлитые на уральских и тульских заводах.
Вокруг лежала обожженная солнцем равнина. Откуда-то с Дикого поля дул сухой сильный ветер. Вместе с пылью он гнал по земле шары перекати-поля, трепал кустики горькой полыни и редкие стебли неубранной, истоптанной ржи.
Дымились разрушенные деревни, опаленные жаром, никли раскидистые ветлы и тополя. Солдаты сокрушенно вздыхали.
— Эх-ма! Крепко мужиков погромили, и от своих, и от шведов досталось. Жди таперя, когда сызнова здесь печеным хлебом запахнет! — с тоской произнес седоусый ефрейтор.
— Ништо! — откликнулся ехавший на рыжей лохматой лошаденке пушкарь Ерофей Ложкин. Сдвинув на затылок треуголку, он вытер черное от порохового дыма лицо: — Русь, она живуча! Гляди, к покрову опять людишки отстроятся!
— Оно так, кабы не баре — последнюю жилу из мужика тянут!
— Теперь облегчение выйдет! — вмешался в разговор рослый молодой солдат. — Батюшка Петр Лексеич беспременно господ прижмет, не даст боле в обиду. Чай, не баре, а мы Карлу побили!
— Даст он тебе облегчение! — насмешливо бросил Ерофей. — Вся землица потом да кровью нашей полита, а ты как был холопом, так им и останешься!
— Окрутили баре царя-батюшку, не зрит он горя да тягости крестьянской!
— А ты ударь челом, поклонись ему в ножки и выложи правду-матушку. Уж так ли он тебя наградит… — и Ерофей красноречиво обвел пальцем шею.
— Чумовой! — испуганно шарахнулся в сторону солдат. — Эдак с тобой в разбойный приказ попасть недолго!
К Ложкину подъехал капрал.
— Опять людей мутишь? Смотри, на сей раз плетьми не отделаешься!
Скрывая усмешку, Ерофей смотрел в сторону:
— Да я, господин капрал, только и сказал, что не мешало бы нашему брату от господина генерала в награду по чарочке получить.
От головы колонны, вздымая пыль, обочиной дороги мчался драгун. Поравнявшись с Ложкиным, осадил коня, тараща красные от бессонницы и ветра глаза, выкрикнул:
— Где поручик? Государь к себе незамедлительно требует!
— Тут он. На подводе едет. Сродственника у его поранили в живот, так возле находится.
Пока гонец пробирался меж артиллерийскими повозками, поручик Василий Татищев, кусая мокрый ус, слушал последнюю просьбу умирающего Артамона.
